Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Стоп. Стоп. Сколько на моем мундире должно быть геройских звезд?

У маршала Жукова четыре звезды. Значит, мне полагается иметь пять.

Пятижды Герой Советского Союза. Не мало ли пяти будет? Нет, самый раз. Все равно больше четырех ни у кого нет. Если окажется мало – посмотрим. Все в наших руках. Пока хватит.

В открытом ЗИСе я выезжал из Кремля. В строю ракетчиков видел лица друзей. Командовал остановиться и выходил из машины. Эдьку

Дживаго производил в маршалы, Жуме Байсенову присваивал генерала армии.

Я пыхтел, сопел, разворачивал боевые порядки стомиллионной армии, что строго-настрого подчинялась только моим единоличным приказаниям.

2-85 была моей женой. Что с ней делать я не хотел разбираться.

Это могло и подождать. Самое первое, самое главное, что она была моей женой.

Дальше то что? Надо думать.

Следующим днем я приходил в школу в надежде, что сегодня между нами наконец что-то произойдет. Случайный разговор или еще какая безделица. Как все случится в реальности знать я не знал, но что-нибудь обязательно должно произойти.

Ровным счетом ничего не происходило, уроки заканчивались и я брел домой, наперед твердо зная, что у фикуса Какимжановых у меня все произойдет как нельзя лучше нежели в жизни. Перед сном я вновь и вновь сочинял план предстоящего дня, в котором события складывались так, что мы наконец-то оказывались вместе.

…После новогоднего утренника возле школы мы играли в снежки.

2-85 разрумянилась, сняла варежку с вышитым васильком и о чем-то спросила. Я едва опомнился. Она спрашивала меня. Спрашивала в каком часу будет елка в Доме политпросвещения.

На этот раз я пошел домой не через двор – по улице в обход. Все равно получалось слишком быстро. Домой идти не хотелось. Я двинул в

Сосновый парк. Шел и перебирал, перекладывал с места на место мельчайшие детали перемолвки с девчушкой из цековского двора.

И мнилось мне, будто спросила она ради того, чтобы спросить. Она знала, уверял я себя, во сколько завтра будет елка в Доме политпросвещения. Знала и все таки заговорила со мной.

Как она посмотрела на меня? Обыкновенно посмотрела. Ну, может, не совсем обыкновенно.

Я восстанавливал по секундам картинку случившегося двадцать минут назад чрезвычайнейшего события. Ее серая пуховая, с длинными завязочками, шапочка болталась в ее руке, когда она уворачивалась от летевших в нее снежков. И вдруг она, о чем-то вспомнив, внезапно повернулась ко мне и спросила.

За первой партой в третьем ряду сидела другая девчонка. Она не слушала, о чем рассказывала Галина Федоровна. Полуобернувшись, девчонка неподвижно смотрела на меня. Девчонка как девчонка. Ни чего выдающегося. Как раз именно это и задевало, бесило меня. Уставится и смотрит. Терпеть наглючку было невозможно.

– Че смотришь?

– Ниче.

– Отвернись.

– Захочу – отвернусь, не захочу – не отвернусь.

"…Угроза воздушного нападения миновала. Отбой". В квартире вспыхнул свет. Самолеты противника так и не долетели до Алма-Аты.

Со дня на день на нас должны были напасть американцы. Тогда почему учения проводят на тему авиационного нападения? Не самолетов надо бояться. Разве наши истребители, оснащенные специальными авиационными ракетами с американскими бомбардировщиками не управятся? Самолеты – ерунда. Американцы если нападут, то запустят в нас ракетами. Оружие победы – это ракеты. Вот чем по-настоящему и будем мы воевать с американцами. У нас межконтинентальные, баллистические. У американцев что? Таких как у нас у них, конечно же, нет. У них постоянные неполадки на ракетных стартах. Так пишут в газетах, говорят по радио. Какие-то ракеты у американцев все же есть. Это правда.

Мы непременно победим их. Только как быть с нашими разведчиками?

Они попадут под наш ракетно-термоядерный обстрел. Перед началом войны их вывезут в Советский Союз. Как? Скорее всего домой они вернутся на наших ястребках. Реактивных, сверхзвуковых. Пока это огромный секрет. Мало ли что.

"Ты убил Исмаил-бека!" – шпион-басмач наставил пистолет на раненого пограничника. Рядом переминался расседланный конь пограничника.

Раненый еле слышно прошептал:

– Орлик, скачи…

И Орлик, умный и добрый пограничный конь поскакал на заставу.

В столовую битком набились пацаны с нашего и окрестных дворов.

Пацаны сидели на стульях, диване, на полу и смотрели телевизор.

Я придумал продавать билеты на телевизор. Нехорошо просто так пускать пацанов смотреть телевизор. Пришлось нарезать бумагу и разрисовать входные билеты. Продавал я билеты по рублю. Для друзей заготовил специальные пригласительные билеты и строго предупредил:

"Без пригласительного входа нет!". Выручку забирал Доктор. Это еще ничего. Плохо было то, что он нарушал порядок. К примеру, прибежала

Жумина сестра Ратайка. Держит в руке рубль, а все билеты проданы, да и сесть уже некуда. Говорю ей: "Не пущу. И билетов нет, и места все заняты". Ратайка разревелась.

Из детской вышел Доктор и все поломал: "О, девочка, проходи". И рубль себе в карман.

Скоро однако платное кино закончилось. Папа непонятно для чего отдал наш "Темп-2" в Союз писателей. Позже и вовсе все полетело верх тормашками. Дживаги купили новенький "Темп-3" и стали пускать на телевизор без билетов всех подряд.

Мало того, телевизор стоял уже и в нашей школе.

Старшина Смолярчук бежал по горам за шпионом Белограем. Плот несся по бурлящей Тисе, проскочил под низким мостом. Догонит

Смолярчук Белограя? Старшина погладил овчарку, прошептал ей на ухо что-то, отстегнул поводок.

Я долго ждал этого момента.

– Сейчас он крикнет "фас"! – закричал я.

Школьный актовый зал недовольно уставился на меня. Это еще что за челдобрек мешает смотреть кино?

В июне 59-го дядя Ануарбек закончил учебу в Академии и получил должность секретаря Обкома партии по пропаганде в Алма-Ате. Мы переехали к себе, на Дехканскую.

Пират, как сказали бывшие квартиранты, сбежал от новых хозяев через месяц после нашего переезда в квартиру Какимжановых. Будку

Ситкиного найденыша занимала бестолковая рыжая дворняга.

В своем доме надо было всем заниматься самим. Родители надумали избавиться от печек в комнатах и соорудить отопление от одного источника. Отцу рекомендовали опытного котельщика Ацапкина.

Котельщик сварил змеевик, соединил все тем же автогеном трубы.

Работы оставалось на три дня и Ацапкин взял на пятницу и субботу перерыв. Папа засомневался и позвонил дяде Боре (мамин брат с полгода как перевелся в Алма-Ату). Дядя прислал из Госбанка опытного теплотехника.

Банковский специалист расстроил родителей.

– Где вы откопали этого сварщика? – спросил он и пояснил. – Как только растопите печку – трубы разорвет к чертям собачьим.