Коллектив авторов - Сказания Всадников

«Привет тебе, мой предок… Нет, так не пойдёт. Привет тебе, мой дальний родственник… Тоже не то, что нужно. Не знаю я… Не знаю, что написать… И даже кому написать не знаю. „Напиши своему предку“. Отличная курсовая работа. Просто блеск. Нечего нам им писать. Мы прожигаем жизнь, когда они в нашем возрасте завоёвывали половину мира и выходили в открытый космос. Что мы можем описать? Ой, смотрите какие мы молодцы, ведь мы работаем в Макдональдсе, и нас всё устраивает. Ой, смотрите, а у нас есть айфон и БМВ. Ой, смотрите какое у нас современное „искусство“. Представляю прямо наяву, как у какого-нибудь Леонардо да Винчи глаза на лоб полезли от парочки скульптур из нашего времени. О чём нам говорить с нашими героическими предками, если в нашем настоящем мы даже с друг другом тему для интересного разговора найти не всегда можем? Не буду писать это задание, и пусть хоть отчисляют. А ещё лучше так сдам. Шикарная идея.»

Я отложил устройство. Заберу его с собой. Будет хоть своеобразный диалог с кем-то из моих возможных прадедушек или прабабушек. Впрочем, пора спать. Завтра новый день в этой пустыне в поисках воды и еды. Но в одном он прав. Тот, кто это написал. Мне действительно нечего ему сказать. Только слушать.

Всегда на деревянном помосте, уходящем от берега в пучину вод, сидел ли старик? Сколько прошло времени? Десять, двадцать, пятьдесят лет? Все его воспоминания должно быть заполнены этим берегом и пляжем, но разве это так плохо? Почему большинство людей на пляже стараются не замечать старика, сидящего на пирсе? Может быть, потому что привыкли отводить взор от событий и вещей, которые давят на совесть? Или всё гораздо банальней, и человеческое общество просто не замечает тех, кто стал интерьером?

Я не знаю почему, но каждый день находится мальчик или девочка, которые подходят к оборванцу, но так ли важен ответ? Никогда не замечал, что дети всегда более чувствительны к чужому настроению или горю? Возможно ли, что самые молодые из нас всегда смотрят на мир непредвзятым взглядом? Каждый день они приходят в одиночку или группой, но зачем? Чтобы расспросить бомжеватого старика? Или, чтобы послушать его байки о том, как неизвестные боги создали миры из маленьких частиц? Удивительные создания, не находишь?

Я и сам с ним говорил, можешь себе такое представить? Когда я пришёл к нему, он рассказал мне историю о пустоте за городом… просто бред какой-то, да? Спокойно и без истерики, не выпуская удочку из рук, он рассказывал мне свои нелепицы о другом мире, коте и о своём преступлении, но почему он по началу почти проявлял не эмоций в разговоре? Помимо прочего, он рассказал и о том, что дети, практически каждый из них, стараются пригласить его домой, ты слушаешь? Однако, как только дети проходили с ним пару метров, он останавливался и уговаривал их уйти домой, думаешь врёт?

Ну, даже если так, то бред городского сумасшедшего довольно забавен, не находишь? Он поведал, что заперт на пирсе за преступления, что звёзды над его головой никому не нужны, что весь мир ошибка в сети, какой бессвязный бред, да? Но чем больше он говорил, тем больше распалялся, и так до тех пор, пока не начал на меня кричать, подходя всё ближе, всё ещё слушаешь? Даже не знаю — хорошо или плохо, но я ушёл от него, только не осуждай меня, хорошо?

Он ещё кричал мне в спину о том, что не может пойти за мной, о том, что перед ним белая сеть в виде куба, и о том, что этот мир его тюрьма, представляешь? Хотя он всего лишь городской сумасшедший городской, что с него взять, если даже в таверну он не смог пойти работать?

P.s., а на проклятом пирсе стоял преступник, смотря вслед уходящему человеку, и сожалея, о том, что помимо ощущения лёгкого бриза на своей коже, он чувствует мягкие стены своей тюрьмы, в которой он обречён на пожизненное заключение, но это же всего лишь бред безумца с пляжа, не правда ли?

Письма. Скажите мне, кто в наши дни пишет бумажные письма? Правильно — никто. Не считая девушки из дома напротив, что живёт через железную дорогу от меня, буквально, в 2-ух минутах ходьбы.

Она пишет письмо. Это интересно. Пока я читал, мои чувства всё больше приходили в замешательство и робость. Она, эта девушка, была так мила и нежна, что явно была подтверждением фразы — «Ангелы живут среди людей». К концу я почувствовал подвох и поймал себя на драматическом моменте. Чёрт, для неё я уже стал буквально героем. Спасением от серости будней. В тот же день я в порыве эмоций набрал записанный номер, но тут же сбросил.

Что мне сказать ей, я не знал. Жалость? Сомневаюсь, что она ждёт этого. Сочувствие? Сколько таких взглядов она видела за свою жизнь? Я зашторил окно, ограничивая обзор в свою комнату. Несколько дней я был в панике. Как осознать, что ты внезапно стал ответственным за чужую жизнь? Я не знал что и думать, пока, через несколько дней, не взглянул на плакат на стене. На меня смотрела красно-чёрная маска антигероя, всегда желающего совершить добро, и почти всегда неудачно. И хоть зрачков не было, ощущение взгляда, пронизывающего мои душу и сердце, не покидало несколько минут.

В этот момент я понял. Внезапно осознал — возможно, это судьба. Тот самый случай, когда ты решаешь — кто ты и на что готов. Эта девушка доверяет мне, неосознанно, но всё же. Так или иначе, я уже в её жизни, и она не испугалась, не закрыла окно и не промолчала. Она поступила по-геройски, а я струсил.

Я решил, что могу это изменить. Найти информацию о соседке было легко в эпоху цифрового века. После этого, сделав несколько звонков, я уже знал, что мне необходимо сделать, чтобы помочь ей. Почти год я потратил на то, чтобы заработать деньги. Много денег. Оформил на себя кредит и заложил свою долю от дома, в котором жил. Существовал почти впроголодь и привлекал все имеющиеся деньги с одной лишь целью. Часто спорил с родными, с отцом, с друзьями. Они не могли понять, зачем я трачу средства и какая мне с этого выгода.

«Уведомляем вас, уважаемая Жанна, что организация Bill&Melinda Gates Foundation организовала для вас поездку в Германию для проведения процедуры соответствующего лечения…» — именно так началось письмо, которая она получила. Лечение заняло ещё целый год. Вчера я видел, как она вернулась к себе домой. Она казалось такой счастливой…

В течение всего времени, пока она проходила лечение, я приезжал к её дому, так как не имел возможности, не выдав себя, узнать, как она себя чувствует. Сегодня я, наконец, отвечу на её письмо. Я приготовил лучшую самодельную чимичангу, которую смог, и в этот раз в ней были и помидоры. Я перехожу через железную дорогу и подхожу к ставшей уже такой желанной двери. Моё первичное желание — стать героем. Использовать шанс. Но сейчас… сейчас я не знаю, для чего подхожу к этому дому. В глубине души я хочу рассказать ей о своём поступке, но знаю, что так нельзя. Думаю, что я просто хочу познакомиться с ней. Вот и всё — немного и немало. Стучусь. Щёлкает ключ, и дверь, напомнившая мне вход в хоббитское жилище, со скрипом открывается, а я скороговоркой проговариваю заготовленную фразу: