Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 2

Федерико неудержимо тянуло к Летисии. Он знал ей цену, но это чувство было сильнее его. Летисия приняла Федерико, но была холодна… Юноша вспылил и наговорил ей кучу неприятных вещей.

Летисия возмутилась:

- За кого ты меня принимаешь? Кто дал тебе право так разговаривать со мной?

- Ты никого не уважаешь, никого не принимаешь в расчет. Тебе наплевать на людей, и при этом ты почему-то вбила себе в голову, что все тебе чем-то обязаны.

- Тебя не касается, что я вбила в голову, - раздраженно ответила Летисия.

Она нервно прошлась по комнате и со злостью стукнула по спинке кресла.

- Зачем только я тебя впустила?

Федерико нахмурился:

- Хотел бы я знать, зачем я прихожу к тебе?

- Вот что, мой дорогой, убирайся отсюда. Ты мне никогда не был нужен и отлично это знаешь.

- Надеюсь, в один прекрасный день ты мне тоже перестанешь быть нужной, и я тебя забуду.

Летисия злорадно засмеялась:

- И не надейся!

Она подошла к юноше и, взяв его за подбородок, ехидно произнесла:

- На твою беду ты не сумеешь меня забыть, даже если я умру.

Федерико сжал кулаки и вышел. Он понимал, что Летисия, к несчастью, была права.

Алехандро несколько дней не объявлялся. Он понял, что совершил ошибку, взяв с собой сына. Но ему было ясно и другое: Даниэла сейчас нуждалась в его помощи. И он приехал к ней в Дом моделей. Даниэла с опаской посмотрела на вошедшего. Но тот широко улыбнулся и, разведя руками, сказал:

- Видишь, я приехал один и не собираюсь воздействовать на тебя. Я хочу помочь тебе, чем могу. Надо приниматься за работу - твоя новая коллекция не может больше ждать.

- Как бы мы ни спешили, все равно несколько месяцев на это уйдет, - вздохнула Джина.

- Жизнь должна идти своим чередом, и мы будем следовать за ней.

И они взялись за работу, забыв обо всем на свете. Лишь иногда, приходя домой смертельно усталая, Даниэла находила в гостиной роскошные букеты цветов с неизменной запиской: «Даниэла, я люблю тебя. Хуан Антонио». Сердце ее каждый раз вздрагивало, но она гнала от себя мысли о нем, боясь выбиться из хорошо отлаженного, хотя и сумасшедшего ритма работы.

Лишь однажды Хуан Антонио появился у нее. Это было в день, когда крестили Хуана Мануэля. Но и тогда Даниэла старалась держаться от него подальше.

Алехандро, честно державший слово, работал с ней, не напоминая о своих чувствах. Правда, иногда их руки соприкасались над эскизами, но эти случайные прикосновения смущали их.

В лихорадочном труде прошло несколько недель. И вот настал день, который, казалось, никогда не придет. Презентация коллекции состоялась в большом зале Дома моделей. Публики собралось немыслимое количество. Была, разумеется, и пресса. Все с нетерпением ждали представления, отложенного некогда из-за скандала с Иренэ Монтенегро.

Успех превзошел все ожидания. Даниэлу завалили цветами. Газеты пестрели заголовками: «Колоссальный успех Даниэлы Лорентэ», «Даниэле Лорентэ нет равных».

Джина радовалась больше, чем сама Даниэла. Алехандро поспешил поздравить Даниэлу. А она не знала, как отблагодарить их за помощь

- Я не знаю, что бы делала без вас, - призналась Даниэла.

Сев в кресло, она перевела дух и только теперь обратила внимание на то, что у Алехандро были грустные глаза.

- Что-нибудь случилось? - встревоженно спросила она.

- Вчера вернулась моя жена. Она уверяет, что раскаивается. Но я не хочу ничего знать о ней.

Джина и Даниэла переглянулись.

А в этот самый день в другом конце города тоже было волнение, но совсем иного рода. У Летисии начались схватки, и она в панике позвонила Хуану Антонио. Тот бросил все дела и примчался к ней домой. Не любя Летисию, он все же чувствовал свою ответственность и понимал, что, кроме него, никто не поможет ей.

- Слава Богу, что ты приехал, - сказала она и заплакала. - Я так боюсь!

- Ничего, ничего, сейчас мы поедем в клинику. Я уже предупредил доктора Каррансу.

Летисия прижалась к нему, словно ища защиты. Он обнял ее и повел к двери.

- Чемодан, чемодан! - вдруг вспомнила она.

Хуан Антонио огляделся, увидел собранный чемодан и поднял его. Они стали осторожно спускаться по лестнице.

- Ах, как это ужасно! - плакала Летисия.

- Успокойся, - говорил Хуан Антонио. - Держись за меня.

Машина приехала быстро. В этот час на улице не было пробок.

Входя в приемное отделение. Летисия со стоном произнесла:

- И почему рожают женщины, а не мужчины?

- Не жалуйся, - прервал ее Хуан Антонио, которому изрядно надоело ее нытье. - Посиди здесь, я позвоню твоим родителям.

- Их вряд ли волнует, что со мной происходит, - сказала Летисия.

К ним подошла медсестра.

- Сеньора Мендес Давила? - спросила она.

Летисия даже не удивилась, что Хуан Антонио записал ее под своей фамилией. Ей было не до того.

- Пойдемте со мной.

Медсестра увела Летисию, и Хуан Антонио, облегченно вздохнув, пошел к телефону.

Роберто был единственным из родственников девушки, кого волновало, что она рожает. Анхелику это известие ничуть не тронуло. Мигель, брат Летисии, был на стороне матери. Роберто только вздохнул и, сказав: «Бог вам судья», вышел, чтобы успеть добраться до роддома.

Мануэль сидел в гостиной у Сонии. Перед ним стояла шахматная доска. Сонию выводила из себя неторопливость, с которой Мануэль делал ходы.

- Ну ходи же скорей, - торопила Сония. - Я с тобой только время теряю.

Мануэль поднял глаза от доски и добродушно засмеялся.

- Если бы месяц назад нам сказали, что мы так сойдемся с тобой, мы бы не поверили, правда? - спросила Сония.

- Правда, - согласился Мануэль. - Хлопоты моей матери все-таки не пропали даром.

- Кончится тем, что Лолита нас поженит, - сказала Сония, снимая очки. - Трудно поверить…

- Да, Долорес палец в рот не клади, - кивнул Мануэль. - С тех пор, как она вернулась из Майами, говорит с кубинским акцентом и все время курит сигары.

- Все время? - удивилась Сония.

- Представь себе.

- Я думала, она закурила тогда в шутку…

- Вот и нет. Она пристрастилась к сигарам.

- А как тебе Рафаэль? - полюбопытствовала Сония.

- Он славный тип, но на десять лет моложе, чем она. И потом, мама старовата для таких вещей.

- Не знаю, не знаю, - покачала головой Сония. - Вкуса к жизни она еще не потеряла.

Мануэль все-таки сделал ход. Сония схватилась за голову и вернула его фигуру на место.

- Прости меня, - извиняющимся голосом сказала она. - Ты пошел правильно, но так я проиграю, а я не хочу проигрывать.

Мануэль рассмеялся. Сония весело смотрела на него

- Знаешь что, - сказала она вдруг. - Мне очень хорошо с тобой и с твоей семьей.

- А мне хорошо с тобой, - признался Мануэль. Он на мгновение задумался и поставил коня на другую клетку. - Шах и мат!