Мария Арбатова - Дегустация Индии

Переводчица. Двадцать.

Долгая пауза.

Продавец. Забирайте! Только возьмите это своими руками. Я не могу отдать его вам сам за двадцать долларов – мои руки отсохнут от горя...

Переводчица. Спасибо! (Платит, забирает покрывало.)

Продавец. У меня только одна просьба. Оставьте мне любую вещь на память...

Переводчица. Зачем?

Продавец. Пуговицу, пустую пачку сигарет, пробку от бутылки, заколку... я повешу ее на столб в своем дворе и буду вспоминать, какое наслаждение вы доставили мне своей торговлей. Вы – настоящая королева!

Как вы понимаете, в сцене участвовали не только эти четверо, но все окружающее население. Одним словом, торговаться на базаре для жителя Индии такое же наслаждение, как заниматься сексом.

– Лично я никогда не торгуюсь. Моя фамилия проясняет, что я происхожу из касты вадья, – заметил Шумит, – она есть только в Бенгалии. Бенгальцев мало по Индии – мы как масло в бутерброде... У нас собственный календарь и есть собственный Новый год в середине апреля. В Бенгалии бизнесмены и торговцы занимают последние места в общественной иерархии... У нас почетно быть интеллектуалом. Мы интеллектуально оплодотворили Индию...

– Почему именно вы?

– Есть версия, что поскольку мы единственные в Индии, кто все время ест рыбу и морепродукты, то у нас лучше работает мозг. Недавно проводили опрос среди студенток бенгальских вузов о том, кто, на их взгляд, самый рейтинговый жених. Среди опрошенных ни одна не отдала голос бизнесменам... Стоимость «Майкрософта» исключительно состоит из ума и интеллектуальной собственности. Сегодня в мире эпоха интеллекта... в Бенгалии она была всегда. Известный ученый у нас имеет больше почета, чем любой богач...

Пройдя сквозь ряды мастеров тату хной, сквозь суету лавочек; мимо бродячих собак; мимо лабиринтов солидных киосков; мимо телег с овощами и фруктами; мимо людей, мешающих в массивных котлах и тут же продающих это ароматное варево в одноразовых мисках; мимо сидящих на земле, разложивших перед собой на одеяле книги, гайки и сантехнические фрагменты времен императора Агбара, сувениры, старую обувь, зеркала; мимо продавцов пряностей, вываливших на асфальт груды красного перца и коричневой куркумы; между торговцев жаренными в масле и тут же продаваемыми лепешками... мы двигались в сторону магазина детской одежды.

От жары в сочетании с запахами бензина, благовоний, специй, готовки, индийских духов, свежей краски на тканях, новой кожаной обуви и пыли кружилась голова.

Индийский базар для многих торговцев еще и место жизни. Часть павильончиков делится на домашнюю и торговую. В их задней части рождаются, женятся, готовят, ругаются, молятся, учатся, болеют и умирают. Часто заднюю стену дома используют как туалет, счастье, что индийское солнце быстро все это высушивает.

Магазин детской одежды был вполне цивилизованный по формату и совершенно невероятный по выбору и качеству товаров. Вся палитра индийской эстетики и свободы творчества, расфасованная по маленьким джинсикам, курточкам, платьицам, шортикам и пелеринкам, поражала воображение. Клянусь, в Европе такого выбора нет и близко.

Наташа Полякова выбирала одежду для внуков, и пока дамы всхлипывали от восторга над очередной кожаной курточкой с кружевной отделкой и золотым шитьем или двусторонней осенней курточкой со стразами и бубенчиками, я сосредоточилась на остальных покупателях.

В основном это были мамы в сари с дочками-подростками. Дочки-подростки выглядели даже круче наших отрывающихся девиц. С голыми животами, проколотыми носами, тату хной на всем теле, накрашенными глазами, жуткими серьгами, красными и синими волосами, рокерскими ботинками... зная, что все их радости закончатся под местный марш Мендельсона, родители позволяли им все.

Хочу напомнить, что национальную награду Индии за храбрость в прошлом году премьер-министр вручил четырнадцатилетней Миинати Гаграи. Родители небезвозмездно отдали девочку замуж за пятидесятилетнего дядьку, она убежала и семь дней скрывалась в джунглях.

Но убегают единицы девочек, а миллионы не смеют об этом даже подумать. Законы вроде бы запрещают детские браки, но их прекрасно обходят.

Или вот, например, газетная героиня девочка Ананда из индийской деревни, посватанная в шесть лет. «Сельсовет» издал документ о том, что она должна переехать к жениху, поскольку родители уже получили деньги за нее. Правозащитники запрещают родителям отдавать девочку, но вся деревня жестко прессует семью.

Как я уже говорила, девять десятых браков в Индии по сегодняшний день определяется не брачующимися, а родителями. И даже брачные объявления подают родители, чтобы повыгоднее вложить свое дитятко.

Объявления разбиты на колонки по кастам и религиям и могут начинаться словами: «Богатая семья высшей касты ищет невесту среднему сыну»! В объявлении прописаны зарплата и профессия жениха, профессии родственников, а такие мелочи, как внешность и сфера интересов, иногда и вовсе не упоминаются.

– В Индии чем светлее кожа, тем рейтинговей невеста. Это обязательно подчеркивается в брачных объявлениях, – говорит Шумит.

– А жених?

– Для мужчины это не важно...

Только в прошлом году парламент уравнял дочерей в праве наследования родительской собственности, до этого им принадлежало только то, что на них надето. Девочку растить невыгодно – она уйдет с приданым рабыней в чужую семью, зачем ей еще и доля собственности?!

В связи с истреблением девочек в младенчестве в Индии женщин на десять процентов меньше, чем мужчин. По подсчетам индийских демографов, количество женихов, не имеющих шанса найти невесту, около 100 миллионов!

Правительство приняло закон в поддержку семей, имеющих только девочек. Этим семьям положены льготы на бесплатное образование и стипендия для дочек... но все это имеет значение в высоких кастах и больших городах. В индийской глубинке и сейчас феодализм.

– Звонила сестра... Рассказывала, что у них в доме муж с родственниками убил жену... Приехала полиция, началось расследование. Ужасно! – говорит Шумит.

Сестре Шумита Джаите тридцать пять. Она красавица, психолог и работает в университете Калькутты.

– Шумит, сам себе скажи правду: твоя сестра не вышла замуж не потому, что ты уехал и маму нельзя оставить одну, а потому, что образованной самостоятельной женщине невозможно идти в тюрьму к родственникам мужа, а жить, как у нас, послав родственников, она не может! – настаиваю я.

– Это во многом правда. Сестра имела брачные предложения с условием бросить работу после замужества, но она не намерена променять независимость на традиционное семейное счастье. Конечно, постепенно мы изживаем традиции, – уходит от больной темы Шумит.