Александр Ермак - Офелия и Брут
- Название:Офелия и Брут
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Ермак - Офелия и Брут краткое содержание
В сборник рассказов «Офелия и Брут» вошли 12 рассказов Александра Ермака:
«Души моей гангрена»,
«Белка»,
«Куколка»,
«Озеро сладких слез»,
«Напарники»,
«Облачко»,
«Моей Ольге»,
«Любишь – не любишь»,
«Душ»,
«Лунный свет»,
«Семьдесят третий»,
«Офелия и Брут».
Все рассказы сборника объединяет тема взаимоотношений мужчины и женщины, двух таких разных «существ».
Офелия и Брут - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Она отстранила меня. Потом взяла за руки и вцепилась мне в лицо своим взглядом:
– Скажи, ты меня любишь? Ты меня любишь?
Я ничего не выдал. Я, не моргая, смотрел на нее, сквозь нее.
Глаза Анны набухали влагой. Что я мог ей ответить? У меня даже не было возможности соврать. Я не знал ответа. Просто не знал. Всего лишь на всего.
Как все чудесно складывалось. Уже полгода мы встречались вечерами. И по субботам. И в воскресенье. Везде, где можно: в кино, в театре, в кафе, в оставшейся на час пустой квартире. Нам было хорошо. И мы мечтали об этом отпуске, о времени и состоянии, когда будет еще лучше. И вдруг:
– Любишь? Не любишь?
Какие-то чужие слова. Кто и зачем их сказал? Я смотрел в глаза Анны: «Зачем она это спросила?» И тут же мысли сорвались со своих мест, заметались, пытаясь объяснить эту женщину. Но тщетно. И я сдвинул брови:
– Разве это имеет значение? Сейчас. Здесь. Зачем?…
Из ее глаз тут же потекли слезы. Не брызнули, как бывало во время каких-то мелких ссор, обид, а потекли. Крупные. Одна за одной. Анна изливалась ими беззвучно. Ни всхлипа, ни шмыганья носом. Она смотрела мне в глаза своими струящимися и как будто не слышала меня, как будто продолжала ждать ответа.
Я молчал. Недоуменно. С каждым мигом все более раздосадовано: «Море слез… Море слез… Море слез…»
Анна, наконец, шумно вздохнула. Полезла в сумочку за платком. Заговорила про серьезность отношений, про то, как это важно знать, есть ли у другого человека настоящие чувства или их нет.
Никогда, никогда мы не говорили об этом. Зачем впустую тратить время на слова? Зачем заменять ими поцелуи, объятия, душевную упоенную тишину?
Я слушал Анну и не слышал. Это было скучно. И банально. И продолжать этот разговор там – у кипящего моря не имело никакого смысла. И я сказал:
– Мы… Мы никуда не едем…
Я высвободил руки и качнул головой:
– До свидания.
И я пошел. Прочь от ее подъезда. Прочь от ее дома. Прочь от самой Анны. Ну, какой черт ее дернул спросить:
– Любишь? Не любишь?
Я мог улететь один. Но не один. Анна была во мне. Она не осталась там у подъезда. Нет, она по-прежнему смотрела мне в глаза:
– Любишь? Не любишь?
Я мог остаться. Но, значит, остаться с ней. В этом городе, который на каждом углу будет бросать мне в спину, и в бок, и в лицо:
– Любишь? Не любишь?
Двадцать один день отпуска. Двадцать ночей…
Я не мог улететь с ней и не мог с ней остаться. И я порвал оба наших билета на самолет. И купил один – на поезд.
Да, ноги сами привели меня к билетной кассе вокзала. Я сунул в окошечко деньги:
– К морю… Один.
Улыбаясь, бродил по вокзалу. Мимо телефонов-автоматов. Мимо стен расписанных идиотами: «Любишь… Не любишь…»
О чем думает она? Где? С кем?
– Все неважно, неважно, – бормотал я, предъявляя билет проводнице.
«Важно то, что у меня есть время,» – твердил, устраиваясь на верхней полке и не думая ни здороваться, ни знакомиться с соседями по купе. Они могли отщипнуть и сжевать мое время вместе со своими огурцами, курицей и брынзой.
Полка подо мной шатнулась, кто-то крикнул «Поехали» и, значит, я уже был не в городе Анны. И еще не на чьем-то море. И у меня есть вагон времени, чтобы определиться. Молча сплюнуть, растереть и забыть? Выйти на перрон станции назначения свободным человеком, бросить вещи в гостиницу и вразвалочку выкатить на набережную, где бродят стада поджарых и пышных, смешливых и печальных, умных и глупых – одинаково жаждущих курортной страсти? Или самим чертом выскочить из прибывшего вагона, изматериться в поисках телефона и сказать, произнести, выговорить, и ждать, неутолимо ждать?
И в том, и в другом случае это будут отменные почти двадцать один день и двадцать ночей отпуска. И я вздохнул облегченно. Но рано. Предстояло решить. Да, время было. Больше, чем в самолете. Но меньше, чем вечность. И я вздохнул по рабочему резко выдохнул. Я думаю, я уже думаю, думаю, думаю.
Я думаю, лежа на полке. Я думаю, разминая ноги в проходе. Я думаю, куря в тамбуре. Я думаю у окна. Под подозревающие взгляды соседей. Под чайностаканное звяканье проводницы. Под угрожающее тиканье вагонных колес.
Мы познакомились… Я снял Анну на открытии выставки современного оборудования. Шеф отправил меня поглазеть на всякий случай. И я выглазил ее. Она также праздно шаталась среди толпы. Приборы ей были не нужны. Она просто пошла на выставку. У нее был выходной. И не было того, с кем его. Им стал я:
– Здравствуйте, рад приветствовать пятитысячного посетителя выставки.
– Неужели?
– Вам полагается приз в качестве персонального гида и чашки лучшего кофе.
– С удовольствием…
…
– С удовольствием…
…
– С удовольствием…
С ней оказалось легко. И в разговоре, и в постели. Болтать и утопать. И существовать. Я мог пропасть и появиться. Без вопросов. И я пропадал. Все реже. И появлялся. Все чаще. Я стал дорожить нашим временем. Но откуда, откуда, зачем:
– Любишь? Не любишь?
Я жму плечами и проводница сует мне пачку печенья. Требует денег. И я даю. А вагон качается, и она берет меня под руку. Проводница пахнет дурной историей. А поезд несется, несет меня, приближает. И чем дальше, тем меньше он стоит на промежуточных станциях. Ему перестают попадаться красные светофоры. И он мчится, мчится, как верный муж из командировки. На всех парах.
Я вижу скалы. И море. Его запах еще не проник в вагон.
– Прибытие через полчаса, – намекает проводница.
– Да-да, – киваю, – может быть в следующий раз…
– Дурак.
– Возможно.
Но как же, как же так? Анна, какого черта? Я схожу с поезда один. И не гляжу по сторонам. Таксист, укладывая мою сумку в багажник, сочувственно кивает:
– Лечиться?
– Лечиться.
Гостиница. Душ. Громадная двуспальная кровать. Я падаю поперек нее. А рядом на тумбочке телефон:
– Любишь? Не любишь?
Закрыть глаза и провалиться. Там за окном что-то шуршит. Шоссе? Море? Фантик в женских руках на соседнем балконе?
Открыты глаза. По потолку и стенам бродят какие-то тени. Утро? День? Ночь? Какая разница? Какая разница…
Стучат.
– Да?
– Что-нибудь покушать?
– Нет.
Опять стучат.
– Да?
– К вам можно?
Встаю, заматываюсь в простынь:
– Что случилось?
– Вы не выходили из номера двое суток. У вас все в порядке?
– Да-да, конечно, все в порядке. У меня полный ажур. Я скоро выйду…
Двое суток… Плюс время в поезде. Хорошенький отпуск. «Любишь – не любишь…» Какого черта? Я – молод, здоров, полон сил.
Душ и бритва. Одеколон. На выходе из гостиницы раскланиваюсь со швейцаром, которого не заметил по приезду:
– Привет, старик.
На набережной расшаркиваюсь с милиционером:
– Наше почтение властям.
У бара киваю трем блестящим:
– Здравствуйте, проститутки.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: