Сол Беллоу - Хендерсон, король дождя

Королева заметила, что, несмотря на грозный вид, я пребываю в растерянности, и сменила тему разговора. К этому времени до неё уже дошло, что такое ватерпруф, так что она подозвала одну из своих жён и попросила её плюнуть на материю, а затем растёрла плевок и пощупала изнанку. Там было сухо. Это её чрезвычайно удивило, и она заставила остальных жён и мужей слюнить и щупать загадочную ткань. Все стали хором повторять: «Ахо!», свистеть и хлопать в ладоши. От избытка чувств Виллатале во второй раз прижала мою голову к шафранному животу; я вновь ощутил исходящее от неё могущество, и в мозгу вспыхнули слова: «Час, взорвавший сон души».

Если при первом же взгляде на деревню у меня возникло предчувствие, что жизнь среди этих людей способна изменить меня к лучшему, то сейчас оно начало сбываться. Все, чего я страстно желал, это сделать для них что— нибудь хорошее. Будь я врачом, я мог бы прооперировать глаз Виллатале. О, я хорошо представляю себе, что значит операция по удалению катаракты, и не собираюсь пробовать! Мне стало стыдно оттого, что я не врач. Стоило проделать такой долгий путь, чтобы в конце концов осознать свою никчёмность! Быстро и органично вписаться в африканский дизайн — и оказаться не тем человеком! Так я лишний раз убедился, что занимаю чужое место на земле.

Я вспомнил один разговор с Лили.

— Как ты думаешь, дорогая, мне уже поздно учиться на врача?

(Вообще-то она не мастер давать практические советы, но я все-таки спросил).

— Почему, милый? В жизни никогда ничего не поздно. Ты можешь прожить сто лет (ну да, ведь я «на редкость живуч»!)

По крайней мере, она не посмеялась надо мной, как Фрэнсис.

«Если бы я изучал разные науки, — мелькнуло у меня в голове, — сейчас я нашёл бы способ разделаться с лягушками».

Пришёл мой черёд получать подарки. Сестры преподнесли мне обшитый леопардовой шкурой валик под подушку и корзину холодных лепёшек из ямса, накрытую соломенной крышкой. Мталба выпучила глаза, слегка приподняла брови и захлюпала носом — очевидно, все это были признаки влюблённости. Она лизнула маленьким язычком мою руку. Я украдкой вытер её о штаны.

Но вообще-то я чувствовал, что мне сказочно повезло. Я попал в красивое, особенное место и оно затронуло потаённые струны моей души. Я поверил, что при желании королева может помочь мне исправиться. Как будто стоит ей раскрыть ладонь, и там окажется самая суть, ключ к тайне, зародыш новой жизни. Я был убеждён в её могуществе. Земля — огромный шар, удерживаемый в пространстве силами движения и магнетизма, и мы, населяющие её разумные существа, считаем себя обязанными тоже двигаться. Мы не можем позволить себе лечь и ничего не делать. А теперь посмотрите на Виллатале, женщину Битта: в ней нет беспокойства и суеты — и тем не менее она уцелела. Она не сошла с орбиты и не рассыпалась на куски. Наоборот — довольна своей жизнью, даже счастлива! Посмотрите на её радостную улыбку, приплюснутый нос, дырки на месте зубов, седые волосы, один глаз нормальный, другой перламутровый… Один лишь вид этой женщины подействовал на меня успокаивающе. Я поверил, что тоже смогу уцелеть, если последую её примеру. И вообще, у меня появилось такое чувство, словно близится час моего освобождения — час, который взорвёт сон моей души.

— Слушайте, принц, — обратился я к Итело, — нельзя ли организовать мне настоящую беседу с королевой?

— Беседу? — изумился он. — А разве сейчас вы не беседуете, миста Хендерсон?

— Я имею в виду настоящую дискуссию, а не обмен любезностями. О смысле жизни. Я уверен, она его знает, и мне не хотелось бы уйти, не получив хоть кусочек этого знания.

— Ах, да. Хорошо, хорошо. Все в порядке. Так как вы меня победили, я не могу ответить вам иначе.

— Значит, вы понимаете, что я имею в виду? Отлично! Буду благодарен по гроб жизни. Вы не представляете, принц, до чего переполнена моя чаша терпения.

Тем временем младшая сестра королевы, Мталба, взяла меня за руку, и я спросил:

— Что ей нужно?

— О, у неё к вам сильное чувство. Она здесь — прекраснейшая из женщин, а вы — самый сильный мужчина. Вы покорили её сердце.

— К чертям её сердце!

Я думал только об одном: как завязать дискуссию с Виллатале. О чем? О счастье и браке? О детях и семье? О долге? Смерти? Внутреннем голосе? Одиночестве? О том, почему порядочные люди лгут? Но нельзя же начать разговор с обладательницей Биттаны с таких сложных вопросов? Нужно подготовиться, прощупать почву. Поэтому я попросил Итело:

— Дружище, скажите ей от моего имени, что общение с ней действует на меня успокаивающе. Не знаю, в чем тут дело: во внешности, львиной шкуре или в исходящей от неё эманации власти, — но она возвращает покой моей душе.

Итело передал ей мои слова и ответ улыбающейся Виллатале:

— Вы ей тоже пришлись по душе.

Я просиял.

— Правда? Вот здорово! Передо мной открываются врата в рай! Огромная честь — находиться здесь! — Я вырвал свою руку у Мталбы и обнял Итело. — Знаете, принц, на самом деле вы сильнее меня. Я, несомненно, силён, но это сила отчаяния. Нет, нет, не спорьте. Я мог бы объяснить, но на это ушли бы многие дни и месяцы. Моя душа, как ломбард, полна невыкупленных сокровищ: старых кларнетов, фотокамер, изъеденных молью мехов… Но не будем углубляться в дебри. Главное, я здесь себя прекрасно чувствую. Я люблю вас, Итело, люблю эту пожилую женщину. И постараюсь избавить вас от лягушек, даже если это будет стоить мне жизни.

Все заметили, что я растроган. Мужчины отреагировали свистом, а Итело передал мне слова королевы:

— Тётушка спрашивает, чего бы вам хотелось, сэр.

— Для начала спросите её, что она обо мне думает — ведь я так и не сумел объяснить, кто я такой.

Виллатале приподняла брови характерным жестом арневи и медленно заговорила:

— Вы — сильная личность, сэр. (С этим трудно не согласиться). Ваша голова пухнет от мыслей. В вас есть капелька Биттаны. (Здорово!) Вы гоняетесь за сенд… — он не сразу нашёл нужное слово, — сендсациями.

Я кивнул. Итело продолжил перевод:

— Вам плохо, о сэр, миста Хендерсон! Ваше сердце надсажено и сплошь в болячках. Оно тявкает.

— Правильно, — подтвердил я. — Всеми тремя головами, как сторожевой пёс Цербер. Но почему оно тявкает?

Продолжая вслушиваться в речь королевы, Итело слегка согнул ноги и отшатнулся от меня, словно испытывая отвращение к человеку, с которым имел неосторожность выйти на ринг.

— Безумие.

— Да-да, так оно и есть! Эта женщина — ясновидящая.

Я с жаром обратился к ней: — Говорите, королева Виллатале, говорите дальше! Я хочу знать правду. Не нужно меня щадить.

— Вы страдаете, — перевёл Итело. Мталба взяла меня за руку в знак сочувствия.

— Верно!

— Теперь она говорит, миста Хендерсон, что вы очень сильный человек. Об этом говорят ваши размеры. Особенно носа.