Максим Пачин - Суета. Роман в трех частях

Он стоял у порога дома, в надежде, что Ипостасей блуждает где-то рядом. Истощённое тело начало мёрзнуть, и чтобы хоть как-то согреться, он сел на ступеньки, закрыв руками предплечья и съежился. Медленно, вокруг него кружила стая диких маленьких мошек. Под мелодичное жужжание, каждая из них старалась подлететь поближе. Арсений пытался отгонять, произвольно махая руками, но мошки все равно находили пути. Кто-то из них врезался ему в лоб, кто-то в глаза, кто-то в руки.

«Я не могу все это так оставить. Возможно судьба дала мне шанс, а я вот так просиживаю его. Нет. Так не должно быть. Я не прощу себе этого. Эти люди самое дорогое, что есть у меня и я обязан все исправить…»

Ноги сводило от холода. Мошки притихли и осели на нем. Они прогрызали замерзшую кожу и присасывались к ней. Арсений чувствовал это – из его тела уходили оставшиеся силы. Он медленно перевалился на бок и подкатился к краю ступеньки, раздавив с десяток надоедливых насекомых. Кое-как он взялся за периллу и потянул свое тело вперед. Он почти поднялся, но в последний момент левая нога переломилась в области колена, и он всем телом упал вниз, скатившись по лестнице на холодный песок. От испуга, мошки разлетелись в разные стороны.

От такого оледенения невозможно было понять, сломано ли что-то или нет. С трудом, ему все же удалось подняться. Он очистил лицо от песка и прихрамывая на одну ногу побрел в сторону джунглей.

***

Пустошь посеяна, но пустошь сгорела

и от гари почему-то

слезятся глаза.

Во мраке тихом тлеет гроза,

а ночью тоска

прилетает обратно к тебе.

Беседует о чем-то, но почему-то все молча

прячет слепые глаза.

А ты спишь, и сном ты довольна,

ибо о бедах молчишь.

Пустошь посеяна, но пустошь сгорела

и снова от гари

слезятся глаза.

Бледный лунный свет проникал сквозь ветки пальм, освещая дорогу. Он шел по заковыристой узкой тропинке, что вела в самую глубь джунглей. Среди высоких пальм ветер не чувствовался так, как на берегу. Дабы согреть свое тело, Арсений шел быстро, оглядываясь по сторонам.

С каждым шагом свет становился бледнее, а через некоторое время и вовсе исчез, оставив его наедине с темной неизвестностью. Вокруг не было ни души. Пугающая тишина медленно заводила его в дебри. Арсений все шел вперед, изредка натыкаясь на кочки и следы, вытоптанные то ли людьми, то ли кем-то другим.

В какой-то момент ему показалось, что вдалеке среди колышущихся на ветру кустов промелькивал образ. Это было маленькое существо, не похожее на человека. Его тело было волосатым, а руки больше, чем голова. Не замечая рядом незваных гостей, оно решительно шагало куда-то в другую сторону. Арсений пригнулся и спрятался за ближайший высокий куст.

Он решил проследить за существом и тихо перебежками шел вслепую на звуки отдаляющихся шагов, в надежде на то, что оно заведет его в нужное место.

Лунный свет вновь начал проблескивать среди пальм. Существо вышло на небольшую открытую лужайку и осмотрелось. Чтобы остаться незамеченным, Арсений прислонился плечом к стволу старой пальмы и высунув немного голову вбок, начал рассматривать. Это была небольшая волосатая обезьяна. Она стояла посреди лужайки и о чем-то размышляла. В руках она держала несколько банановых веток. Арсений убрал голову из виду и отдышался. Он выровнял кое-как дыхание и медленно начал отходить от пальмы. На лужайке уже никого не было.

«Спугнул все-таки» – подумал он. Его пальцы рук и ног начали понемногу согреваться, а в мыслях не было ни одной идеи, что делать дальше.

Арсений вышел на лужайку. Свет, что казался бледным на берегу, теперь был очень ярким и колол глаза. «Что же ты наделал… Ипостасей» – пробубнил он. «Надеюсь это того стоило». Его рука кое-как пыталась закрыть настырному лунному свету путь до уставших глаз. В последний раз он попытался сосредоточиться и осмотреть окрестность. Его истертые песком и камнями стопы, начали движение. Он медленно совершил два оборота вокруг себя и замер на месте. На секунду ему показалось, что глаза подводят его. Он остановил взгляд на одной из пальм и прищурился. Чуть дальше, буквально в десяти метрах от этой самой пальмы, в небольшом углублении стоял деревянный дом.

Постройка была одноэтажной. Пробитая крыша, кривая лестница пред дверью и странные резные рамы, где сквозь забитые досками окна, прорезался желтый теплый свет.

Арсений медленным шагом подошел чуть ближе. Его одолевало чувство любопытства. Он аккуратно поднялся по кривой лестнице и постучался. Дверь приоткрылась сама. Гость сделал шаг вперед и переступил порог, очутившись в полутемном узком коридоре, осыпанный местами небольшими горками черной земли. Чуть дальше, из другой комнаты справа, проблескивал оранжевый свет. Гробовая тишина в этих стенах не казалась уже такой странной. Арсений аккуратно перешагнул земляные участки и вышел к свету.

«Комната пуста. На потолке лишь бледная лампочка. Где-то там, дальше в темноте, раздается глухой стук».

– Простите, – сказал он, – дело в том, что я заплутал, не могли бы вы мне помочь?

«Тишина в ответ. Стук прекратился. Теперь он превратился в скрежет. А я, с надеждой все жду ответа – обезображенный временем, все у того же окна. Где ветки сухие, и пустая аллея, запорошённая снегом, хоть сейчас и не зима…»

– Андрей? – послышался женский голос из другой комнаты. – Это ты?

Большие статуи в виде сидящих львов, что стояли по бокам входной двери, освещались ярким и теплым утренним солнцем. Сам дом не был большим. Этому двухэтажному сооружение было более ста лет. Внутри, как и все старые постройки, он разваливался от каждого шороха, но снаружи фасад дома выглядел как новый. Обитый по всему периметру итальянским мрамором с особым шероховатым верхним слоем и окантованный в нежно белую черепицу, дом напоминал миниатюрный дворец, с его огромными окнами, что элегантно выстраивались в ряд, дверьми, которые были вылиты из чугуна и украшены интересным орнаментом и прямой крышей, сделанная по принципу итальянских старых домов.

Мебели внутри было немного – все только самое основное для жизни. На первом этаже после прихожей шел небольшой зал. Справа, впритык к стене стоял длинный диван оранжевого оттенка. Напротив, располагался маленький журнальный столик. На нем обычно только пили кофе.

Кухонная зона была чуть дальше зала. Шоколадного оттенка кухонный гарнитур насчитывал несколько обычных широких шкафов для посуды, три узких шкафа для хранения различных продуктов, раковина и холодильная камера для всего остального. Рядом находился ничем неприметный старый обеденный стол. Он был накрыт белой пепельной скатертью по всему периметру.