Андрей Шляхов - Прикладная венерология

Дроздова умолкла и стрельнула глазами в Михаила, явно ожидая вопросов по поводу «ужасной личной драмы», но бесчувственный Михаил сказал:

— Выговор — это пустяк. Сегодня дали — завтра сняли. Не стоит переживать.

— Выговор может и пустяк, а вот то, что из-за него премии какое-то время не получаешь, это не пустяк, — сварливо сказала Дроздова. — Но мне тогда было не до премий…

Последовала еще одна пауза, но Михаил снова не оправдал надежд — шел и рассеянно улыбался. Дроздова недовольно нахмурилась, но не смогла удержаться от соблазна досказать свою историю до конца.

— Прошло довольно много времени, около полутора лет, я уже давно забыла об этом случае, как вдруг в тридцать шестой школе у третьеклассницы обнаружили сифилис, вторичный. Школьная медсестра обратила внимание на странную сыпь, взяли кровь и глазам своим не поверили — откуда? Менты начали работать с родителями и размотали весь клубочек. Мамаша была приезжая с Украины, без российского гражданства, а папаша местный, из Коврова. Кроме дочери-школьницы у них был еще и пятилетний сынишка, у которого тоже нашли сифилис. Эта семейка одно время снимала комнату у гражданки Бобриковой, той самой, которая устроила нам скандал. Когда мамаша увидела у себя сыпь, она, недолго думая, позаимствовала документы квартирной хозяйки для того, чтобы сходить с ними в диспансер, благо возраст и внешность у них были схожими. Хозяйке, разумеется, ничего не сказала. А та после о своих квартирантах вспоминать не захотела, потому что сдавала комнату втихаря, без оформления. Но ты спроси, чем эти кретины лечили сифилис.

— И чем же? — послушно спросил Михаил.

— Ваннами с чередой! — ответила Дроздова. — Нет, ты только подумай! Заваривали кипятком, затем добавляли настой в воду. И ведь помогало — сыпь проходила. Потом, правда, появлялась снова и ванны повторялись… А антибиотики они принципиально отвергали потому что оба были упертыми веганами и противниками любой «ненатуральной химии».

— Надо было объяснить ей, что пенициллины — это не «химия», а натурпродукт, вырабатываемый грибками, — заметил Михаил.

— Делать мне больше нечего! — фыркнула Дроздова. — Но речь не об этом, а о том, как можно в наше время страдать такой фигней. Мало того, что сами болезнь запустили, так еще и детей перезаражали. Не знаю, чем там у них закончилось, но будь моя воля, я бы детей у них отобрала. Лучше в интернате жить, чем с такими родителями! Кстати, о птичках, то есть — о детках. Я иногда подумываю о том, что надо бы родить. Годы идут, не успею оглянуться, как поздно будет. Что скажешь?

— Хорошая идея! — одобрил Михаил, потому что ничего другого и нельзя было сказать.

— Хорошая-то хорошая, только в одиночку я ее осуществить не смогу, — Дроздова пристально посмотрела на Михаила и замедлила шаг, потому что они уже подходили к его дому. — Нужна мужская помощь. А это же ведь не просто время вместе провести. Речь идет о моем будущем ребенке. Отец должен быть здоровым, умным, симпатичным, без вредных привычек и не старше тридцати пяти лет, потому что чем старше родители, тем выше вероятность генетических заболеваний… А где во Владимире найдешь такого?

— Задача сложная, — согласился Михаил, притворяясь, что не понимает намеков. — А через Интернет ты не пробовала искать?

— Я тебя умоляю! — скривилась Дроздова. — Что там найдешь кроме головной боли? Там одни маньяки, импотенты и пылесосы.

— Пылесосы? — переспросил Михаил. — Что это за звери такие?

— Аферисты! — Дроздова зло сверкнула глазами. — Любители вытягивать деньги у доверчивых дурочек. Если дать слабину, то эти гады высосут все до последней копейки. Подруга так попалась на крючок, дачу продала и чуть было без квартиры не осталась.

— Но есть еще банки донорской спермы, — «успокоил» Михаил. — Уж там-то точно можно найти подходящий материал.

— Ну ты сказал! — поморщилась собеседница. — Я хочу зачать по-настоящему, в любви и страсти, а не в лабораторных условиях.

— Тогда тебе к соседям надо перейти, в центр спортивной медицины, — посоветовал Михаил. — Уж там-то наверняка можно найти молодого, красивого, здорового и без вредных привычек.

— Я с тобой сокровенным поделилась, а ты издеваешься, — обиженно сказала Дроздова и не простившись ушла вперед.

Михаил так и не понял, в чем ей померещилась издевка. Видимо день сегодня такой, располагающий к обидчивости — то пациенты обижаются, то коллеги.

Консультировать в других стационарах врачи поликлинического отделения не любили. Срываешься с насиженного места, едешь через весь город (и не факт еще, что машину предоставят), вникаешь-расспрашиваешь, а потом решаешь вопрос о переводе или объясняешь коллегам, почему пациента нужно оставить на месте. Долго, утомительно, уныло… Предполагается, что во время отсутствия консультанта его пациентов будут принимать коллеги, но на самом деле коллеги особо в чужих пациентов не вникают. Сделают отметку в карте и говорят: «вы завтра к своему врачу приходите». В результате назавтра консультант имеет небольшой завал с перегрузкой. А то и большой, это уж как повезет.

— У нас этот вопрос пытались утрясти по-всякому, — рассказывала Михаилу Фаина. — Когда-то были штатные выездные консультанты, которым за это дело полставки доплачивали. Если они заболевали или уходили в отпуск, то начинался вселенский хапарай. Все врачи начинали ворчать-орать, что вот лично им ничего не доплачивают, поэтому они на стороне консультировать не станут. Заявки распределялись с большим скрипом, иногда заведующей так все надоедало, что она ехала на консультации сама. И, разумеется, по закону подлости, в ее отсутствие что-нибудь обязательно случалось, за что она потом получала нагоняй от главного врача — сиди на месте, следи за порядком! В конце концов начальству это надоело, тем более, что штатные консультанты тоже выражали недовольство — хотели получать за выезды не полставки, а ноль семьдесят пять. Теперь у нас гоняют консультировать всех по кругу, так, по крайней мере, никому не обидно, да и деньги экономятся, потому что никому ничего не доплачивают.

Михаилу, как «новобранцу» и самому молодому врачу, доставалось больше, чем другим. То заведующая попросит выехать не в очередь, то коллеги начнут ссылаться на плохое самочувствие, то еще чего… Михаил не возражал. Ему было интересно знакомиться с местным здравоохранением и коллегами из других учреждений. Да и случаи частенько попадались интересные — можно было блеснуть умом, а это очень полезно для репутации. Если не давали машину, то Михаил не качал права, а вызывал такси. Такси во Владимире было дешевым, а большинство медицинских учреждений находилось на левому берегу реки Клязьмы, и только областная клиническая больница располагалась на правом берегу за поселком Коммунар. Но в областную больницу всегда отправляли на машине, понимали, что далеко. Если не было под рукой «разъездной», которая развозила анализы, медикаменты, документы и прочие грузы, то в распоряжение консультанта предоставляли служебный форд главного врача. В крайнем случае можно было позвонить в областную, сказать, что сегодня нет транспорта и попросить прислать за консультантом машину. Присылали всегда.