Коллектив авторов - Сказания Всадников

— Доброе утро, моя прекрасная Джульетта, — произнёс мягкий, как самый дорогой бархат, голос на том конце провода.

— Макс! Как я рада тебя слышать! Куда ты пропал? Уже неделю не звонил! Почему сейчас? Что-то случилось? — голос девушки звучал то со страхом, то с укором, но неизменно оставался радостным, ведь это Макс, разговор с которым всегда приносил ей удовольствие.

— И на какой же из этих великолепных вопросов мне прежде всего отвечать?

— На все!

— Ваше королевское величество не в меру любопытно. Суета ни к чему хорошему не приводит, даже друзей не можешь дослушать. Собственно, для чего я звонил… Выкроишь сегодня пару часов для старого друга? Надо серьёзно поговорить.

— Сегодня… — Джулия задумалась, мысленно прокручивая в голове все свои обязанности, — Пожалуй, только после ужина. Сам знаешь, как у меня день расписан.

— О, я уж думал, что ты скажешь что-то вроде «в час, когда спят панды» и даже не надеялся на столь скорую встречу. Тогда в девять на том же месте, что и в прошлый раз, хорошо?

— Макс, какой ты смешной! Разве панды когда-нибудь спят? Они ведь созданы, чтобы всегда за всем следить. Ладно, я согласна! Буду ровно в девять, обещаю!

— Вот и славно. Удачи в королевских делах.

Долгие гудки: Макс положил трубку. Джулия сияла, не побоюсь этого сравнения, как начищенный самовар. Глядишь, скоро и солнечные блики начнёт отбрасывать.

«Макс, этот прекрасный сказочник. Вот кто настоящий правитель, не то что я, — подумала девушка, — Как же всё-таки здорово, что он приехал! Подумать только, мы уже вечером встретимся! Через тринадцать часов! Даже число счастливое!». Джулия любила «чёртову дюжину», потому что эти цифры всегда приносили ей удачу вопреки всем глупым суевериям.

Девушка, приплясывая на месте и улыбаясь во все зубы, натянула джинсы и футболку. Хоть когда-то можно выглядеть как обычный человек. Через полчаса надо быть у ***, забрать важные документы, а в королевском облачении даже ноги передвигать трудно. Конечно, всегда есть шанс доехать на машине, но сейчас Джулии очень хотелось пройтись пешком. Ей хоть и нравилось своё положение, но любую, даже малейшую возможность вдохнуть истинной свободы девушка не упускала: слишком уж чинной у власть имущих была жизнь. И быстро надоедала, особенно если ты не был рождён для такой судьбы, а лишь обрёл её благодаря фортуне или ещё чему-то, о чём не подозреваешь. Странный всё-таки выбор. Обычная девушка да королева? Могли б кого-то познатнее найти, сынков своих поставить, в конце концов. Ну и ладно. Сейчас уже вряд ли можно что-то изменить. Джулия закинула за спину рюкзак и бодро зашагала к чёрному выходу. Так короче и в разы быстрей: никто не пристанет с глупыми вопросами. Королевам же не подобает отлучаться от двора, ещё и в таком виде, пфф.

На улице хозяйничал ветер. Он, кружа в воздухе пыль, играл с запахами, смешивал горьковатый кофе с сиренью и свежую траву с чьими-то духами. Словно мальчишка-хулиган, задирал юбки девушек, испуганно при этом ойкающих и прижимающих подол руками; гонял по тротуару тополиный пух, резко поднимая его и бросая прямо в лица прохожим. Джулия сначала шагала медленно, потом прибавила скорость: время уже поджимало. Вот и дорога. Машин нет, поэтому девушка рванула напрямик через полосу асфальта.

Ослепляющий свет фар. Глухой удар. Вспышка. В глазах всё меркнет. Где-то хруст. То ли стекло, то ли собственные кости. Чёрная тишина накрывает с головой. Запоздалый скрип тормозов.

Бородатый, уже в годах водитель выбежал из машины почти сразу же, даже не закрыв дверь. На дороге лежала какая-то девушка, будто спала. Но он-то видел, как она взлетела в воздух, ударившись об стекло машины. Мужчина тронул её за плечо, перевернул на спину. Сколько крови… Чёрт её угораздил переходить дорогу в неположенном в месте! Через пятьсот метров светофор, а она… Но, может, её ещё можно спасти! Надо срочно вызвать скорую. Девушка! Девушка!

Увы, смерть наступила мгновенно. Хоть скорая и приехала спустя каких-то пару минут, врачи уже ничего не могли изменить.

В больнице была установлена личность погибшей, и вечером по всем теле- и радиоканалам крутили пресные сожаления и речи чиновников. Может, даже и хорошо, что молодая королева этого не слышит.

Вечером, ровно в девять, Макс, главный сказочник — как в шутку называла его Джулия — пришёл в кафе на окраине города. Девушки не было. Не в девять, не полдесятого, не в десять. Макс скомкал бумаги, которые уже больше часа держал в руках, выкинул их в мусорный ящик. Это могли быть новые сказки, те, что словно сами по себе становятся реальностью. Говорят, обыденность подстраивается под них, вплетая в происходящее крошечные чудеса. Обычно их вслух для всех Хрустальных земель читала Джульетта. Но её нет. И чудес тоже.

Р-раз — на лист легла чёткая синяя линия. Под нажимом острозаточенного карандаша она изогнулась волной, чуть не порвав тонкую бумагу. Раньше из подобных листов сворачивали папиросы, но сейчас… да что сейчас? Мара, наверное, единственная, кто ещё сможет удержать карандаш в руке.

Два — ровно под первой линией появилась вторая, точь-в-точь повторяющая каждый штрих. Что ж, перфекционизм, наверное, у девушки в крови. Или в мозгу?

«Тр-ри!» — чуть не произнесла Мара, художница, которой на вид можно было дать лет двадцать, не больше. В этот раз она рисовала не для своего удовольствия и не ради денег и славы. Девушка покрутила карандаш в пальцах. Следующей линией должна стать диагональ, которая перечеркнёт две любовно выведенные волны. Должна, но не станет. Маре не впервой нарушать закон. Удивительно, как её ещё на этом не поймали. Девушка крепко сжала карандаш и, не отрывая руку от листа, провела ломаную линию. Лодка. Ещё пара штрихов — и среди волн возник парусный корабль. Так, сейчас чуть-чуть придать объём, выпустить на рисунок тени. Готово. Хоть в рамку ставь и на стену вешай — да нельзя, засекут. И тогда всё — развеют в звёздную пыль. Кто и за что? Минутка терпения, сейчас расскажу.

На планете, где жила Мара, как и в любом другом государстве, существовало правительство. Оно чутко следило за исполнением одного закона и сотни двух подзаконных актов. Этот закон, к слову, был начертан на каждом холодильнике и в переводе на русский язык звучал примерно так: «Граждане планеты имеют право на свободу и личную неприкосновенность. Всё, что этому мешает, должно быть уничтожено. Мечтам никогда не вырасти в цель и не повелевать человеческим временем». И люди действительно были свободны. Они жили одним днём, ни о чём не заботясь, не обременяя себя излишними обязательствами и планами. И так лет до двухсот — средней продолжительности жизни. Мирное течение дней ничем не нарушалось: на планете не было ни страшных болезней и эпидемий, ни внезапных авиа- и автокатастроф, а о вооружённых нападениях и самоубийствах здесь даже не слышали. Говорят, ещё не было случая, чтоб кто-то превращался в звёздную пыль раньше ста восьмидесяти лет. А может и был — кто его знает. Люди склонны умалчивать о единичных происшествиях.