Коллектив авторов - Сказания Всадников

Психологи утверждали, что яркое небо позволяет жителям континента без депрессий и прочих психических недугов переживать долгую зиму, когда белый снег и белые небеса отражались друг в друге и грозили свести с ума почти любого.

Многие говорили, что правительство специально тратит огромные ресурсы на это ежегодное мероприятие, но расходились в предположениях — зачем. Кто—то говорил, что правительство выбрасывает на мороз деньги, чтобы не допустить чрезмерного развития цивилизации и как следствие, предотвратить войну. Говорили другие, что взрывы точно выверенных количеств особых веществ на орбите поддерживают стабильность температуры и не дают планете нагреться — и позволяют правительству держать людей в повиновении холодом… Были и другие, с еще более оригинальными идеями.

За столетия многие из них попадали в правительство планеты. Много раз под разными соусами они требовали прекратить Салют нового года. До сих пор эти кризисы приходилось преодолевать. Но сейчас…

Дед Августа, Холм, много циклов возглавлял правительство планеты. Много раз нажимал он красную кнопку, зажигающую небеса… и дающую еще одну надежду человечеству.

В этот раз противники победили. Да, они не смогли полностью отменить салют. Закон, который прошёл через парламент с третьего раза, всего лишь ограничивал количество ракет в десять раз… Всего лишь.

Холм остановил снегоход, подождал, пока откроется шлюз и въехал в ангар. Пока он возился с дверцей снегохода, а потом с застежкой скафандра, дверь распахнулась и в ангар вбежал Август.

— Ну что, дед, получилось? Ты победил?

— Салют будет, — вздохнул дед. — Но больше не будет ничего. Пойдем поговорим, спешить уже некуда.

Автоматическая обсерватория на Луне проснулась и развернула телескоп в заданном программой направлении. Анализаторы спектра передали в систему полученные данные, и машина выдала решение. Радиосигнал с Луны направился в сторону столетия летящего в космосе корабля. Автоматика корабля расшифровала приказ и тот медленно, нехотя свернул с почти тысячелетнего маршрута.

— Так вот, Август, когда Земля погибла, у человечества были мы — уже колонизированная ледяная планета, на которой почти невозможно выжить, и еще одна, — новая, пустая, теплая. Огромные океаны, высокие горы, тропические пляжи — ты еще увидишь это все на фото и стерео. Эдем, назвали ее. К ней отправился последний корабль — единственное, что осталось у Земли. Немного энергии, немного людей в анабиозе, немного ДНК растений и животных. Земля не забыла и про нас. Корабль сначала летел к нам, чтобы забрать…

— Летел? Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

— Потому, что каждый оборот Ладо станция на Луне отслеживала наш сигнал. Салют Нового года. В оптическом диапазоне. Если сигнала нет — корабль для экономии энергии уйдет на Эдем сразу. Считай, уже ушел…

— Дед, но ведь салют же будет! Может быть?..

— Не может. Сигнал рассчитан с точностью, до ракеты, до грамма вещества, которое взорвется. Это не только маяк, это — ключ, пароль. Человечество не может рисковать своей последней надеждой.

— Тогда, надо рассказать всем! — воскликнул Август. — Хотя…

— Вот именно, — вздохнул пожилой премьер, — ты же сам понимаешь. Пока мы уверены, что мы одни — мы будем жить здесь, несмотря на холод, тьму и одиночество. Иначе — все просто будут ждать корабль, и мы точно вымрем через два поколения. А теперь…

— Да, дед, что же теперь?

— А теперь — неси игрушки. Я привез пирамидальное каменное дерево, давай не будем нарушать хотя бы эту новогоднюю традицию.

Привет! На связи Свободова — она же Садра, она же Свобода. Люблю обнимать и учу этому других людей. Призываюсь на еду, кофе-чай, хорошую компанию и нежные прикосновения. А еще безмерно радуюсь, когда есть возможность ускакать в другой город за приключениями.

Завожу паблики для того, чтобы ныть в них, а туда в итоге подписывается народ и приходится соображать более или менее внятный контент. Часто смущаюсь по поводу и без. Моя любовь — какао, косы, колечки, стиль бохо и вязаные носки, а ещё я сохраняю себе фото человеческих лиц. Зачем — не скажу. Но покажу.

Писать предпочитаю фантастику и синестезические переживания, на последнее меня вдохновляет Кать и табор скучающих персонажей из головы.

Запахнуть на груди одежды, зажечь нежной рукой светильник. Горит во лбу созвездие космическим пламенем, непостижимую красоту излучая.

Хранитель ждёт.

Скрыть лицо под капюшоном, чтобы не обжигать непосвящённых огненным взглядом, спрятать руки в карманы, чтобы не плавился морозный воздух от желания обладать.

Летит без крыльев Искуситель.

Смущённый взгляд в пол. Уверенное:

«Чаю?».

Скоро засияет под ключицей строгий лик львицы-богини, усмиряя и направляя страсть Искусителя. А пока течёт она из сердца, из глубины души жадным потоком, искрами пробегая по ладоням, по кончикам пальцев.

Негромко говорит Хранитель, с мягкой улыбкой рассказывает о делах своих, о доме, о родных. Её смех целебным бальзамом в душу, что вулканом гудит.

Заплетены в косы волосы цвета сиреневой дымки — это она окутывает человека во время сна, дарит лёгкие грёзы и сновидения. Усмирены адские звери, и вечность тихо льёт свою вселенскую гармонию в светлую уютную кухню.

Хранитель.

Она спокойна, размеренна и улыбается. Искуситель тает в её ауре, и совместная сила Ангела и Демона, переплетаясь, проникает через время. Они обе знают, что в нужный момент всё будет хорошо. Всё будет так, как должно произойти.

Вечереет за окном. Над столом парит золотистый шар, и обе вглядываются в его свет, в глубину.

Это будущее.

Поезд, незнакомый город, незнакомый дом и люди, которым требуется любовь и защита.

— Уже скоро…

— Мы будем рядом. Ведь так?

Переглянулись между собой Демон-Хранитель и Ангел-Искуситель, улыбнулись.

— Сначала обнимашки, а потом в костёр?

— Не палимся, веселимся.

«Tender Sugar» — лучшая песня для того, чтобы стоять под моросящим осенним дождем. Стоять и чувствовать, как мёрзнут ноги в тонких сапогах, как холодные капли попадают прямо в пробор между косами, как покрывается мурашками кожа. Вместе с Мэри вопрошать в воздух, что реально, а что нет, и на что теперь положиться.

«Who’s thougts are mine» мурчала в моей голове голосом Джо Ромерсы, пока я в погожий осенний день (стояло бабье лето) бежала на занятия. Этой песни хватало ровно на то, чтобы дойти от метро до светофора.