Мейв Бинчи - Уроки итальянского

— Ты все сделал правильно, Лэдди, — сказал Гас. Фраза прозвучала буднично, но Лэдди уловил в ней высшую похвалу, пусть и скрытую за скучными словами.

Теперь всем словно и дышать стало гораздо легче. Когда несколько часов назад Гас и Мэгги помогали Лэдди учить итальянские фразы, все были в таком напряжении! А сейчас беды словно отступили на задний план. Он должен рассказать им, как успешно прошло сегодняшнее занятие.

— Сегодня в классе все было так здорово! — сияя, начал Лэдди. — Помните, я боялся, что позабуду слова? Так вот, я не забыл ни одного!

Мэгги кивнула, не в силах говорить. В глазах у нее стояли слезы.

Констанца решила спасти положение.

— Мы с Лэдди были напарниками на сегодняшнем занятии, — сказала она, — и выступили очень успешно.

— Локоть, лодыжка, горло? — спросил Гас.

— И не только это. И колено, и борода, — ответила Констанца.

— Il ginocchio е la barba! — восторженно гаркнул Лэдди.

— Вы знаете, что Лэдди намеревается навестить своих знакомых, живущих в Риме? — осведомилась Мэгги.

— Конечно, мы все об этом знаем. И следующим летом, когда мы поедем в Рим, обязательно навестим их. Синьора слов на ветер не бросает.

Констанца ушла, а они еще долго сидели втроем — трое людей, которым суждено оставаться вместе до самого конца. Роз это знала.

Фиона работала в кафетерии большой городской больницы и часто жаловалась на свою работу, уверяя, что она там совершенно бесполезна и, в отличие даже от самой распоследней сиделки, не имеет никакой возможности помочь людям. Она видела бледные, искаженные страхом лица тех, кто дожидался приема у врача, посетителей, которые приходили навестить своих неизлечимо больных родственников, плачущих детей, не понимающих, в чем дело, но чувствующих неладное.

Время от времени, правда, случалось и что-нибудь хорошее. Например, в кафетерий вбегал человек и начинал во все горло кричать: «У меня нет рака!!! У меня нет рака!!!» Он целовал Фиону, а потом принимался пожимать руки всем, кто сидел за столиками. Это было, конечно, очень мило с его стороны, и все ему улыбались. У некоторых из тех, кому этот человек с остервенением тряс руку, рак все-таки был, но ему это было невдомек. А у тех, кому уже был вынесен приговор, при виде его ликования на душе делалось еще более тошно — от зависти к счастливчику и от обиды на собственную злую судьбу.

Чай, кофе и бисквиты в кафетерии, естественно, были не бесплатными, но если кто-то был так расстроен, что забывал заплатить, Фиона никогда не требовала денег, а молча протягивала бедняге стаканчик с горячим сладким чаем. Конечно, было бы лучше, если бы в кафетерии вместо картонных блюдец и стаканчиков использовались настоящие чашки и тарелки, но разве перемоешь такую гору посуды! Многие знали Фиону по имени и при встрече охотно заговаривали с ней, чтобы хоть ненадолго отвлечься от тяжких мыслей.

Фиона была легка в общении и жизнерадостна — именно то, что нужно обитателям и посетителям этого прибежища скорби. Она была хрупкой, похожей на эльфа девушкой и носила очки с неимоверно толстыми линзами, отчего ее и без того огромные глаза казались еще больше. Волосы она зачесывала назад и закрепляла большой заколкой. В кафетерии обычно было жарко, поэтому Фиона постоянно носила футболки и короткую черную юбку. Она купила набор футболок «неделька», на каждой из которых был написан тот или иной день недели, и надевала в определенный день определенную футболку. Иногда посетители говорили: «Если я не погляжу на грудь Фионы, то не буду знать, какой нынче день недели». А другие шутили: «Хорошо еще, что у тебя на майках — дни недели, а не месяцы!» Так что футболки Фионы неизменно являлись предметом обсуждения.

Иногда Фиона мечтала, как в один прекрасный день рядом с ней остановится молодой красивый доктор, заглянет в ее огромные глаза и скажет, что она — девушка его мечты. Однако до сих пор этого не случилось, и Фиона уже стала подумывать, что и не случится никогда. У врачей — свой круг общения: другие врачи, их дочери и прочие образованные люди. Они не станут заглядывать в глаза девушке в футболке, которая подает посетителям картонные стаканчики с чаем. «Прекрати мечтать понапрасну!» — приказывала она себе.

В свои двадцать лет Фиона уже испытывала разочарование и не верила в то, что ей когда-либо суждено повстречать мужчину ее мечты. Видимо, она просто недостаточно хороша для этого. Взять хотя бы ее подруг — Гранию и Бриджит Данн. Стоит любой из них выйти за порог, и она тут же знакомится с парнем, причем нередко в тот же вечер оказывается с ним в постели. Уж Фиона-то это знала наверняка — они нередко просили ее обеспечить им алиби. Та из сестер, которой в данный момент это было необходимо, звонила родителям и говорила: «Я остаюсь на ночь у Фионы», — и вопросов больше не возникало.

Мама Фионы об этом, разумеется, ничего не знала, поскольку она бы такого не одобрила. Ее житейская философия выражалась формулой: Хорошие-Девочки-Должны-Сначала-Выйти-Замуж-И-Только-Потом-Заниматься-Сексом. У самой-то Фионы не было каких-либо твердых убеждений на этот счет. Она полагала так: если ты любишь парня, а он любит тебя, у вас должны быть нормальные, полноценные отношения. Но поскольку личная жизнь ее все никак не складывалась, возможности проверить теорию на практике не было.

Иногда Фиона смотрела на себя в зеркало и оставалась вполне довольна своей внешностью. Она была совсем недурна собой. Может, излишне миниатюрна, да еще эти очки… Впрочем, многие говорили, что очки ей идут, и она в них выглядит премиленькой. А может, ей просто хотят сделать приятное, и она в своих толстых линзах выглядит полной идиоткой? Разве узнаешь!

Когда Фиона пыталась делиться этими мыслями с Гранией, та призывала ее не быть дурой, но у Грании в последнее время у самой мозги набекрень, она не может думать ни о чем, кроме своих сердечных переживаний. Кипит от злости на своего мужчину — того самого, который по возрасту годится ей в отцы. Фиона не могла этого понять. Захоти только Грания, и молодые парни будут ложиться у ее ног штабелями. Так на что ей этот старик?

Бриджит тоже говорила, что Фиона выглядит «потрясно», и восхищалась ее фигурой. Сама-то она набирала лишний вес, стоило ей съесть сандвич. Но почему же Бриджит, несмотря на свои формы, никогда не испытывала недостатка в ухажерах и каждый раз появлялась в сопровождении нового молодого человека? Причем всех этих парней ей удавалось подцепить вовсе не в туристическом агентстве, где она работала. По словам Бриджит, приличные мужики там не показываются, а только — толпы девиц, бронирующих авиабилеты на солнечные курорты, старые перечницы, отправляющиеся по местам своей молодости, да молодожены, собравшиеся в свадебное путешествие и требующие отправить их в какое-нибудь «очень, очень уединенное место».