Пип Уильямс - Потерянные слова

— Такое никто представить не может, — согласилась Элеонор. — К счастью, говорят, что мы переселимся в старое здание Музея Эшмола. На прошлой неделе отец ходил туда, чтобы сделать замеры.

— В здании на Брод-стрит? Оно мне всегда нравилось, но разве там не музей?

— Основную часть коллекции перевезут в Музей естественной истории на Паркс-роуд, а для нас освободят большое помещение на втором этаже. На третьем останутся лекционные залы, а на первом — лаборатории, — Элеонор посмотрела по сторонам. — Многое изменится, но, думаю, мы привыкнем.

— Как думаешь, не будет ли мистер Брэдли против, если к нему придет еще один редактор?

— Если работа ускорится, я не думаю, что он будет против. А еще мы окажемся рядом с Бодлианской библиотекой. В Издательстве печатается, возможно, половина книг Англии, а в библиотеке хранятся копии всех книг Англии. Какое прекрасное соседство!

Я отхлебнула чай с молоком.

— Элеонор, над какими словами ты сейчас работаешь? — спросила я.

— Мы начали разбирать глагол go [25] Идти. . И я подозреваю, он займет у меня несколько месяцев, — ответила она, допивая свой чай. — Пойдем со мной.

Я никогда не видела ее рабочий стол так близко. Он был завален бумагой, книгами и узкими коробками с сотнями листочков.

— Вот он — глагол go , — сказала Элеонор, показывая рукой на стол.

Я почувствовала желание прикоснуться к листочкам, но за ним последовал жгучий стыд.

Возвращаясь обратно, я прокатила велосипед через шумный двор Издательства, потом под каменной аркой и вышла на Уолтон-стрит. Листочки Элеонор были первыми, которые я увидела вблизи с тех пор, как вернулась в Скрипторий. Неужели они обсуждали эту тему? Неужели доктор Мюррей согласился вернуть меня в Скрипторий при условии, что я буду держаться от листочков подальше?

— Может быть, я буду помогать вам раскладывать листочки? — спросила я у папы в тот же вечер, когда мы шли домой. Он ничего не ответил, но его рука нащупала в кармане монетки, и я услышала их позвякивание, когда он стал перебирать их пальцами.

Несколько минут мы шли молча, и на каждый вопрос в моей голове появлялись неприятные ответы. Пройдя половину улицы Сент-Маргарет, папа сказал:

— Я спрошу у Джеймса, когда он вернется из Лондона.

— Раньше ты никогда не спрашивал разрешения у доктора Мюррея, — заметила я.

И снова услышала звон монеток в его кармане. Он смотрел на тротуар и молчал.

Через несколько дней доктор Мюррей попросил меня отнести мистеру Харту листочки со словами grade и graded [26] Градуировать, градуированный. . Он протянул мне стопки, перевязанные веревкой. Все листочки, в том числе и заглавные, были пронумерованы, чтобы не возникло путаницы. Я схватила листочки обожженными пальцами, но доктор Мюррей не отпускал их. Он смотрел на меня поверх очков.

— Эсме, пока их не напечатают, они остаются в единственном экземпляре, — сказал он. — Каждый из них драгоценный.

Доктор Мюррей отдал листочки и вернулся к своему столу, прежде чем я смогла хоть что-то ответить.

Я открыла сумку и разложила стопки на дне. Такие ценные и так легко теряются! Я вспомнила пачки листочков на станке наборщика. Я представила сквозняк или неуклюжего посетителя. Листочки падают на пол. Один кружится в воздухе и опускается там, где его не найдет даже любопытный ребенок.

Еще недавно мне запрещали прикасаться к словам, а сегодня поручили их охранять. Мне хотелось поделиться своей радостью. Если бы кто-нибудь повстречался мне в саду, я бы нашла способ показать ему листочки и похвастаться тем, что доктор Мюррей доверил их мне. Я выехала на велосипеде за ворота Саннисайда, а потом на Банбери-роуд. Когда я свернула на улицу Сент-Маргарет, по моим щекам потекли слезы. Теплые и добрые слезы радости.

Здание на Уолтон-стрит встретило меня по-другому: его широкий вход больше не пугал меня, а приветствовал — ведь я же приехала по важному делу, связанному с работой над Словарем.

Я вошла в здание, вытащила из сумки одну из стопок и развязала веревку. Каждое значение слова grade было написано на заглавных листочках, а за ними следовали листочки с соответствующими цитатами. Посмотрев все значения, я обнаружила, что одного не хватает. В голове мелькнула мысль сказать об этом папе или доктору Мюррею, но мои амбиции рассмешили меня. Кто-то толкнул меня, а может, я сама на него наткнулась, и мои обожженные пальцы разжались. Листочки посыпались на пол, словно мусор. Я наклонилась посмотреть, куда они падают, но увидела только снующие вокруг ноги других людей. Кровь отхлынула от лица.

— Ничего страшного, — сказал какой-то парень и наклонился, чтобы поднять то, что упало. — Не зря их пронумеровали.

Он протянул листочки. Моя рука дрожала, когда я брала их.

— Господи! С вами все в порядке? — молодой человек взял меня за локоть. — Вам нужно присесть, иначе потеряете сознание.

Он распахнул ближайшую к нам дверь и посадил меня на стул.

— Надеюсь, шум не побеспокоит вас, мисс. Подождите минуту, я принесу стакан воды.

Я сидела в печатном цеху, и там действительно было шумно. Но один ритм сменял другой, и, пока я пыталась разделить их между собой, моя паника утихла. Я проверила листочки: один, два, три… Я насчитала тридцать. Все на месте. Я перевязала их веревкой и положила в сумку. Когда вернулся молодой человек, я сидела, закрыв лицо руками: все эмоции последнего часа вырвались наружу, и я не смогла их сдержать.

— Вот, возьмите, — он протянул мне стакан воды.

— Спасибо, — ответила я. — Не пойму, что на меня нашло.

Парень протянул мне руку и помог подняться со стула. Когда он заметил ожоги на моих пальцах, я отдернула руку.

— Вы здесь работаете? — спросила я, глядя ему через плечо внутрь цеха.

— Только если нужно починить машину. Я наборщик и в основном работаю с литерами.

— Вы делаете слова настоящими, — сказала я, впервые взглянув на него. Его глаза были почти фиалкового цвета. Это был тот самый молодой человек, который стоял рядом с мистером Хартом и мистером Брэдли, когда я впервые пришла в печатный цех.

Он наклонил голову, и я подумала, что он, возможно, не понимает, о чем я говорю, но на его лице появилась улыбка.

— Скорее всего, я делаю их видимыми. Настоящими слова становятся тогда, когда их произносят вслух и когда они что-то для кого-то значат. Не все настоящие слова попадают на страницы книг. Есть такие слова, которые я слышу всю жизнь, а литерами ни разу не набирал.

Мне хотелось спросить, что это за слова, что они значат, кто их произносит, но я словно онемела.

— Мне пора идти, — наконец сказала я. — Нужно отдать эти листочки мистеру Харту.

— Ну что же, Эсме, было приятно с вами столкнуться, — сказал он с улыбкой на лице. — Ведь вас Эсме зовут? Мы толком и не познакомились друг с другом.