Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

Панкратыч, козёл ссученный! Ну, с ним будет особый разговор!

— Дай ещё штучку, — попросил Петя.

Он долго разминал сигарету, размышляя, что же делать дальше. Шурка продолжал пускать кольца.

Клавка шагала домой, честно отработав первую трудовую смену. Всё прошло без сучка, без задоринки, слава те, Господи. Эх, Ваня, Ваня! Как же тебя угораздило? Какая тварь поглумилась над тобой? Этот вопрос не давал бабе покоя. Она пыталась понять: что творится на посёлке?

Фа!!! Автомобильный гудок отвлёк Бороду от невесёлых мыслей. Сигналил пассажирский «ПАЗик», стоявший около магазина. Бывший враг её и соперник, чернявый Алан махал из водительской кабины рукой, приглашая пройти в салон. Клавка свернула к автобусу.

Она шустро заскочила в раскрытые двери, плюхнулась на сиденье:

— Уф, жара! Как делишки, Аланчик?

— С утра на вокзал ездил, девчонку отвозил к поезду. Теперь я за водителя временно!

Молодой мастер, совершенно не злопамятный, давно забыл инцидент со стрельбой. К Бороде он относился с немалой долей уважения.

— Что, из-за одной девчонки и ездил? Никаких пассажиров больше не было? — осторожно поинтересовалась Клавка.

— Ну да. Правда, по дороге подобрал попутчика. Молодой парень от подружки из комендатуры возвращался. Он сел на проходящий поезд.

Алан доверял людям, поэтому Генкино враньё не вызвало у него даже тени подозрения.

— Да, в комендатуру частенько приезжают всякие разные посетители, — согласно кивнула Клавка.

Генька уехал благополучно. Скатертью дорога! Как говорится: баба с возу, кобыле легче.

— Вот ещё новость. Участковый вчера вечером задержал опасного преступника. Убийцу и маньяка, пугавшего по ночам местных жителей. По всей вероятности, бандит уже несколько суток скрывался от правосудия на территории посёлка. Только чудом обошлось без жертв, — кавказец почти слово в слово процитировал утреннюю речь директора перед трудящимися.

— Вот это да! Молоток участковый! Да ему орден давать надо! — деланно восхитилась Клавка.

Фуфло полное! Маньяк, убийца… Сказки для крестьян. Хотя… кто-то ведь завалил Ивана? Не мешало бы, узнать подробности.

— Ладно, Аланчик, пойду я. Устала: как-никак, сутки на смене отпахала. Светику поклон.

Алан кивнул головой. Клавка вылезла из автобуса и направилась к Малофею, по ходу решив сменить маршрут.

У старого охотника дым стоял коромыслом. Самогонка «от Павлы» лилась рекой. Финансировал пьянку Борис Борисович, залезая всё глубже в долговую яму к местной спекулянтке. Он ещё не подмочил свою репутацию в глазах Павлы Сергеевны, считавшей водителя Суслонова вполне платёжеспособным гражданином.

Прижимистый Боря, встретившись ночью «на узенькой дорожке» с Кабаном, неожиданно для всех пошёл вразнос. После пяти лет полной абстиненции он запил — словно с цепи сорвался. Ни работа, ни ревнивая супруга, ни «робятишки» не могли его теперь удержать. Домой Суслонов даже не появлялся, обретаясь в основном у гостеприимного дедушки.

Двери Малофеевой избы были распахнуты настежь. Клавка удивлённо хмыкнула и прошла в дом, не постучавши.

За столом в центре восседал сам хозяин и по-стариковски мусолил беззубым ртом квашеную капусту. Перед ним стояла глубокая железная миска, наполненная данным продуктом. Малофей был не очень пьян, что называется — «в меру».

Чуть поодаль, на сундуке отдыхал молодой, но уже плешивый мужик. Около него стоял тазик, по всей вероятности, приготовленный для гостя.

Второй посетитель, Панкратыч, ковырялся в печке, тщетно пытаясь найти подходящий бычок. Плотнику было невдомёк, что все окурки припасливый Малофей собирает в специальную баночку — на чёрный день.

— Уголовный розыск! — рявкнула Клавка во всё горло.

Голова лежащего мужика резко дёрнулась и брякнулась об обитый железом угол сундука. Раздался глухой стук, потом стон. Панкратыч, словно таракан, мигом спрятался за печку. Малофей сделался белее мела.

— Что, мазурики, совсем страх потеряли? Двери нараспашку: заходи, кто хочешь, бери, что хочешь, — весело приветствовала тёплую компанию Борода.

— Дак ведь, Клавушка, нам теперя некого бояться, — пришёл, наконец, в себя Малофей.

— Выпить есть? — Клавка бесцеремонно уселась за стол.

Малофей вопросительно поглядел в сторону сундука, но гостю, похоже, не было дела, ни до чего. Плешивый охал, держась за голову. Дед принял решение.

Он выудил из-под стола бутылку и налил полстакана гостье:

— На здоровье, Клавушка.

Борода залпом выпила содержимое. Зажевала капустой.

— Рассказывай новости.

— Словили преступника. Который ходил ночью по улицам, жертв искал. Значится, теперя можно спать спокойно. Вот я и двери закрывать перестал. Кого бояться-то? Мы ведь уж, грешным делом, думали, что мертвец из гроба приходит, кровь пить. Оказалось, нет — маньяк это. Боря, — дед кивнул на плешивого страдальца, — ночью с ним нос к носу столкнулся. А ещё, Панкратыча душегуб чуть не убил, да и я смерти чудом избежал. Теперь убивец сидит в камере.

— Когда приняли злодея? — поинтересовалась Клавка.

Малофей сощурил один глаз:

— В половину одиннадцатого вчера вечером, участковый взял его. Крику было — на весь посёлок! Я ищо на часы посмотрел, как чичас помню.

Клавка закурила. Панкратыч из-за печи с испугом поглядывал на гостью, когда-то им собственноручно закопанную в землю. Вроде, живая! Он осмелел настолько, что вылез из укрытия и стал жадно принюхиваться, поводя длинным носом. Курить хотелось ужасно.

Наконец, бывший плотник решился:

— Не найдётся лишней папироски, а?

— Лишней — нету! — отрезала Клавка, мимоходом глянув на просящего.

И тут она признала Панкратыча! Борода повернулась к попрошайке всем корпусом, чуть прищурив глаза.

— Как я тебя сразу-то не приметила, фуцан? Стоять на месте!

Бывший плотник изрядно струхнул. Колени его задрожали, челюсть отвисла. Панкратычевы глаза стали бегать, выискивая пути отхода.

— Клавушка, это Павлик, Петин дружок, — попытался разрядить обстановку Малофей.

Вдруг неожиданно распахнулась дверь. На пороге стоял Петя Синий. Сзади за его спиной маячила кудрявая голова. Не здороваясь с присутствующими, Петя подскочил к Панкратычу и ткнул его кулаком в нос. Предатель с воем схватился за лицо.

— Сука, стукач! Порву падлу! — Синий схватил миску со стола и грохнул её об голову соседа.

Присутствующих обдало кислым рассолом, закуска разлетелась по всей избе. Панкратыч повалился на пол и заскулил, словно побитый пёс. Из пробитой головы его текла кровь, на ушах висела капуста.

Дед Малофей, беззвучно съехав под стол, исчез там. Боря перестал охать. Шурка смущённо топтался в дверях, не ожидая от Синего подобной прыти.