Адель - Хрущёвка

–Я с тобой не соглашусь, наше образование одно из лучших в мире, как и страна в целом. Пока европейцы читают детские повести, наши умы вовсю штудируют великих прозаиков, по меньшей мере, я в их возрасте цитировал философов. И так везде – математика, физика, биология и прочее. Советская власть, оставила потомкам большое наследие! Местами оно и взаправду испещрено красными пятнами, но между тем имеются места, где светлые пятна идут один за другим, в том числе наши институты, школы и многое другой.

Профессор Круглов вежливо протянул рюмашку коньяка и Ливнёв за милую душу принял жгучий напиток. Они чокнулись, да с таким треском, что эхо в комнате стояло, и махом опустошили рюмки до дна. Профессор Круглов покраснел и сморщился, точно дольку кислого лимона откусил. Он в мгновение ока перебил горечь во рту шоколадной конфетой и облегчённо выдохнул – Фууух… А Ливнёв конфету пробовать не стал, он решительно держался стародавней традиции – после первой не закусываю! С минуту он поморщился, а вслед за тем, распрямил осанку, вытянул ноги и положил локоть на стол. Хороший коньяк, подумал Ливнёв, и между собеседниками нависла гнетущая тишина.

–Ну что ж, как знаешь!? А я всё же останусь при своём. Нынче от высшего образования проку, как с козы молока.– настаивал профессор Круглов.– Понятно всё с тобой… Дела идут старым порядком, а ты не молодеешь. Расскажи-ка лучше, как в личной жизни дела обстоят? Всё ли тебя устраивает?

–Тут и говорить не о чем! Разве есть нынче время на женские прелести!? С утра до вечера, одна только работа в душном помещении, а я, между прочим, астматик и мне вредно пылью дышать. Но такова ноша в этом бренном мире, либо семья, либо карьера… Да и о женщинах в последнее время думать не приходится, что ни день, то очередное приключение. Например, вчерашним днём, я заприметил на полу мышиный помёт, а ближе к сумеркам, я услыхал в соседней комнате весьма подозрительный скрежет. Но это лишь цветочки, худшее из всех бед в моей спаленной комнате, это чужеродное отверстие на потолке. Что б ты знал! Хвостатая нечисть прогрызла целый гипсокартон. Другими словами, моё пристанище осадили хвостатые грызуны, что б их… чёрт побрал.

–Да не горячись ты так, сбереги нервы, они тебе в скором времени пригодятся! И мышей прогнать дело плёвое, проще пареной репы, как говорится.– профессор Круглов отложил рюмашку в сторону.– На днях, мне довелось опробовать на лабораторных мышах, одно весьма любопытное средство. Ты не бойся понапрасну, ничего страшного в нём я не вижу, но если вдруг, отрастёт третья нога, или того хуже, на оба глаза ослепнешь, то я умываю руки и обо мне ты знать, не знаешь.

–Обнадёжил, ты меня, конечно…

–Ты сперва послушай, а потом делай выводы.– профессор Круглов выдержал короткую паузу.– Это новаторская выдумка моих достопочтенных коллег. Недавно они получили некий тендер от частной фирмы на исследование формулы любви. Звучит бредово, но против начальства не попрёшь. Раз надо, то флаг тебе в руки и вперёд, работай на благо страны. И вечно они голый зад отечеством прикрывают, видите ли, патриотизм дело благородное, а как по мне, то всё это брехня. Патриотизм он идёт от сердца к народу, а не от ненависти к западному врагу.

–Ты ближе к делу давай…– оборвал на полуслове профессор Ливнёв.

–Учёные испытали это средство на лабораторных мышах, и результат, к несчастью для начальства, оказался весьма плачевным. Мыши, однако, не проявили должную симпатию к собрату, напротив, они бросились врассыпную, зубами впились в стальные решётки и дружно запищали. Формула любви не удалась, но на борьбу с грызунами вполне сгодится. Сегодня тебе несказанно повезло, поскольку я прихватил с работы один образец. Думал на досуге, наукой займусь, но тебе нужнее, потому бери и не стесняйся. Распыляй и о последствиях не думай. Я потом сходил и проверил, что, да как там с мышами. Все живы, ни одна гадина не сдохла.

–Хорошо… Раз даром отдаёшь, то нос воротить не пристало. Опять же, мышей изведу и спать буду крепко. А то, в последнее время недосып утомил жуть до чего, и глаза слипаются на каждом шагу. Вчера, например, прямо на лавочке уснул, как последний пьяница.

–Сиди тут, а я скоро вернусь.– заявил профессор Круглов и оставил гостя наедине с бутылкой спиртного. Ливнёв времени терять не стал, он неспешно придвинул к себе выпивку и пока хозяин суетливо бродил по огромной квартире, он втихомолку пропустил одну рюмашку. Ну и хоромы он себе отгрохал, возмутился профессор Ливнёв и закинул за ворот очередную рюмку. Буржуи подлые… Коммунистов на них нет, Ливнёв окончательно захмелел, оба глаза окосели, и щёки кровью налились. Всего лишь пару стаканов употребил, а он и двух слов связать не в состоянии. Совсем он пить разучился, в молодости, помнится мне, бутылку вина за раз опустошал, а теперь четыре рюмки и размяк. Тогда профессор Ливнёв впервые закусил коньяк шоколадной конфетой, и наотрез отказался от очередной рюмки горячительного напитка. На сегодня хватит, он и без того лишнего выпил, а теперь на друга наговаривает. «Морда пьяная… Стыдно должно быть… Он тебя двери открыл, обогрел, и выпить дал, а ты о нём в плохом свете говоришь…», шептался профессор Ливнёв.

И между тем он дал себе клятвенное обещание, что к спиртному он больше не притронется. Который раз Ливнёв обещает, что с понедельника он начнёт трезвую жизнь, и если будет выпивать, то исключительно крепкий чай. И вот настанет долгожданное утро, профессор Ливнёв сварит горячий кофеёк, умоет лицо и даже мельком не вспомнит, что на закате дня, он давал слово покончить с пьянством. А спустя неделю, он обязательно встретится с Кругловым, пропустит с ним пару стаканчиков хмельного пива, или же рюмок коньяка и даст себе клятвенное обещание не прикасаться к выпивке.

В дверях возник профессор Круглов… И ради общей безопасности, он тщательно завернул стеклянную пробирку в газетный свёрток. Круглов определённо боялся ненароком выронить уникальный образец и тем самым подвести товарища. Случись такое на рабочем месте, то начальство обязательно влепило бы Круглова выговор, или куда хуже, одним звонком в бухгалтерию, лишило годовой премии.

–Вот, держи и смотри, не потеряй. Здесь тебе не рынок, я образцами не торгую…– профессор Круглов отдал Ливнёву газетный свёрток и сел за стол. Он схватился за полупустую бутылку, плеснул в рюмку жгучего коньяка и смахнул всё до последней капли.

–Спасибо тебе большое, выручил. С меня причитается.– профессор Ливнёв взялся за трость.

–Ты куда это лыжи навострил?– возмутился профессор Круглов.– Часом ли не домой!?

–Да погоди ты… Надо пробирку подальше убрать, иначе разобью и шиш мне с маслом…– профессор Ливнёв встал из-за стола и на пару минут оставил бытовое пьянство. Ноги слегка подкашивались, дверной проём то и дело, ускользал всё дальше и дальше. Он опирался на трость и чудом не расшиб себе голову. Ливнёв спрятал газетный свёрток во внутренний карман клетчатого пальто, и вернулся к столу.