Райдо Витич - Игры олигархов

Леший покачивался в кресле, поглядывая в окно и пытаясь утихомирить расшалившиеся нервы. Разумом он понимал, что делает все правильно, как всегда, но что-то внутри мешало ему принять вполне отлаженную схему, не раз пройденную. Что-то бастовало внутри, маяло и ело поедом, до дикого желания послать Расмуса к чертям, отменить уговор, обычное и привычное пари.

- Александр Адамович, господин Расмусов прибыл.

Леший вздрогнул от голоса Штольца и с трудом удержался, чтобы не бросить: "гони его".

- Хорошо, - выдавил.

- Все по плану? - дал последний шанс хозяину Адам, видно угадав по голосу сомнения.

- Да! - рыкнул Леший и скинул к чертям вместо Расмуса письменный набор.

Позолоченный принадлежности с грохотом упали на пол, сверкнув откатилась к окну ручка. Золото. "Посмотри: золото, золото. А где ты? Ты замерз уже от него", - кажется так сказала ему Ярослава.

Замерз.

Но разве иначе выжить, прожить? Разве иначе живут и чувствуют себя другие?

Перед кем он оправдывается, в чем?! Что вдруг его стали посещать подобные мысли?! Что такого в этой девчонке, что он готов плясать под ее дудку, как мальчишка - студент ходить за ней хвостиком, заглядывать в рот, вслушиваться в каждый вздох, каждое слово?

Какое развлечение? Сумасшествие!

Взгляд ушел в сторону экрана, на котором Расмус, как всегда элегантный и самоуверенный, насвистывая, вальяжно двигался в библиотеку. Еще пару шагов… Можно остановить, есть еще время, возможность, есть жуткое желание это сделать… Нет! Пусть все идет, как идет!

Лешинский поднял ручку с пола и зажал ее в руке: "золото" всегда спасало его и прикрывало. Оно было единственным понятным и действенным средством от любых проблем и "болезней". Другого пока не придумали. Сила, власть, свобода - в деньгах, а не романтических иллюзиях наивной студенточки. Не было бы этого у Лешего, не было бы и ее.

Ручка легла на стол. "Пусть все идет, как идет. Пусть чашу весов качнет судьба".

Золото или романтические бредни.

Деньги или эфемерные ценности.

Верность, теплота и вся профанация Ярославы, ее глупые принципы, взгляды и мнения, наивность и доверчивость, подобные чистоте младенца, или искусство обольщения опытного ловеласа, неотразимого красавца, способного купить не обаянием и смазливой рожицей, так приятной лестью и щедрыми подарками даже монашку - фанатичку.

Отточенная фальшь и откровенная, совершенная ложь или незамысловатая правда, беззащитная откровенность, слепота нелепых заблуждений.

Сила власти, опыта, привычки и знания человеческой натуры или слабость наивных идей, веры в нежизнеспособные идеалы.

Она или он. Сила материи или духа?

Если победит она, если только устоит… Она родит ребенка. Вопрос будет решен.

А нет?

Предательский вопрос всплыв, заставил Лешинского прикрыть глаза ладонью, чтобы не видеть, как Расмус входит в библиотеку. Он понимал, что быть не может, чтобы Ярослава устояла, не бывало еще и все же, всем существом надеялся, что на этот раз Игорь "останется с носом". Тогда многое изменится, очень многое. Потому что тогда можно будет все: смело мечтать, где-то просчитываться, успокоиться, отдаться тем эмоциям, что переполняют. И подарить их девушке, подарить ей все, что она захочет.

"Не разочаруй меня, девочка", - попросил мысленной, уставившись на Ярославу на экран. "Пожалуйста", - прошептал, боясь верить и желая. "Цена вопроса", - пошло, принято, утверждено как модель системы общения на любом уровне. Но как же хочется отринув расчетливость, цинизм, все знания и опыт, хоть на миг поверить во что-то светлое и недосягаемое в своей чистоте, хоть краем коснуться и поверить, что есть оно, что не фальшиво.

Но куда деть опыт, что говорит - такого не бывает? Как смириться с возможной потерей, почти верой, что бывают исключения из правил, случаются чудеса в человеческой среде? Что есть среди людей

"инопланетяне" подобные Ярославе, что рождаются еще на свет неизученные экземпляры романтиков, альтруистов, беззаветных борцов не за пошлые ценности, верующие не в золотого тельца, а в нечто давно отжившее и канувшее в лету истории человечества.

Если так, он бы пылинки с девушки сдувал, он бы берег ее, он бы поверил ей. Да, хоть ей он бы немного начал доверять.

Ярослава удивленно уставилась на Расмуса: только его общества ей не хватало! Мало ей проблемы, еще одна явилась.

Игорь расцвел улыбкой, за которой девушке почудилась ядовитость и коварство:

- Здравствуй.

- Добрый день. Алекса здесь нет, - поведала сухо.

- Я к тебе. Мы, помниться, неправильно расстались…

"Да уж", - поддакнула мысленно.

- Забудьте, давно было, быльем поросло…

- … и я хотел бы принести извинения. Не поверишь, - шагнул к ней и… встал на колено, как принц перед Золушкой. Только вот туфельки хрустальной в руке не было. Вместо нее на ладони лежала бархатная коробочка. - Всю это время о тебе думал, переживал. Прими в знак примирения и будем считать, что я искупил свою вину.

Улыбка во всю ширь обезоруживающе добрая, взгляд мужчины чист и ласков.

Девушке стало неудобно и неуютно. Поерзала, чуть отодвигаясь и растерянно кося на мужчину:

- Что вы?… Мне ничего не надо. Встаньте, пожалуйста.

Мужчина отрицательно мотнул головой:

- Пока не простишь…

- Простила!

- А подарок?

- Зачем?

- В знак примирения, - хлопнул ресницами: что не понятного?

- Не надо. Без всяких подарков помирились.

- Тогда на память обо мне.

- Я вас и так запомнила.

- Тогда просто так. Ты посмотри сначала - для тебя покупал, - почти в лицо сунул. Ярослава вовсе интерес к коробочке потеряла, отодвинулась.

- Да не надо мне ничего!

У Игоря улыбка спала с губ:

- Думаешь, безделушку дарю? - с колена поднялся, недовольный что реприза не удалась, не была оценена по достоинству. Коробку открыл, выказывая сапфировый гарнитур: колечко и серьги в виде виноградной грозди. Уставился на Ярославу: ну, оценила, лапотница?

У той одно желание было: выкинуть эту коробку вместе с содержимым и владельцем. Что он к ней со своим подарком привязался? Ну, красивые серьги и что? Мерила уже такие с Ларисой в китайском павильоне бижутерии с полгода назад. Под них вечернее платье надо и сразу на бал. Только не до балов ей ни тогда было, ни тем более сейчас. Ну и куда она в них? Тогда в институт к кроссовкам, сейчас в спальню к нижнему белью и босым ногам?

Да и знает она эти приемчики. Прими подарок, потом расплачивайся, выслушивай всякую ерунду.

- Красиво, - кивнула, сильнее в кресло вжавшись и, взглядом прося мужчину: отстань, а? Сгинь вместе с содержимым?

Расмумс коробку захлопнул, выпрямился, не понимая, что дальше ему делать. Первый акт явно не удался. Девчонка дремуча настолько, что видимо, не знает стоимость презента, не отличает стекло от самоцвета.