Дуглас Коупленд - Мисс Вайоминг

Из-за своей гордости и надежды Мэрилин оказалась просто без денег. Она стала звонить в теле- и радиокомпании, но было уже слишком поздно. История Сьюзен Колгейт устарела. Мэрилин не могла сообщить ничего нового.

Мэрилин прикинула, что ей по силам еще кое-что, продала дом и сняла дешевую квартирку. У нее развилась фобия – было страшно дотронуться до нижней части живота.

Плодовитость. Дети. Привлекательность. Любовь. Эти слова тесно переплелись у нее в голове, и раньше без всего этого она просто себя не мыслила. А теперь она была бесплодной, как какое-то домашнее растение.

И как по команде, части ее лица начали путешествовать и сдвигаться. Силиконовые инъекции десятилетней давности расползались под кожей злодейскими континентами. Скоро в Шайенне не осталось ни одного магазина, в котором бы Мэрилин не устроила скандала только из-за того, что ей казалось, будто кто-то из продавцов слишком пристально разглядывает выпуклости под ее левым глазом, на правой щеке или на переносице.

Былая энергичность куда-то улетучилась. По утрам она не могла вытащить себя из постели. А затем ей дали месяц на то, чтобы съехать с квартиры. Тогда она побросала все, что могла, в БМВ (от которого решительно не хотела отказываться), а остальное продала. Она выехала на дорогу, подобно множеству делавших это до нее, сложив с себя бремя обязательств перед миром, который отныне и глазом бы не моргнул, даже если бы она сгорела, превратилась в мумию, исчезла без следа или если бы ее засосал космический корабль пришельцев.

И вот однажды где-то в Колорадо все как рукой сняло. Голова у нее прояснилась, и месяцы, проведенные в аду, показались кратким приступом жара. Хоть она и потеряла мужа, дом, практически все имущество, зато наконец почувствовала себя свободной.

Она сняла комнату, платя за нее каждую неделю, недалеко от шайеннской военно-воздушной базы. Цены там были умеренные. Она сменила имя на Фоун, потому что как-то утром увидела молодого оленя рядом с домом, в котором снимала комнату, а фамилию на Хизерингтон, потому что эта фамилия значилась в поддельных документах, которые она достала.

Старый добрый Дюран, словно предвидя, в какой нужде окажется Мэрилин, позаботился о том, чтобы она приобрела навыки, которые ей сейчас очень пригодились. Она снова стала поминать его в своих молитвах, хотя молилась она нечасто. Дюран погиб лет пятнадцать назад. В 1983-м она прочитала, что его машина врезалась в молочный фургон. «Эй, Дьюрри, – сказала она тогда, – по крайней мере, я теперь говорю как дикторша с телевидения. Спи крепко, милый».

Знание делопроизводства и умение работать с оргтехникой позволили ей устроиться на работу в компанию «Калумет системз», которая, насколько она могла предположить, строила НЛО для правительства.

Никто не узнал в Фоун Мэрилин, хотя ее недавно показывали по телевизору. Она преобразилась в нечто совершенно новое. Теперь это была коротко стриженная брюнетка, с рябой кожей, которая носила такие платья, которыми прежде побрезговала бы даже стереть налипший на покрышки автомобиля снег. Она была спокойна, невозмутима и горда тем, что помогает своему правительству строить НЛО.

Так прошел год. Мэрилин постепенно приобретала предметы повседневной необходимости, покупая их в недорогих магазинах, и раз в месяц выбиралась в кино с двумя знакомыми по работе девицами, подшучивавшими над владелицей БМВ, который, как сказала она, достался ей от брата. Мэрилин смотрела телевизор и жила обычной жизнью. Она была счастлива, потому что воображала, что сможет жить этой непритязательной жизнью до самой смерти и никогда больше ей не придется вкладывать так чертовски много энергии в то, чтобы казаться сложной личностью с запутанными взаимоотношениями, которые под конец только измотали ее.

Она печатала с пулеметной скоростью, и ей не мешали даже длинные ногти. Она столь отлично справлялась с этим делом, что какой-то человек, служивший в другой компании, посетил «Калумет», чтобы самому удостовериться в ее умении. Он похвалил Мэрилин за низкий процент опечаток и подметил ее основную слабость: в предложениях, начинавшихся с «Т», она частенько вместо прописной буквы печатала строчную. Перед уходом мужчина улыбнулся ей, и Мэрилин интуитивно почувствовала, что он, возможно, знает, что она вовсе не Фоун Хизерингтон. Он спросил ее, работала ли она где-нибудь прежде, и она ответила, что нет. Это явно показалось откровенной ложью, но на самом деле было правдой. Ее работа на мистера Джордана, который рассказывал про колбасный фарш, относилась уже к другой эпохе, и помимо этого с клавиатурой она совсем недолго работала на атомной станции, когда копила деньги на наряды Сьюзен.

В тот же вечер внутренний огонь вновь охватил ее, и это было хуже, чем прежде, возможно потому, что новый приступ внутреннего жжения казался дурной шуткой, ведь она положила столько сил, чтобы стереть все следы Мэрилин Колгейт, «Женщины в Огне». Одиночество, от которого, она полагала, ей удалось столь успешно избавиться, снова стало раздирать ее изнутри. Она позвонила в компанию и сказалась больной. Скрежеща зубами, она бросилась в машину и помчалась в Калифорнию, намереваясь выпросить у Сьюзен прощение, хотя и понимала, что это всего лишь пустые мечты.

Подъехав к дому в Престуике, она припарковалась напротив. Был уже вечер. Мусорщики собирали мусор. Никто не заметил ее. Мерилин схватила небольшой оцинкованный мусорный бак Сьюзен и забросила его на заднее сиденье. Она приехала на стоянку перед магазином и стала разбирать содержимое бака: две упаковки из-под обезжиренного йогурта, непрочитанная газета и телефонный счет за тридцать восемь междугородних звонков по одному и тому же номеру в Долине Сан-Фернандо, а также квитанция за доставку детского тренажера по адресу в Долине. Есть.

Она зашла в автомат, набрала номер, и мужской голос ответил:

– Слушаю вас.

Мэрилин сказала, что она из компании, которая доставила детский тренажер, и хотела бы удостовериться, что клиенты довольны.

– Юджин его просто обожает… практически живет на нем. С ним и двор смотрится как-то иначе.

– Вот и прекрасно, – сказала Мэрилин. – Может быть, Юджину нужно что-нибудь еще?

– О, вы, торговый народ, просто неутомимы. Сейчас нет, но у него прорезался интерес к самолетам, так что не удивляйтесь, если этак через полгодика мы закажем у вас детский биплан.

– Учтем заранее.

Разговор закончился. Мэрилин зашла на стоянку и купила пенопластновую модель «Боинга-747» тайваньского производства. Потом она поехала к дому Рэнди, припарковалась за несколько домов от него и всю оставшуюся ночь проспала в машине. Утром, с самолетом под мышкой, она обогнула дом и увидела самого прекрасного ребенка из всех, которых ей приходилось видеть, – ребенка почти неземной красоты. Он был ужасно похож на Сьюзен в детстве и на кого-то еще, но эти новые черты она не могла припомнить. Она вдруг кое-что поняла о том, где Сьюзен провела тот год.