Зуфар Гареев - Показания Шерон Стоун

Девушки смотрят друг на друга удивленно, потом их начинает разбирать дикий ржач – до слез. Смеются долго. Трубка в это время верещит не переставая:

– Юля… Это я твой молодой человек, Макс Петренко, а не он! Не Закатаев! Запомни, Юля… Про Закатаева ты должна забыть!

Юля отключает телефон.

– Дурачок…

– Ну, насмешила… Господи, прости мя… Как это называется… послать сигнал SOS… Принять сигнал SOS… Ладно, вернемся к нашим баранам. Ну, которые юноши, так сказать…

Юля продолжает обрабатывать ее икры довольно крепкими почти что пацанскими руками, а Марина звонит.

Она звонит куда надо в поисках безвестного юноши, который до сих пор не у ног Клеопатры, – она звонит в начальственный кабинет Генпрокуратуры.

За столом – некто Василий Павлович в форме, холеный мужчина под 50. Он почтительно привстал, голос его – патока, халва:

– Здравствуйте, здравствуйте, Марина Сергеевна…

Через минуту с Чепелем все решено.

– Я хочу, чтобы он посетил мой домашний театр, почему его никто не надоумит?

– Будем работать, Марина Сергеевна…

– Он должен обязательно порепетировать роль у меня в «Египетских ночах».

– Хорошо, Чепелю мы обязательно подскажем. Немедленно. Будьте спокойны.

Марина подтягивает ноутбук, роман открыт на 114-ой странице. Марина записывает: «И тогда следователь Чепчиков решил, что он обязательно должен изучить круг подозреваемых на месте. Вскоре предоставился случай. Елена Троекурова пригласила его посетить домашний театр».

В летнем театре, в зале, как всегда много фотографов и прочей журналистской братии, допущенной к съемкам репетиции. Заметно выделяется Ава Хитли с оператором. Перед Клеопатрой двое – Воин и Философ.

Чтец (он же Воняло) гундобасит:

Трегубова хлопнула в ладоши.

– Господа! Сегодня роль безвестного юноши выпала одному молодому человеку, которого мы все будем пока называть «наш таинственный друг», хорошо?

– Да! Да! – раздаются возгласы «пирующей толпы», затем почтительные аплодисменты. – Хотим его видеть!

– Итак, покажитесь, наш таинственный друг!

Понятно, что это Чепель. Он выходит в одеянии античного юноши и присоединяется к двоим. Клеопатра встает с ложа и подходит к мужчинам. Оглядывает лицо каждого, без особого почтения поднимая пальцем за подбородок. Останавливает долгий насмешливый взгляд на Чепеле, негромко спрашивает:

– Согласен ли ты приступить к торгу, безвестный юноша?

Чепель отвечает еще тише:

– Что я должен ответить Вам?

– Не знаю. Все что придет в голову. Это ни имеет никакого значения.

«Он хорошо смотрится в роли безвестного юноши, я об этом сразу подумала…»

Минут сорок, если не больше, Чепель топтался в этой глупой роли на репетиции. Наконец Марина насмешливо и негромко произнесла над его ухом:

– Вы свободны… Мне кажется для первого раза Вы неплохо узнали кое-что из жизни подозреваемой…

– Свидетельницы. Это разные вещи.

– А когда я буду подозреваемой? Вы не хотите пописать? Туалет направо – и вниз.

Чепель в туалете наткнулся на оператора Авы Хитли и узнал его.

Негромко поздоровался:

– Слав, сколько зим. А куда делся реальный оператор этой американки?

– Мы сымитировали ему серьезную травму ноги, он в больнице.

– Значит, теперь ты оператор?

– Второе образование пригодилось.

– Получается, ваши ребята реально ведут это дело? А я здесь что делаю?

– Чепель, работай. Делай то, что тебе говорит твое начальство.

– Но вы ведь ведете уже? Зачем нам-то дублировать?

– Так надо. Должен же кто-то проверять третьи-четвертые версии, так?

– Какие тут нахрен версии, детский сад! Они все тупиковые, неужели не видно? Или ты сам чего-то не понимаешь?

– Я-то все понимаю, Виктор. Но как та собака – сказать не могу. И тебе советую в этот вопрос не особо углубляться. Короче, работай – и не задавай лишних вопросов, без тебя разберутся. И без меня.

В доме Вонялы нынче неспокойно. Судя по красному, обескураженному лицу его супруги Людмилы Алексеевны, здесь идет серьезный разговор.

Людмила Алексеевна наконец выпроваживает внука:

– Ну-ка, Кирюша, иди, потыкай в приставочку…

Воняло настойчиво повторяет:

– Да, Люся – развестись. Дело того требует.

Людмила Алексеевна опускается на стул.

– Какое дело, Анатолий?

– Ну, такое… – темнит Воняло. – А потом снова сойдемся.

Супруга потерянно разводит руками:

– Вот это все долгие годы наживали… По копейке наскребали…

– Да ладно уж, по копейке. Как у Христа за пазухой всю жизнь каталась.

– Теперь пришло время другой пожить за пазухой, значит…

Воняло отмахивается:

– Да ну! У нее этого добра у самой знаешь сколько!

– А тогда чего?

– Политический момент требует. Разведемся – не обижу тебя. Тихо-мирно, по-быстрому. Заупрямишься – ты меня знаешь. Ты знаешь, сколько я народу похоронил.

Ужас сковывает Людмилу Алексеевну.

– И ты… Ты… Ты и меня можешь? И как ты мог такое даже произнести?

– Люся, ты меня знаешь.

– Она красивая? Молодая?

– Да.

Супругу прорвало, она навзрыд:

– Вот значит как вышло, Геннадий…

– Не дури. Не склеится – снова поженимся. Я ж тебя люблю.

Нет, не всегда унижен Виктор Чепель, как можно было подумать. Нынче к нему откуда-то пришла ирония.

«Она сказала, что я – загнанный в угол сексуальный зверек для личного пользования. Посмотрим, как ты попоешь, сучка, когда ты реально столкнешься с этим зверьком… зверищей… зверем…»

– Вернемся к первому мужу, Марина Сергеевна. Вы хорошо его знали? Вы замечали некоторые странности… Что Вы, вообще, в знаете о нем?

– А что я должна знать о нем? Я знаю, что у него голубые глаза… были в детстве, кажется… Перед смертью они стали чайного цвета.

– Чайного? Вы в романе наверно напишите, что он перед смертью пил много чая?

– Не замечала.

– Негусто… Что еще?

– Знаю, что у него очень маленький член…

Чепель усмехается:

– Этого недостаточно для следствия.

– Я не виновата, что его маленького члена недостаточно для следствия. Если б я знала, что этот штрих важен, я бы заставила его нарастить с помощью вакуумной помпы.

Она записывает этот удачный каламбур в блокнот, потом с интересом вскидывает глаза:

– У вас наверно достаточный?

Чепель закипает – как-то внезапно, в один момент (и куда делась ирония):

– Да! Достаточный!

– Вы уверены в этом? Вы не льстите себе?

– Какое это имеет отношение…

– Имеет. Я должна написать, что у Вас член был больше, чем у покойника, хотя покойник был прекрасным человеком, прекрасно играл в любительском театре.