Ярослав Веров - Господин Чичиков

– Тренажеры, значит… Ну а спортзал у вас где?

– В подвале, Евгений Петрович. Где раньше ваш магнит стоял.

– Скоро там и бассейн с сауной будет, – усердно орудуя кисточкой, сообщил Рыжий.

Разговаривая с санитарами, Жека с тревогой прислушивался к своим ощущениям. Так и есть, хотелось дружески улыбаться, а факт скорого появления бассейна и сауны произвел настолько отрадное впечатление, что Жека решил уносить ноги.

– Ну, Спелый, иди в их тренажерный зал, там тебе все будет. Они проводят. – Не дожидаясь ответа, развернулся на сто восемьдесят градусов и был таков.

Спелый почесал в затылке и, испытывая удивительное благорасположение, промолвил:

– Ребятушки, скорей меня ведите к тому, кто все сомненья разрешит. На путь спасительный наставит того, кто матерится и грешит.

– Материться – это нехорошо, – рассудительно заметил Рыжий. – Вот я тоже был сквернослов и уголовник. Книжек не читал. Добра никому не делал.

Он поднялся, отряхнул колени и сообщил напарнику:

– Я провожу гостя, Николай.

В тренажерном зале трое рабочих в фирменных спецовках и кепочках монтировали громоздкие конструкции, предназначенные для ублажения человеческого тщеславия, достигаемого непростым путем «прокачки» всех групп мышц. Артем сидел в углу и грустно наблюдал за происходящим. На спинке его кресла расположилась Светлана, небрежно опираясь локтем о его плечо. Курила через длинный мундштук дамскую сигарету, время от времени изящно постукивая по нему тонким пальчиком. Одета была в вечернее платье черного бархата с открытой спиной, на бледной шее поблескивала нитка крупного розового жемчуга. Артем был облачен в строгий черный костюм, белую рубашку и темно-синий галстук. На ногах сияли модные штиблеты. Вид этой парочки решительно не соответствовал аскетизму спортивной залы с ее никелированными тренажерами, шведскими стенками и новыми, резко пахнущими кожзаменителем гимнастическими матами.

Гуру Федор находился здесь же. И тоже контрастировал, но в ином роде. Был он бос, обрит налысо, с густой, тщательно расчесанной бородой и в стилизованном рубище из дорогого итальянского льна, подпоясанный веревкой с золотой нитью.

Игорь Игнатьевич несколько смутился этим зрелищем.

– Не робей, друг, – слегка подтолкнул его вперед Рыжий. – Смело иди и проси чего тебе надо.

– У кого? – осторожным шепотом осведомился Спелый, он почтительно глядел на гуру Федора, введенный в заблуждение внушительностью его образа.

– Вот его проси, – Рыжий указал на Артема – Артема Владиленовича. Учителя.

«Молодой, значит, банкует, – подумал прозой Спелый. – Бобе-ер, сразу видно. А этот лысый хрен при нем, значит, хренов жрец. А что за лярва рядом? Я всех фотомоделей в городе перетрахал. Этой не помню. Дорогая, стерва. Может, он ее из-за бугра выписал? Сам сидит с понтом иностранец. На костюмчике – ни складки. От кутюр, точно от кутюр. Веселенькая хренова компашка».

Артем не обращал на просителя ровным счетом никакого внимания. Ласково и рассеянно поглаживал нежную руку Светланы, изящно свисавшую с его плеча. Зато Светлана подняла на Спелого взгляд, прищурилась и укоризненно покачала головой.

– Игорь Игнатьевич, – ровным тоном произнесла она. – О костюмах можете думать, а о том, чего хотели бы сделать со мной, я вам думать запрещаю.

Воображение Спелого как раз рисовало картины, одна сладострастнее другой, и вдруг как обрезало. Вместо этого ему захотелось упасть в ноги молодой женщине и попросить прощения. Он даже шагнул вперед, но заговорил Артем:

– Можете не извиняться. Вы уже прощены. Идите. И когда решите обратиться к добру, возвращайтесь.

– Не понял, – пробормотал Спелый, – я ж еще ничего не сказал.

Подошел гуру Федор, обнял бизнесмена за плечи, развернул и повел.

– Ты времени Учителя не отымай, – прогудел он в ухо Спелому. – Он обо всех думать должон. А ты человек в этом мире последний, получил, чего хотел, и ступай восвояси.

Спелый ощущал себя совсем уже ничтожным существом, настолько ничтожным, что мимо продолжавших покраску санитаров прошел, вернее, прошмыгнул, как нашкодивший на кухне кот. В дверях же развернулся и отвесил им низкий поклон.

– Иди, иди, – добродушно, не отрываясь от работы, махнул рукой Бес.

Наваждение закончилось, только когда Спелый завел двигатель любимого «Лексуса». Тихое, но солидное гудение мотора напомнило ему, что человек он вовсе не последний в этом мире. «Надо к папику. Давить это гадючье гнездо. А телку себе возьму», – подумал он, рванув машину с места, так, что покрышки лишь жалобно вскрикнули.

Генерал Службы безопасности, генерал-майор Козьма Варфоломеевич Трубостроев решил «брать» «мертвяка». И «брать» его он положил прямо в институте у Перетятькин. Для этой цели он отрядил опытного оперативника, майора Чибисова. Поставил ему задачу изъять с рабочего места гражданина Стукалина Семена Семеновича и доставить его вот сюда, прямо в этот кабинет.

– Только учти, Трофим Денисович, Стукалин этот – паранормал.

– Видали и паранормалов, – не повел и бровью Чибисов.

– Нет, это не просто паранормал. Это серьезный объект.

– Так что в случае чего, действовать на поражение?

– Действовать прежде всего убеждением! – рявкнул Трубостроев. – Мне еще трупа в майорских погонах здесь не хватало.

– Понял, товарищ генерал-майор. Постараемся убедить.

Проводить Чибисова к рабочему месту нового сотрудника вызвался сам Перетятькин. Он был рад угодить оперативникуа, чтобы уж больше никогда не видеть Стукалина и не вспоминать о нем по сотне раз на день.

В обширном зале, уставленном столами с персональными компьютерами, сидел Семен Семенович, лузгал семечки и играл в «крестики-нолики». Перетятькин окинул рассеянным взглядом зал и поинтересовался у молодого сотрудника, сидевшего ближе к дверям, где тут Стукалин.

– Там, у окна, – показал тот. – Третью неделю в «крестики» играет. Еще ни разу не выиграл, Нестор Анатольевич.

– Чудненько, пойдемте, товарищи, – обернулся он к застывшей в дверях опергруппе.

Чибисов покачал головой и сказал:

– Здесь нельзя. Вызовите в коридор.

– Голубчик, не могли бы вы позвать Стукалина? – с отеческой даже ноткой в голосе попросил Нестор Анатольевич молодого сотрудника.

Реакция была неожиданной:

– Ради бога, Нестор Анатольевич, хоть на галеры, не пойду.

Перетятькин растерялся.

– А… разве это так сложно?

– А вы попробуйте.

– Да? Ну, я попробую.

С величайшим страхом директор приблизился к «мертвяку».

– Товарищ?.. Товарищ Стукалин, у вас не найдется свободной минуты?

– Свободной нет, – сухо ответил тот.

Перетятькин растерянно посмотрел в окно.

– Вас очень ждут.