Феликс Рахлин - Грудь четвертого человека

И вот я в армии. Первые физические нагрузки, первые занятия по

"физо" (так в Советской Армии – не знаю, почему – называли физподготовку). Хотя и с напряжением, но выдерживаю и утреннюю зарядку, и знаменитые "шестнадцать тактов" комплекса вольных гимнастических упражнений. Но вот дошло дело до лазания по канату – и оказалось, что я (правда, не только я) не в состоянии подняться по нему хотя бы на метр.

Занятие проводил с нами кто-то из "товарищей командиров". Только что ничего не получилось у меня, теперь не может влезть на канат полный, рыхлый Шуляк, на гражданке работавший грузчиком. Мимо идет бравый усатый старослужащий сержант Мандриков. Остановился, понаблюдал немного. Снял поясной ремень и сапоги. Подходит к канату и начинает наглядный инструктаж:

– Подтягиваетесь… Держите ноги под прямым углом, оттягивая носки ступней… Фиксируетесь… И – па-а-а-лезли!

Миг, другой – и он у верхушки каната. Но нам-то что делать, если и секунду не можем удержать ноги под прямым углом?

Не столь блестяще, но это упражнение к концу службы я все-таки одолел: без труда залезал до самого верха без помощи ног. Через много лет знакомая, работавшая в школе учительницей, попросила меня помочь ей в проведении воспитательного часа с учениками ее четвертого класса. Я пришел и был отрекомендован как "журналист". Не знаю отчего, но, вдруг припомнив мою физкультурную мистерию, стал рассказывать детям, чему все же научился в итоге военной службы

(кажется, встреча была приурочена ко "Дню Советской Армии"). Устный рассказ меня всегда затрудняет, и я об этом честно предупреждал свою приятельницу, но уж очень она меня просила… И вот – рассказываю, как сперва не умел, а потом все же научился залазить на канат, и про то, как сперва и на метр залезть не мог, и про сержанта Мандрикова с его усами, и как все-таки научился лезть без помощи ног… Смотрю – и не понимаю: неужели мой рассказ так увлекателен? Однако вижу явно, что дети потрясены! Приятельница меня растроганно благодарит: воспитательный час – удался!

Лишь позже, вспоминая и анализируя собственное свое выступление, вдруг понял: по ошибке, по оговорке рассказывал этим чудным, доверчивым детям, что лез по канату до самого верха без помощирук!

Да, конечно, все-таки в итоге двух с половиной лет службы я окреп, чему-то научился. Но только не снарядовой гимнастике! В обязательный минимум солдатских упражнений входит, например, упражнение на "перекладине" (русопятское переложение слова турник).

Прекрасно помню до сих пор, что нужно было сделать: подойдя к снаряду – подпрыгнуть, зависнуть, держась за турник обеими руками.

Затем, чуть подтянувшись, вытянуть ноги вперед и одной из них – левой – зацепиться за турник, вися на нем внутренней частью коленного сустава. Затем – энергичный "мах" вытянутой правой ногой.

И "сед" на перекладину: сперва – верхом. А затем – перекинув и другую ногу – обеими ягодицами на трубе! В итоге – соскок и

"основная стойка" Все это помню, включая терминологию: "вис", "мах",

"сед"… но ни то, ни другое, ни третье у меня так ни разу и не получилось. На перекладину меня дружно выталкивали под зад не без усилий, а уж обхохатывались…

Но между своими – это еще полбеды. А вот что делать, когда приезжает комиссия из штаба дивизии, армии, а то и округа?!

Например. при инспекторской поверке…

Ни Андрусенке, ни его преемникам (бравому лейтенанту вскоре добавили звездочку и повысили: назначили командиром огневого взвода

3-й батареи) меня показывать инспекторам было невыгодно. Поэтому в день поверки меня отправляли в какой-нибудь суточный наряд: то – на кухню, то – дневальным. Короче – прятали. Это устраивало всех, и в первую очередь – меня.

Так было в течение всей службы. Но после двух ее лет я вознамерился сдавать на звание младшего лейтенанта запаса. Это мне разрешалось как лицу с высшим образованием. В случае успешной сдачи меня по присвоении звания должны немедленно демобилизовать. Такая льгота давала выигрыш почти в целый год. Однако предстояло сдать экстерном все предусмотренные экзамены – в том числе, конечно, и

"физо".

Фактически, только оно и заставляло меня по-настоящему волноваться за результат. Даже строевая подготовка не пугала: по этой специфически военной дисциплине у меня всегда была твердая солдатская пятерка – маршировать (см. "Вступительную главу") я любил с детства.

Как ожидал, так и вышло. Даже свирепый строевик, принимавший у нас, служивших в дивизии четырех бывших учителей, этот экзамен, – даже такой служака поставил мне твердую офицерскую "тройку".

Особенно ему понравилось, как четко и громко я отдавал команды: это также было предусмотрено программой.

А вот на экзамене по "физо" я, естественно, оскандалился. Однако принимавший экзамен офицер и ухом не повел. Он просто поставил мне искомую "тройку" – и дело с концом. Человек понимал: если я всему этому не научился за два года, то ведь и третий вряд ли поможет.

Пора, однако, рассказать, куда занес меня Марс – военный бог.

Правда, как солдат я видел мир "из окопа", мои возможности обзора были ограниченны. Скажу лишь, что служить мне выпало в 3-й танковой

Харбинской дивизии, из названия которой ясно, что она участвовала в войне против Японии и в боях за взятие Харбина. В полку еще служило несколько офицеров, принимавших участие в том походе, а перед тем некоторые из них всю войну прослужили в рядах "Дальневосточной – опоры прочной", которую Сталин был вынужден держать вдоль Амура и

Миссури, на Хасане и Ханке для острастки воинственных самураев.

Другие, напротив, прибыли сюда, в Приморье, с изрядным фронтовым опытом, полученным на западе – в боях с немцами.

Дивизия наша входила в состав 25- й армии, штаб которой находился, кажется, в Сучане. Наш зенитный полк имел задачу прикрывать действия дивизии от авиации вероятного противника, и на всех учениях, помню, единственной темой, которую нам "доводили", был

"марш танковой дивизии в предвидении встречного боя". Отрабатывалось взаимодействие подразделений и частей на таком марше, погрузка боевой техники на железнодорожные платформы,. действия в условиях применения ядерного оружия и прочее.

В промежутках между учениями разного масштаба личный состав был занят освоением военных специальностей, а также повседневным бытовым самообслуживанием, постоянным хозяйственным обустройством и несением караульной службы.

Наш полк состоял из четырех зенитных батарей, в которых на вооружении были орудия времен Великой Отечественной войны: калибра

85 мм, 37 и, кажется, 57 мм. Для обслуживания артиллерийского парка в полку была артмастерская,. укомплектованная слесарями и механиками из числа солдат срочной службы, полковой автопарк обслуживался автотранспортным взводом. Еще был хозяйственный взвод и взвода боевого обеспечения: связи и разведки.