Лариса Шкатула - Против течения

Продавщица отдела, отвернувшись от начавшей собираться очереди, что-то горячо доказывала мужчине в таком же как у нее халате.

– Девушка, – с раздражением выкрикнула я, – а нельзя ваши проблемы решить после работы?

Остальные часть речи что называется замерзла у меня на губах. На меня с насмешливым выражением лица смотрел никто иной, как… Николай! Ну да, тот мужчина, которому я не так давно невольно помогла не расшибиться вдребезги, когда он падал с ресторанной лестницы.

– Здравствуйте, Николай, – я поздоровалась первой не иначе, как от растерянности.

– Здравствуйте, Юлиана… – он повернулся к продавщице. – Работай, Людмила, потом поговорим.

– Николай Валерьянович… – крикнула та, которую назвали Людмилой, но поскольку Николай не повернулся на её отчаянный вскрик, стала взвешивать рыбу очередному покупателю.

А он тем временем ненавязчиво взял меня под руку и повлёк за собой.

– Вы всё время меняетесь, – говорил он, приноравливаясь к моим шагам, – мы видимся третий раз, и всякий раз я едва вас узнаю…

– Иными словами, не успеваете запомнить.

– Можно сказать так. Вы появляетесь в моей жизни как шаровая молния…

– Ну и сравнение! – расхохоталась я. – Когда в первый раз вы упали к моим ногам, я передвигалась очень медленно. Спускалась вниз по лестнице и при этом размышляла, почему в день серебряной свадьбы осталась одна? Ненадолго, но всё же… Я была вся в обиде.

– Иными словами, ваша жизнь не слишком вас радует, не так ли? Хотя, если честно, я этому рад.

Он как-то задорно фыркнул, но я не поняла этого его веселья.

– Рады?!

Разве не странно, что человек радуется чужому несчастью? Вот именно, так дословно про себя и подумала. Не знаю, что со мной происходило, но глядя на Николая, я почему-то пользовалась лишь какой-то небольшой частью своего мозга. Остальная пришла в полное отупение. Почему он так странно на меня действует?

Наверное, он ожидал какой-то другой реакции, потому что счёл своим долгом пояснить.

– Понимаете, когда я первый раз вас увидел, то подумал: а вдруг вы свободны? Вдруг вы, как и я, ждёте свою половинку и случился именно тот звёздный час, когда мы с вами встретились. Но потом увидел внизу лестницы мужчину, который разговаривал с вами как собственник, без огня в глазах, то есть собственник, к своему положению привыкший. Видно было, что даже чувства его как бы на автомате. Потом увидел кольцо у вас на правой руке, понял, что это ваш муж. Потолкался среди ваших гостей, которые рассуждали о чьей-то серебряной свадьбе, и рассудил, что скорее всего мне придётся как следует потрудиться, чтобы встретиться с вами ещё раз и спокойно поговорить… Хотя скорее всего безрезультатно.

Я почувствовала, что меня засасывает в какое-то чувственное болото, потому что переставала адекватно оценивать всё происходящее, как если бы на меня наслали морок. Неужели влюблённость проявляет себя именно таким образом?

– … Но как назло возле меня опять появилась Анька и опять стала строить свои козни, вынуждая меня отвлекаться на эти несущественные дрязги. Главное, с кем? С моей бывшей женой, с которой я уже полгода как развелся…

– Простите, Николай, я тороплюсь, – не знаю, почему сказала я. Наверное, упоминание об этой Аньке выбило меня из колеи. Да и он показался мне странным. По сути дела, рассказывает посторонней женщине то, что ей может быть совершенно безразлично.

И зашагала прочь. Точнее, попыталась это сделать.

– Куда это вы? – удивился он. – Я как-то неправильно себя веду? Но вы могли бы дать мне скидку.

– На что?

– На то, что я волнуюсь. И потом я не знаю, как с вами разговаривать. Лет двадцать назад я бы не стал даже заморачиваться с этим, но проведя столько лет в заключении.

– Вы сидели в тюрьме? – не поверила я.

– Фигурально выражаясь, в заключении. Женат я был. Двадцать лет. На женщине с психическими отклонениями.

– Чего же раньше не развелись?

– Темная история, – согласился Николай. – Вы хотели бы её услышать?

Атмосфера вокруг меня сгущалась до мистической. По крайней мере, я так это ощущала… Но я и в самом деле хотела знать о Николае если и не всё, то многое. Такая вот у меня была чувственная стадия: знать. Потому я так и сказала.

– Хотела бы.

– Ну ладно… – он покряхтел, как будто эта правда о нём была тяжела как бревно, и он сейчас его ворочал. – Короче, когда в первый раз после разговора на повышенных тонах Анюта вдруг выбежала из комнаты, – мы жили тогда в станице у родителей, – и бросилась к дворовому колодцу с криком: «Я утоплюсь!», показалось, наступил конец света. Я так испугался! Помнится, в каком-то нереальном прыжке перепрыгнул через весь двор и у колодца сгреб молодую жену в охапку. Но на этом ничего не кончилось, а её истерики стали повторятся с пугающим постоянством… Как Анна ни отбивалась, я пошел с нею в поликлинику к врачу, рассказал, что да как, и ей поставили диагноз: истерия…

– Истерия? Мне казалось, что это… невыдержанность что ли, которая зависит целиком от самого человека.

– Это не совсем так. Да, Анна могла бы эти приступы в конце концов преодолеть, но не захотела. Она наслаждается тем, что держит человека в страхе. Наш сын не смог жить в одном доме с матерью, уехал жить в Испанию. Живет там уже три года и не собирается возвращаться… Но когда и я вырвался из её пут, а суд после двух заседаний нас всё-таки развёл, Анна стала не давать мне покоя, преследуя повсюду, куда бы я ни шёл. И даже приговаривала: «Куда ты от меня денешься?!»

– Иными словами, вы как были несвободны, так и остались.

– А вот это фигушки! – оживился Николай. – Раньше я просто… плыл по течению, а теперь…

– А теперь?

– Теперь мне есть для чего… решать эту проблему. Или я не прав?

Он заглянул мне в глаза. И я отвела взгляд. Куда он меня тащит? Почему не дает мне хотя бы осознать, что между нами происходит. И вот это: плыл по течению, а теперь… совсем недавно, и я себе это твердила, но наоборот: мол, поплыву-ка я против течения…

– У меня такое чувство, что ты всё решаешь, как бы без меня. Сам разработал план, сам его и осуществляешь…

– А что мне остаётся? Я ведь не знаю, захочешь ли ты всё это терпеть и искать пути для преодоления или просто скажешь: зачем мне это надо?! Но я чувствую, я просто уверен, нельзя нам расставаться, понимаешь?

Мы не сговариваясь перешли на «ты» и не заметили этого.

Он помолчал, а потом спросил, как мне показалось ни с того ни с сего.

– Я вообще тебе хоть чуть-чуть нравлюсь?

– Не знаю.

– Вот тебе и здрасьте!

– А чего ты хотел?

– Ты хотя бы с мужем разошлась? – спросил он ворчливо.

Чёрт знает, что!

– Тебе-то что за дело? – нагрубила я.

– Как это, что? – нарочито завёлся он. – Мы не должны с тобой грешить и вообще чего-то там нарушать. Два свободных человека не должны на кого-то оглядываться, у кого-то просить разрешения…