Юлия Рябинина - Только не я

Плюхаюсь на стул и лезу в рюкзак, чтобы достать тетрадку и ручку.

– О, никого, – громкий хлопок и знакомый голос заставили сердце вздрогнуть в груди и застучать быстрее.

Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на Тимофея. Он смотрит только на меня, и в классе неожиданно так тихо стало, что я даже слышу свое прерывистое дыхание. Дурочка, зачем я вчера это сделала? Зачем сбежала от него? Сейчас чувствую себя, как законченная идиотка.

– Всем салют! – разрывает повисшее молчание Леня, и класс, словно выходя из замедленных кадров съемки, мгновенно оживает и приходит в движение.

– Привет, – Тимофей садится рядом со мной, а я на короткий момент забываю, как дышать.

Неужели так будет происходить всегда? От того, что в горле пересохло и язык приклеился к небу, сказать ничего не могу, просто киваю ему.

– Снежинка, ты что, обиделась на меня? – говорит он так тихо, чтобы только я это слышала.

Я отрицательно машу головой, а у самой глаза разбегаются в разные стороны, хочу охватить взглядом всех и понять, кто-нибудь знает о нас с Тимофеем, или нет? Но у меня ничего не выходит, потому что мой взгляд приковывается к шее парня и больше не двигается с места, замерев на синей выпуклой вене, которая тугим узелком выделяется под кожей.

«Тук-тук-тук», – пульсирует кровь в этом месте, и я громко сглатываю. Черт. Резко отворачиваюсь к окну. Как стыдно-то. Он скорее всего слышал, потому что мне показалось, это было очень громко. Прямо сейчас готова провалиться под пол, чтобы быть дальше от него.

– Доброго утра, ребята!

Открывается дверь, и наконец-то заходит учитель, я облегченно вздыхаю и поворачиваюсь боком к парню. Я с ним обязательно поговорю на перемене, но сейчас я не могу совладать с собой, он так близко, так рядом, что хочется прикоснуться к нему, прижаться всем телом и целовать до умопомрачения. Бр-р-р-р… нужно сосредоточиться и оставить все эти мысли на потом. Сейчас идет урок. Урок.

– Тимофей, – слышу за спиной голос Снежинки.

Она пытается выдернуть руку, но твою мать, я слишком расстроен и зол, чтобы на это обращать внимание. Я и так еле высидел эти сорок пять минут. Тащу ее в подсобку. Надо объясниться. И это касается не только наших отношений, это касается всего и сразу. Об этом нужно было поговорить еще вчера, но я и так дал ей возможность, чтобы она смогла осознать, как теперь все будет обстоять не только между нами, но и при взаимодействии с окружающим миром. А еще меня злило то, что я так и не нашел в себе сил пойти вчера за ней. Сам психанул, а это неправильно, так не пойдет.

Теперь я за девчонку несу ответственность, потому что прежде, чем что-то делать, надо сто пятьдесят раз подумать. А я не подумал. Не подумал о том, что самолично засунул Снежинку в террариум со змеями, хотя даже еще не обозначил наши с ней отношения, но я думаю об этом и так все уже знают, вряд ли это событие осталось незамеченным.

– Да прекрати, – с силой дергается девушка, и я ощутил, что тонкая кисть щелкнула.

– Ой!

Но жалобный писк не заставил остановиться. Я дернул ее на себя.

– Слушай, домовенок, потерпи еще пару минут, – зло кидаю ей, и она, как ни странно, перестает сопротивляться и даже пытается подстроиться под мой шаг.

– Да что происходит? Ты можешь объяснить, а не тянуть меня, как животину на убой? – возмущается она.

– Кого? – не сдерживаю смешок. – Ну, ты сказанула. Животину, ага.

– Ну, а как, Тимофей? Я тебе уже говорила про домовенка, повторю еще. Бесит, понял?

Уф, в ее голосе было столько негодования, что я даже подавился смехом своим.

– Снежинка, ну ты что? Опять собралась обидеться, что ли?

– Нет.

– Я не специально, просто все это вывалилось, как… – замолчал, подбирая правильное выражение, но в голову кроме «как куча дерьма» больше ничего не лезло. Поэтому просто решил сменить тему.

– Как прошла ночь?

Еще один поворот и вот она, заветная дверь. Толкаю ее с силой, и она практически без сопротивления открывается. Мы уже давно с пацанами здесь замок вывернули и защелку свою поставили.

– Что это? – голос Снежинки стал чуть хрипловатым, когда я не включая свет, закрыл за ее спиной дверь, и мы с ней остались в темноте.

– Хм, – протянул я специально, чтобы Снежинка поволновалась.

А она именно волновалась, потому что в тишине было слышно ее сбившееся дыхание, и у меня по коже побежали несильным покалыванием токовые импульсы. Что за гребаная реакция? Это, по ходу дела, не ей волноваться надо, а мне. Шарю по стене ладонью и, наконец-то найдя выключатель, включаю свет.

– Что за детский сад? – недовольно надув щечки, складывает руки на груди и зло смотрит на меня Снежинка.

– Детский сад – это ты.

Я отхожу от нее на несколько шагов до старенького стола, присаживаюсь на краешек и тяну руки к Ясе, но она, видя мои телодвижения, делает шаг назад, увеличивая расстояния между нами.

– Снежинка, ты что ломаешься? Я же соскучился, и так всю ночь не видел тебя, думал о тебе, – делаю брови домиком и пытаюсь мило улыбнуться, знаю наверняка, что со стороны смотрится няшно, но видимо, не для Яси.

Она почему-то хмурит брови, и в ее глазах даже и намека нет на то, что весь этот разговор может свестись в какую-нибудь милую шутку.

– Тимофей, я хотела с тобой поговорить, но мне кажется, сейчас не самое подходящее время, – она на минуту замолкает. – Может, после уроков, все-таки первый день после каникул. И как ты понимаешь, мне не особо хотелось бы выслушивать в свой адрес нелесные отзывы от учителей.

Я внимательно смотрю на девушку, но она чужая совсем, как будто изменилась за одну ночь, превратившись в ледышку. В бездонных глазах пустота и отстраненность. Откуда такая разительная перемена, неужели из-за Васьки?

– Яся, что происходит? – отталкиваюсь от стола и подхожу к ней вплотную, но она напрягается вся и делает еще шаг от меня, вжимается в стену.

– Я сейчас не хочу говорить, – она исподлобья бросает на меня взгляд и тут же его прячет, глядя в сторону.

– Я не пойму, что я сделал не так? – внутри закипает безудержная ярость от непонимания происходящего. – Это что, все из-за Василисы?

Слежу за мимикой девушки, и по тому, как она изменилось после моих слов, понимаю, что прав. Сцепляю пальцы на ее локте.

– Яся, не стоит закрываться от меня, – дергаю ее на себя, но девушка упирается мне ладонями в грудь. Только когда это для меня было преградой? – Мне кажется, тебя это никак не смущало почти две недели, хм? – склоняюсь к ее лицу и, поджимая губы, заглядываю ей в глаза. – Или это какой-то гребаный отмаз, чтобы соскочить?

Вдруг неожиданно до меня доходит, с чем может быть связана перемена, произошедшая со Снежинкой.

– Хах, – отпускаю ее, отходя назад, – конечно, как я сразу не догадался. Это все из-за Димчика, что ли? – кривлю в усмешке губы.