Сека Гадиев - Азау(Рассказы)

Оглавление:

Арагвинский князь. Перевод Т. Саламова

Мать и сын. Перевод Т. Саламова

Азау. Перевод Т. Саламова

Вдова. Перевод Т. Саламова

Садулла и Манидза. Перевод Т. Саламова

Залда. Перевод Т. Саламова

Айсса. Перевод Т. Саламова

Дыса. Перевод Т. Саламова

Сафиат. Перевод Т. Саламова

Сестра и брат. Перевод Т. Саламова

Цыппу из Куда. Перевод Т. Саламова

Еще до того, как Грузия присоединилась к России, над рекой Арагви, недалеко от Косета, на выступе черной скалы стоял замок с высокой башней. Стены его сохранились и поныне. В этом замке жил арагвинский князь Нугзар Эристави.

В те времена арагвинские грузины были данниками князя, но осетины, жившие в ущельях Куд и Тырсыгом, и хиуские грузины были свободны, князю не подчинялись и податей не платили.

Постепенно князь приблизил к себе жителей Кудского ущелья, самым почитаемым из них он присвоил звание моурау, сделал их сборщиками податей, принимал их, как близких. И жители Куда поверили ему. А через них сблизился он и с жителями Тырсыгома и из тех тоже многих произвел в моурау. И те, и другие стали послушны ему, начали участвовать в его набегах, помогая ему усмирять непокорных и облагать их данью.

Однажды, весной, в теплый воскресный день люди сидёли на ныхасе, обсуждая свои дела. В это время появился князь со своей свитой и приветствовал собравшихся. Люди встали ему навстречу, и, поздоровавшись, помогли сойти с коня. Князь сел, как положено по обычаю, и обратился к ним:

– Хиуцы возгордились. Они не пропускают по своей земле ни конного, ни пешего, и даже птице не позволяют пролететь над собой. Князей они ни во что не ставят и ничьей власти не признают. Пойдем на них и сделаем их своими данниками!

Сноп горел, говорят, а веревка, которой он связан, над ним смеялась. Осетинам только намекни, что надо воевать, этого будет достаточно. Сколько их костей белеет в чужих землях, сколько жизней оборвала горячая пуля! Во все времена осетины не ленились заниматься войной. Вот и теперь князю не пришлось долго их уговаривать. Он условился с ними выступить в следующее воскресенье.

Прошла неделя. Княжеские отряды подошли к Кудской крепости, там к ним присоединилось Кудское войско и через день они двинулись в сторону Тырсыгома. Тамошние воины тоже присоединились к отряду князя. Тот не стал долго тянуть и двинул войска на Хиу. Хиуцы уже знали об этом и готовились к битве.

На другой день оба войска стали лицом к лицу на поле под Самтеро. С обеих сторон поскакали всадники, начались переговоры. Князь требовал от хиуцев, чтобы они покорились и стали его данниками. Хиуцы не соглашались и были готовы отстаивать свою свободу. Им было хорошо известно, что, покорившись, они будут навек обречены гнуться под княжеским ярмом: смерть казалась им лучше такой жизни.

Солнце уже садилось, озаряя горы последними кровавыми лучами, когда стало ясно, что переговоры ни к чему не приведут. Войска двинулись друг на друга.

В наступающих сумерках с обеих сторон засверкали языки пламени, неся противникам смерть. По ущельям над Тереком гремело эхо выстрелов, земля и небо дрожали от топота копыт и криков раненых. Хиуцы все до единого вышли на поле битвы: мужчины сражались, женщины носили им еду, воду, порох.

Точно не известно, сколько. дней длилось сражение, но хиуцы были разбиты. Их послы сдали князю ключи от крепостей и склонились перед ним.

Князь с войсками пробыл в Хиу до осени. Из самых сильных хиуских родов он набрал людей, сделал их сборщиками налогов и установил свои жестокие законы. Тех, кто еще сопротивлялся ему, он приказал казнить или бросить в подземелье Косетского замка. Он отобрал у народа все оружие, какое только смог найти, и поздней осенью отправился домой.

Настали черные времена. Обманом и хитростью князь постепенно и людей. Куда сделал своими данниками. Башня, говорят, рушится от тяжести своих собственных камней. Самые сильные фамилии Куда, получив от князя привилегии, стали на его сторону. Благодаря им, князь сумел подчинить себе и всех остальных. Свобода, справедливость, любовь – все оказалось в железной клетке. В те времена даже камни стали, бояться князей, кто же из людей мог поднять голову? Так тянулись годы и небо было сокрыто от людей черными тучами.

Арагвинский князь не знал жалости и зверствовал все больше и больше. Без его разрешения мужчина не мог жениться, а девушка – выйти замуж. Если где-нибудь бывала свадьба, князь мог потребовать, чтобы невесту в первую ночь привели к нему… Он все больше терял человеческое лицо, погряз в насилии и стал хуже зверя. Но во всем этом была не только его вина – вокруг него было немало негодяев, которые сбивали народ с толку, натравливали людей друг на друга. Человеческие законы были растоптаны и люди перестали понимать людей.

Одни, пользуясь поддержкой князя, плясали на головах бедняков, кормясь их трудом, а те, другие,, не могли шевельнуться под тяжким гнетом, работали от зари до зари и голодали.

В те самые времена в небольшом горном селении Ганис, на берегу Арагви, жили бездетные супруги – Берд и Кызмыда. Люди очень их любили за доброту и гостеприимство, жалели их и, часто молились богу, чтобы он дал им потомство. Видно, молитвы подействовали и Кызмыда забеременела. Весть об этом передавалась из уст в уста, но многие не верили в такую возможность, ведь Кызмыда никогда не имела детей и годы ее прошли как будто.

Наступил срок и в пятницу, перед пасхой, Кызмыда родила мальчика. Люди от души поздравляли Берда, они радовались, что небо сжалилось над теми, кого они так любили, и благодарили бога за это.

Но кто из бедных землепашцев мог быть счастлив в те времена? И сами они, и дети их, и скот – все было собственностью князей и те делали с ними, что хотели.

Той же весной, когда у Кызмыда родился мальчик, борзая сука князя принесла ей щенков. Сука тут же издохла, из щенков выжил только один и его выкармливали коровьим молоком. Однажды князь охотился возле Ганиса. Кызмыда сидела у ворот с ребенком на руках. Князь проезжал мимо и его взгляд остановился на ней – высокая, белокожая, полная женщина в летах и ребенок, похожий на нее, пухлый, словно сдобная булка. Он смотрел на мать и улыбался, как солнышко.

Князь со свитой остановился у ворот дома, вызвал Берда и сказал ему:

– Слушай! Я пришлю тебе своего борзого щенка, пусть твоя жена кормит его грудью и не вздумает оставлять голодным. Я вижу, у нее достаточно молока и она сможет хорошо выкормить его. И если попробуете не сделать этого, я вас уничтожу.

Он повернул коня и уехал.

На другой день князь прислал щенка с одним из моурау и тот еще раз предупредил, что щенок, упаси бог, не должен оставаться голодным.