Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— А, вы про это, — сказал парень, — если будете работать, то я пришлю договор.

— Меня только оплата интересует, — сказал Батхало, — да, хотя, еще больше интересует — придем ли мы куда-нибудь? Я, если честно, только пытаюсь представить, как она, жизнь, выглядит? Как будто было ее мало, а все остальное время — один только туман. Как поймал он нас, так и не выпускает — а ведь до этого встретил я одного боярина, а тот спрашивает — а правда, что у цыгана душа сразу же подо дьяволом, и что молись, что не молись, а потому, если взять какую вещь от цыгана, то на ней можно сразу наговор сделать. Я тогда голову почесал и думаю — о чем он таком говорит? Он в господах ходит, а я кто такой? Это ведь у женщин надо спрашивать, они знают ворожбу, а что мужик?

— Женщина такова, — ответил парень, — это вопрос блокировки внутри психики. Понимаете, о чем речь? У нее другой вид психофизической ёмкости, поэтому, магия к ней лучше клеится. Вы даже на кошек посмотрите — кошка ловит мышей лучше, чем кот — кошка хозяйка, а кот — бродяга. А добавить сюда немного ума, и будем вам магия.

— Почему? — не понял цыган.

— Сейчас будет договор.

Ожил факс. Умел ли Батхало читать, кто теперь вспомнит? Даже если и умел, то за пару веков блуждания в нигде явно разучился, да если бы умел, то и читать не стал бы — он на все был согласен, только бы закончилось это бессмысленное путешествие.

— Вот и хорошо, — сказал парень, — сегодня у вас удачный день. Твоя работа — самая обычная. Не нужно снимать звезды с небосвода для протирки их лучей, однако, возможно, тебе придется спускаться на большие глубины, — он улыбнулся, — на все есть лифты. В наше время лестницы не используются, все давно автоматизировано. Древнему человеку приходилось сложнее.

— А где тот, что был раньше? — спросил Батхало.

— Тот? Это какой? — осведомился парень.

— Девочки рассказали мне про него. Дьявол.

— Как вам сказать, его нет и уже не будет. Роли поменялись. Теперь вам надо привыкать к этому. Ваш предшественник очень любил рок-н-ролл. Что сейчас в ходу?

— Led Zeppelin, — ответил Батхало, сам не понимая, почему он это говорит.

— Если хотите, я приглашу их для вас лично. Но помните, время не является набором дней в очереди, хотя вы можете распорядиться им, как пожелаете.

— Я все знаю, мальчик, — ответил Батхало, — я знаю это лучше тебя.

Он вдруг понял, что знает так много, что и головы может быть мало — информация под давлением начнет убегать из ушей, вытекая струями.

— Но есть экстраполяция и принцип скобок, — проговорил он, глядя на пустой экран, — если объем оперативной памяти мозга недостаточен, можно подключить набор виртуальных извилин. А что, пивка. Как это мы раньше не могли знать, что в здании напротив полным поло таких аппаратов.

Следующим утром на небо набежали туманные хвосты, и они, должно быть, опасными волокнами того самого опасного вещества, что отвечало за качества времени. Надо полагать, оно существует всегда и везде, и потому мы и знаем об этом измерении. Находясь в концентрированном состоянии, время действует на вещи совершенно иначе. Нельзя осуждать ученых за то, что им недоступна суть — действительно, нам дана лишь небольшая порция, мы не способны сделать выводы.

Формулы.

Никакой частоты и густоты.

Никакой концентрации.

Цыгане же добрались до края города на автобусах, а дальше снова шли пешком по направлению близлежащей горы — и здесь, в долине, а также на ее склонах, расположился посёлок, где жили мирные люди.

— Дорога отсюда ведет во все места, — сказал Батхало со знанием дела, — какое дело цыгану, куда идти? Помните, как мы встретили в тумане огромный хрустальный мост в виде дуги, который даже в мрачной белесой пустоте светился, словно бы на него откуда-то лился солнечный свет. Ведь правда, когда мы забрались на его вершину, оттуда была видна как будто бы вся земля, и земли было так много, что, казалось, один мир накладывается на другой, и их бесчисленное множество напоминает разложенные карты, а сверху видно по куску от каждого, и все они разные, и есть и такие, которые человек вообще не способен понять. Но мост этот есть обман, хотя, скорее всего, все то, что видится оттуда, есть правда.

— Надо было спуститься оттуда на веревках, — сказала ему Земфира.

— А если бы веревки не хватило? Думай, что говоришь. Могло стать еще хуже, и мы бы могли никогда не выйти. Сколько нам пришлось идти от того места? Но здесь путь заканчивается. Это — самая окраина, а дальше — самая обыкновенная жизнь.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я получил работу. Теперь я — очень важный человек. Отработаю свое, а потом передам свою должность преемнику.

Здесь можно было обернуться и посмотреть назад — туманы, накручивая сами себя словно бы волосы на бигуди, готовы были сожрать город, что, оставаясь вдали, и без того выглядел набором полупрозрачных векторов. Теперь, казалось, уже никто не боялся тумана — поселок внешне ни чем не отличался от нормального человеческого обиталища. Да, ведь это было первое место за много лет или веков, где были встречены люди. Что касается местных жителей, то они особо и не удивлялись, видя вышедший из ниоткуда табор.

Улица поселка шла вверх, потом вниз, потом снова вверх, наконец, обнаружились и боковые ответвления, и с каждым шагом казалось, что это уже не тот же самый населенный пункт. Реальность словно бы реагировала на движение, но не было четких критериев для оценки, и все это можно было списать на похмелье после пьянства безвременьем.

Склоны выходили в мир, почти сразу же за поселком обнаружилась трасса, по которой периодически проезжали автомобили. Цыгане уже видели различные образцы техники, но все прежние ездили без людей, здесь же встречались и какие-то новые машины — маленькие, большие, с кузовом, и даже о двух колесах, с седоком. Увидев последний, все стали смеяться.

— А ничего смешного, — проговорил Янко, — ведь это конь.

Далее был небольшой спор.

— Очень маленький конь.

— Но быстрый.

— Да он даже меньше, чем осёл.

— Зато осёл не гудит.

— Может, это и не осел, и не конь?

Батхало закурил — хороший же, вкусный был табак — только непонятно, кто его в том городе курил.

Был Батхало горд своей новой ролью, и, скорее всего, еще более новой личностью. Пыль времени, взметнувшись, опала, поднялась новая, образуя потоки, вихри, смерчи иных видов. Дорога петляла, уходя в сторону от физических контуров и возвращаясь назад, пока, наконец, законы обрели четкость. Трасса шла вниз. Были встречены странные ребята — это были велосипедисты, а, так как ничего подобного цыгане доселе не видели, это была еще картина. Надо учесть, что это были спортсмены — в соответствующей форме с номерами. Многие из цыган стали смеяться, другие ничего не понимали.