Арина Теплова - Лесной князь

– Говорю тебе как отец, позабудь об этой Пашковой. Что тебе проку? Пусть она выходит замуж за Левашова. Ибо наверняка не любит тебя. Да наплюй на то! Тебе же и лучше, ведь сама императрица влюблена в тебя! Ты пойми, какая это удача!

Иван долго пронзительно смотрел на дядю и понимал, что говорить с ним бесполезно. Оттого он поспешил на улицу, где его дожидались гвардейцы.

В голове Воронцова вихрем кружились мысли о том, что теперь он узнал. Все фразы дяди складывались молодым человеком в некую картину, и прошедшие поступки Катюши стали восприниматься молодым человеком по-другому. И уже через миг его любящее сердце полностью оправдало девушку. Лишь одна заноза терзала теперь душу Ивана, это то, что Катюша все же решилась на венчание с Левашовым, и Иван боялся самого страшного, что девушка могла полюбить Илью Дмитриевича. Однако какое-то внутреннее чувство твердило Ивану, что Катюша совсем не может любить Илью Дмитриевича. Ведь ни на помолвке, ни позже на маскараде, Иван не замечал в глазах девушки, когда она смотрела на Левашова, той трепетной страстной нежности, с которой она постоянно взирала на него Ивана. И молодой человек ощущал, что этот брак, скорее всего, заключался не по воле Катюши, ведь она сама говорила, что жених никогда не прикасался к ней. Если бы она любила, то наверняка бы между ней и Ильей что-то было бы. Ведь Воронцов прекрасно знал, как страстна и жадна до интимных ласк девушка, и вряд ли бы она смогла устоять перед Левашовым если бы, жених действительно был по сердцу ей. Ведь ему Ивану, она отдавалась всегда по своей воле. И даже в последнее свидание она так страстно и неистово целовала его Ивана, словно не было никакого Левашова. Эти факты и воспоминания, слившись воедино, навели Воронцова на мысль о том, что ее дядя, Петр Иванович, как то причастен к этому скоропалительному венчанию. Возможно, Нелидов заставил Катюшу пойти на это, ведь смог же он заставить девушку приехать к нему во дворец для исполнения интимных желаний Ивана. В голове Воронцова возникла дикая мысль о том, что если теперь он арестует Нелидова, и затем начистоту поговорит с Катюшей, то возможно и выясниться, что она до сих пор любит его Ивана, и лишь по приказу дяди идет теперь под венец с Левашовым.

Он вышел на улицу без четверти восемь. Уже расцвело, и оранжевое солнце поднималось над горизонтом. Гвардейцы ждали его на улице и, завидев графа, отдали ему честь. Конюх, подвел к Ивану оседланного жеребца, караковой масти, с черным окрасом крупа и коричневыми подпалинами на морде. Воронцов умело вскочил седло. Он поскакал впереди двух всадников и служебной черной кареты. Гвардейцы следовали за ним на гнедых лошадях по шумным многолюдным улицам. Двое были верхами, а двое сидели на козлах кареты, на окнах которой были решетки. Прохожие шарахались, от этого черно-белого эскорта, понимая, что кирасиры направляются на арест. Женщины испуганно крестились, а мужчины, провожали черную карету с всадниками недовольными взглядами.

– Ирод! – воскликнула обессилено Дарья Гавриловна, и с ненавистью посмотрела на грузную фигуру мужа, который стоял над ней. – Господь отомстит Вам за мои мучения…

Ее голос был слаб, и она еле говорила.

– Замолчи! – процедил Нелидов и отошел от женщины, сидящей на полу. – Я итак опаздываю, а будешь пререкаться, отведаешь моего кулака.

Нелидов был зол. Еще с утра Дарья Гавриловна, начала истерику, требуя, чтобы он отступился от своих планов относительно Кати. Крики и звуки бьющейся мебели, слышались в доме Нелидовых с рассвета и, когда в дом прибыл Левашов, наряженный и блестящий, лакей передал ему распоряжение Петра Ивановича:

– Вы поедите в церковь с Екатериной Васильевной одни, а Петр Иванович, подъедет позже.

Левашов согласился и уже в восемь часов, к нему вывели Катюшу, бледную и невозможно прекрасную в голубом кружевном платье. Под руки ее держали двое дюжих слуг и не отпускали ее ни на шаг. Они же и поехали сопровождать молодых в церковь.

Нелидов отошел от жены и надел праздничный черный камзол, с вышивкой. Петр Иванович собирался в церковь и понимал, что, наверное, опоздает. А еще эта мерзкая женщина, достает его своими истериками с самого утра.

Дарья Гавриловна, обессилевшая от многодневного недоедания, тяжело привалилась к стене. Но ее дух еще не был сломлен.

– Думаете, я не знаю, как Вы заставили ее? – начала она тихо. И до боли сжала дрожащие руки. – Бедная девочка! Лучше бы Вы сразу убили меня. Возможно, тогда бы Вам не удалось заставить ее выйти замуж за Левашова.

– Заткнись, я тебе сказал! – уже заорал Нелидов и, вновь подскочив к жене, замахнулся на нее, намереваясь ударить ее. Дарья Гавриловна подняла слабые руки, пытаясь закрыться от жестокого мужа.

Внизу зазвонил колокольчик. А затем раздался сильный стук в дверь. Петр Иванович напрягся и медленно опустил занесенную руку, не понимая, кого это принесло в такую рань. Катерина уже уехала с Левашовым в церковь, а больше Нелидов никого не ждал сегодня. Сильный стук повторился. Нелидов быстро выскочил в коридор, забыв запереть Дарью Гавриловну на ключ. Дворецкий уже открыл дверь, и Петр Иванович с верхней ступеньки лестницы увидел, как несколько человек в белой форме гвардейцев вошли в парадную.

Первый из них поднял голову и заметил Нелидова, который застыл на верху лестницы. Петр Иванович с удивлением узнал в молодом офицере Ивана Алексеевича Воронцова. Граф снял треуголку и, чуть наклонив в знак приветствия гордую голову, обратился к Нелидову.

– Жаль портить Вам праздник Петр Иванович, но у меня есть приказ государыни! – произнес громко Воронцов, его глаза быстро пробежались по сторонам, как будто он кого-то искал.

– Да сегодня моя племянница выходит замуж, – сказал испуганно Нелидов и начал медленно спускаться.

– Кстати где она? Я хотел бы лично засвидетельствовать ей свое почтение, – заметил Иван, напряженно глядя на Петра Ивановича, который подошел к ним.

– Она уже в церкви.

– Но ведь… – замялся Воронцов, едва не вымолвив фразу о том, что знает, что венчание назначено на десять утра. А теперь было всего лишь четверть девятого. Иван понял одно неверное слово, и он покажет свою заинтересованность в Катюше этому мерзкому человеку. Известие о том, что она уже уехала, и он опоздал с объяснением, вмиг вывело Воронцова из себя. Его профиль заострился и стал почти каменным.

– Именем императрицы нашей Елизаветы Петровны Вы арестованы, – прочеканил граф Воронцов.

Не успел Нелидов ничего понять, как гвардейцы, которые пришли с Воронцовым быстро не церемонясь, подхватили руки Петра Ивановича и поволокли его на улицу. Нелидов похолодев от жуткого предчувствия, завизжал: