Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

— Может быть. А очнулась от собачьего лая. Пёсик меня, можно сказать, из-под земли достал! — баба зашмыгала носом и стала тереть глаза.

Петя с Шуркой тоже прослезились. Даже представить страшно, что пришлось пережить Клавке!

— Клавушка, милая! Погоди, я ещё винишка достану! — Петя сходил в спальню и принёс последнюю «бомбу» — заначку Панкратыча.

И эту бутылку выпили всю, не оставив ни грамма горе-плотнику.

— Ой, я что-то запьянела, совсем ноги не идут. Где бы покемарить? — заплетающимся языком произнесла Борода.

— Так, на Панкратычевой шконке. Иди ложись. Пока он всё равно гуляет, — предложил Петя и хихикнул, представив картину, когда трусливый сосед обнаружит в своей постели «труп».

— А я ему не помешаю? — Клавка попыталась соблюсти видимость приличия.

— Нет, что ты! Панкратыч у нас… как это? Кентуха, скажи! — Синий перевёл окосевшие глаза на практиканта.

— Альтруист! — вспомнил Шурка мудрёное слово, произнесённое когда-то Прохором.

— Вот именно! Альтруист! Так что, отдыхай, Клавушка! Спи спокойно до утра!

Васька, придя домой, увидел то, что, собственно, и ожидал. На кухонном столе красовались пустые бутылки и грязные стаканы. Гора окурков в консервной банке на подоконнике, пепел на полу и противный запах перегара по всей квартире. Шурка преспокойно храпел в своей постели.

Васька только покачал головой, разделся и лёг в кровать. Скоро вставать, надо поспать хоть немного.

Утром он засобирался не работу, подняв попутно соседей. Клавка, первым делом, заварила себе крепкого чаю и теперь с удовольствием швыркала обжигающий, похожий цветом на дёготь, напиток. Петя ограничился водой — выпив залпом целую банку, он молча курил папиросу.

Панкратыч домой так и не вернулся. Синий немного расстроился: он очень хотел посмотреть представление. Но — увы, клоун пропал бесследно.

Наконец, проснулся и Шурка. Зевая, парень пошёл в сортир на улицу. Но в коридоре он запнулся о мешок и чуть не упал, успев в последний момент схватиться здоровой рукой за косяк.

— Чё за тряпки, Васька?!

— Это девчонки собрали. Для Клавдии. Ладно, я побежал, — Васька допивал чай на ходу.

Он уже опаздывал на работу. Обойдя товарища, юноша выскочил на улицу и был таков.

Шурка, чертыхаясь, последовал в отхожее место. Кое-как он справил малую нужду — парень всё никак не мог привыкнуть к своей однорукости. Потом немного прогулялся по двору, а после уселся на лавочку — подышать свежим воздухом.

Солнышко уже пригревало, но утренняя прохлада держалась. Самая благодать! Шурка зажмурил глаза, подставив лицо ласковым солнечным лучам.

— Доброе утро!

Внезапное приветствие прозвучало над самым ухом. Шурка открыл глаза. Доктор! С раннего утра. Чего бы это вдруг?

— Здрасьте, Иван Иваныч! Видите, загипсовали меня. Теперь буду на больничном до конца, — Шурка притворно вздохнул.

— До конца чего? — доктор присел на краешек лавки.

— Практики! Мы же практиканты, — пояснил кудрявый.

— А, ну да. Знать, судьба Ваша такая, Александр. Не переживайте сильно. Успеете ещё, наработаетесь. У Вас вся жизнь впереди. Сейчас самое главное: чтобы правильно срослась рука, — доктор улыбнулся по-отечески.

— Я тоже так думаю. Вы по делу, или просто гуляете, ходите, — Шурка напрягся, вспоминая слово — променад?

— По делу, мой юный друг, по делу!

— Тогда пойдёмте в избу?

— Пожалуй, с Вашего разрешения. Петя дома?

Доктор поднялся и машинально отряхнул штаны. Вылитый Васька! Интеллигенция, фиг ли.

— Ага, встал уже. Пошлите, Иван Иваныч.

Собеседники направились в дом. Комендантша, подслушивавшая их беседу из окна, разочарованно вздохнула и прикрыла створку.

— Иван Иваныч, давненько не виделись! — пожал руку врачу Петя, изображая на лице радость.

— Доктор к нам по делу, — поспешил внести ясность Шурка.

Клавка за дверями чутко прислушалась, не высовываясь до времени. Мало ли, что…

— Слушаю Вас, — Петя сделался весь внимание.

— Дело в том, что Ваш сосед и, можно сказать, товарищ, попал в щекотливую ситуацию.

— Это Панкратыч, что ли? — догадался Синий.

— Так точно, он самый. В данный момент этот гражданин находится в камере предварительного заключения, — ошарашил внезапной новостью гость.

— Тут что-то не так! Он же мухи не обидит. Тюфяк. Ни украсть, ни покараулить!

— Видите ли, Панкратыч препровождён туда не за правонарушение, а ввиду умственного помешательства. Надеюсь, временного. Палаты для душевнобольных у нас пока не имеется, — доктор пожал плечами.

— Упрятали мужика… От Вас, Иван Иваныч, признаюсь честно, я такого не ожидал, — укоряюще произнёс Синий.

— Боже упаси! — врач замахал руками, — инициатива целиком и полностью принадлежит участковому.

Оказалось, многострадальный Панкратыч махнул вечером прямиком к Ефимову. И выложил ему всё, что увидел. Якобы покойница, которую они с Петей собственноручно закапывали, сидит у них в гостях и пьёт вино. Участковый, мужик крутой, недолго думая изолировал от общества обезумевшего плотника. Такие вот дела, в двух словах.

Петя почесал голову:

— Тут, Иван Иваныч, без бутылки не разобраться. Разговор долгий. Может, сообразим что-нибудь? Для связного изложения событий, так сказать.

— Я, Пётр, с пустыми руками в гости не хожу даже с утра, — доктор вытащил из-за пазухи склянку с медицинским спиртом.

— Милости просим на камбуз! — просиял Синий.

— Спасибо. Возьмите и доведите, пожалуйста, до нужной консистенции. Надеюсь, умеете? Я, кстати, не буду. А Вы, молодой человек, не облизывайтесь. Пейте лучше чай, больше пользы для здоровья. Уф, сегодняшний день обещает быть жарким!

Доктор прошёл в кухню и уселся на табурет, обмахиваясь носовым платочком. Шурка воровато стрельнул глазами в сторону Синего.

— Я даже не думал, Иван Иваныч!

Тем временем, Петя сполоснул наскоро два вчерашних стакана и уже деловито тряс бутылку, проводя нехитрую химическую реакцию.

Доктор неодобрительно покачал головой:

— И всё же, молодой человек, я Вам категорически не рекомендую…

— Он не будет, — перебил Иван Иваныча Петя.

— Почему же тогда два стакана? — непонимающе спросил врач.

— Сейчас увидите, — подмигнул Петя и гаркнул на всю квартиру, — Клавушка, выходи, опохмелимся!

Борода эффектно появилась из дверей. Она уже успела переодеться, расчесаться, и теперь выглядела более-менее пристойно. Доктор уставился на неожиданную гостью, буравя её взглядом поверх очков.

Клавка присела на второй табурет:

— Это мне налито. Будем знакомы, доктор.

— Очень приятно, — Иван Иваныч привстал и немножко старомодно пожал Клавкину руку.

Потом, согнав Шурку с подоконника, высунулся из окна и сломал ветку сирени. Галантно преподнёс Бороде. Та смущённо улыбнулась — никто ещё так красиво за ней не ухаживал!