Кристина Паёнкова - Бегство от запаха свечей

Мне надоел этот разговор.

– Нельзя же всем заниматься торговлей. Должны же быть на земле и такие люди, как мы с твоим дедушкой. Привет. Я пошла.

Домой я возвращалась в скверном настроении. В самом деле, что мне давал техникум? В материальном отношении ровным счетом ничего. Но тем не менее, все во мне восставало против Ханки и ее образа мыслей. Это же ужасно: делить, как она, всех людей на ловкачей и дураков.

Пани Дзюня, увидев мою унылую физиономию, испугалась, что я провалила экзамен.

– Нет, нет, просто я встретила Ханку, внучку Горынского, и она мне прочла такую лекцию по политэкономии, что мне до сих пор тошно.

– А как дела в техникуме?

– Кажется, хорошо. К счастью, черчение для меня больше не проблема. Когда я делала свой первый чертеж, я прямо из кожи вон лезла и мне казалось – лучше начертить невозможно. А пришла на занятие, преподаватель спрашивает: почему ваш лист такой грязный? Я прямо онемела. Стала переделывать, испортила листов тридцать, но когда принесла чертеж в следующий раз, преподаватель без слова поставил мне пятерку. Отсюда мораль: невозможных вещей не существует. Всему можно научиться. Нужны только выдержка и упорство.

В день, когда я получила диплом, дома устроили маленькое торжество. Мама преподнесла мне красивый отрез на платье, Стефан – хороший меховой воротник к моему пальто.

Весь вечер разговор вертелся вокруг техникума, Я рассказывала об экзаменах, вспоминая забавные эпизоды.

– Когда неделю назад нам объявили, что будет экзамен по геодезии, у меня душа в пятки ушла. Ну, думаю, все пропало. Три ночи я сидела и писала шпаргалки. Другого выхода не было. И мне пришла в голову блестящая рационализаторская идея. Все готовят маленькие шпаргалки и прячут их в рукава, в карманы – кто куда. А я нет. Я составляла шпаргалки по темам на таких же больших листах, как пишут на экзамене. Когда начался экзамен, я спокойно исписала несколько листов бумаги, достала свои шпаргалки, нашла нужную и без всяких волнений переписала ее…

– Ну и ну, – взволновалась мама, – неужели никто не заметил?

– К тому же я сидела в первом ряду. Зашел директор, встал у моего стола и спрашивает у преподавателей, как идет экзамен, не списывает ли кто-нибудь. «Нет, – отвечают, – пока не замечали». – «Ну, а как справляется Дубинская?» Тут преподаватель геодезии заверил его, что за меня он ручается головой. В общем, – вздохнула я с облегчением, – слава богу, все кончилось. Буду теперь три раза в неделю ходить в кино и заживу, наконец, спокойно.

– Видишь, – сказал Стефан маме, смеясь. – Убедилась теперь, какие способности у твоей дочери?

Теперь я сразу же после работы возвращалась домой и могла, следуя совету пани Дзюни, «всерьез» заняться своими нарядами. Мы с ней однажды проверили мой гардероб и пришли к единодушному заключению, что у меня ничего нет. Все платья были старые и совершенно не модные. В сущности, носить можно было только две блузки.

– На что это похоже?! Ты столько лет работаешь, а надеть нечего. Все-таки нужно хотя бы немного заботиться о своей внешности.

– Все в свое время, пани Дзюня. Дайте сначала прийти в себя. И к бабушке Дубинской мне надо сходить, похвастаться дипломом. А уж потом я только о тряпках и буду думать, увидите.

Меня не покидало чувство какой-то неполноценности и страх перед неизвестностью. Начальник поглядывал на меня так, словно знал обо мне что-то дурное. Однажды он прямо спросил:

– Правда ли, что вы были под следствием и вас подозревали в сотрудничестве с ВИНом?

– Правда, – я старалась говорить самым непринужденным тоном, но внутри у меня все похолодело.

– И обошлось без приговора? – в его голосе звучало сомнение.

– Да.

– Любопытно, – сказал он тихо, словно про себя. – Очень любопытно!

После этого разговора я заметила, что он меня избегает и как будто даже побаивается. Посетители тоже старались держать себя официально и разговаривали со мной только о делах. Вокруг меня снова создалась какая-то странная атмосфера.

– Я вам объясню, в чем дело: они вас боятся. Считают, что если человека, задержанного органами безопасности, отпустили без приговора, то он наверняка стукач, – сказал секретарь парторганизации, с которым мы вместе возвращались домой. – Им кажется, что выпускают только таких, которые дают подписку о сотрудничестве.

– Что вы говорите? – Я остановилась как вкопанная, потрясенная его словами. – Что вы говорите! В таком случае мне действительно остается только повеситься.

– Таковы уж люди. Из всех предполагаемых возможностей они всегда выбирают самую нелепую и отвратительную. Тут уж ничего не поделаешь.

– Я бы до этого никогда не додумалась. Что же мне делать теперь? С одной стороны, меня в чем-то подозревают органы безопасности, а с другой – окружающие считают, что я работаю в этих органах. – Я была так взволнована, что кричала во весь голос. – Как мне жить? Ведь дышать же нечем, задохнуться можно!

– Надо жить и работать, как ни в чем не бывало. Помните, что правда на вашей стороне. Время тоже работает на вас. Никому ничего не говорите, ни в чем не оправдывайтесь. Попытка оправдаться всегда воспринимается как признание вины. Запомните это!

С минуту мы шли молча. У меня было такое чувство, словно я потеряла что-то крайне необходимое. Потом меня снова охватила ярость.

– Знаете что? Вы правы. Пусть думают, что хотят. Я не стану оправдываться. Плевать мне на них на всех…

– Вот так-то лучше. Так и держитесь. Ну, мне направо. До свидания.

Теперь я стала относиться к проблеме платьев со всей серьезностью.

Раз уж мне суждено ходить по свету одной, то буду, по крайней мере, ходить прилично одетая. Чтобы хоть с этой стороны ко мне никто не мог придраться.

Мама одолжила мне денег, и я купила по случаю несколько красивых отрезов.

Теперь по вечерам мы вдвоем шили мне наряды. Я ловила себя на том, что перед сном заглядываю в гардероб – убедиться, что там висят мои новые платья, – и радуюсь им.

В конце недели начальник послал меня в командировку в город Глогув.

– У нас там строится объект, нужно произвести инвентаризацию. Это у вас займет дня три. Имейте в виду, они обычно стараются занизить данные о выполненном объеме работ, чтобы иметь резерв. Обратите на это внимание.

– А я справлюсь?

– Несомненно. Знаний у вас достаточно. Я совершенно спокоен.

Перед самым отъездом я услышала еще одну расстроившую меня сплетню.

– Где вы кончали техникум? Во Вроцлаве? – спросил меня начальник.

– Да. Вечерний, без отрыва от производства, на улице Давида.

– Говорят, с этими дипломами что-то не так. Вроде бы большинство студентов получило их за деньги.

– Говорят! – повторила я с горечью. – Мой диплом мне стоил двух лет бешеных усилий. Вы не поверите, в последний раз я была в кино в 1947 году. Люди любят болтать – пусть болтают себе на здоровье.