Анчи Мин - Императрица Орхидея

По ходу расследования мои подозрения подтвердились. Выяснилось, что наложницы скооперировались с евнухами, решив поделить добычу. Все улики вели к леди Мей, Юй и Ли. Сянь Фэн пришел в ярость и приказал выгнать их из дворцов. Но мы с Нюгуру отговорили его от совершения возмездия.

— Сейчас не то время, чтобы ждать от людей благородства, — убеждали мы его в один голос — Разве у нас нет других забот?

От долгого сидения в паланкине у меня начали болеть суставы. Я думала о тех людях, которые вынуждены были шагать всю дорогу на своих мозолях. На ночь мы остановились в деревне, и тут мы увиделись с Нюгуру. Меня поразил ее внешний вид: она была одета так, словно собралась на праздник, в золотое шелковое платье, расшитое буддийскими символами. В руках она держала веер из слоновой кости и маленькую курильницу благовоний.

Она не меняла своего роскошного наряда во время всего путешествия. Через некоторое время я поняла, что она это делает от страха.

— Если во время пути на нас нападут и я буду убита, — говорила она, — то я должна быть уверена, что в свою будущую жизнь войду в достойном платье.

Я не видела в ее словах особого смысла Если на нас нападут разбойники, то ее платье станет первой вещью, на которую они покусятся. Перед ней открывалась реальная возможность войти в будущую жизнь нагишом. Еще в Уху я слышала о том, как кладбищенские грабители отрезали мертвецам головы только для того, чтобы завладеть висящими на их шеях ожерельями, и отрубали пальцы, чтобы завладеть тем, что на пальцах.

Сама я нашла целесообразным одеться как можно проще. Нюгуру сказала, что мое платье, одолженное у старшей придворной дамы, унижает мой сан. От ее слов я почувствовала некоторое облегчение. Но когда я попыталась точно так же одеть Тун Чжи, Нюгуру категорически воспротивилась:

— Ради Будды! Ведь он же Сын Неба! Как смеешь ты одевать его в нищенское тряпье?

Она решительно сняла с Тун Чжи простое хлопчатобумажное платье и заменила его на золотое с кружевами, затканное символами, гармонирующими с ее собственным платьем.

Крестьяне понятия не имели о том, что происходит: плохие новости из Пекина до них еще не дошли. Глядя на Нюгуру и Тун Чжи, они тем более не могли даже предположить, что наше положение так плохо. Им очень льстило, что мы решили остановиться на ночь в их деревне, и они кормили нас теплыми булочками из цельного зерна и овощным супом.

По пути нас постоянно догоняли гонцы от принца Гуна. Среди всех плохих новостей была только одна хороша: мы захватили в плен двух влиятельных иностранных офицеров, которых звали Паркс и Лох. Принц Гун использовал их в качестве рычага на переговорах. Последний гонец известил нас о том, что взят Запретный город, Большой круглый сад и Летний дворец.

— Командующий союзными войсками поселился в спальне Вашего Величества и живет там вместе с китайской проституткой, — доложил гонец.

Бледное лицо Его Величества покрылось холодным потом. Он хотел что-то сказать, но не смог выговорить ни слова. Через несколько часов он закашлялся, и в его мокроте появились сгустки крови.

— Говори! — приказал император евнуху, который служил в охране Большого круглого сада. Этого евнуха прислал к Его Величеству его непосредственный начальник, который совершил самоубийство после того, как не сумел выполнить свои обязанности.

— Все началось пятого октября, — начал евнух дрожащим голосом. — С утра было пасмурно. Во дворце все было спокойно, никаких признаков чего-то необычного. Днем пошел дождь. Охранники попросили меня впустить их внутрь. Они очень устали, и я им разрешил... И вот тогда мы услышали канонаду. Сперва мы решили, что спим. Один охранник даже сказал, что, как ему кажется, начинается гроза. Однако уже через несколько минут запахло порохом. К нам подбежали другие стражники со словами, что варвары уже стоят перед Воротами высокой доблести и перед Воротами мира. Мой начальник спросил, что случилось с частями генерала Сянь Голинчина, и ему ответили, что варвары их захватили. Мы поняли, что остались без всякой защиты...

— Мой начальник приказал нам охранять Сад счастья, Сад чистого журчания, Сад полной луны и Сад солнечного сияния, а сам пошел в Сад вечной зелени и в Сад июня. Я понимал, что это невозможно. Как могут меньше ста человек оборонять сады, которые занимают пространство в двадцать квадратных миль?

— Когда мы бросились прятать мебель, в саду появились варвары. Я приказал своим подчиненным бросать то, что менее ценно, и прятать только самое важное. Но мы копали слишком медленно. Лично я успел закопать только большие часы и движущуюся вселенную, а остальное мы побросали в свертках...

— Когда мы вытаскивали из дворца свертки, на нас напали варвары. Они в нас стреляли! Мои подчиненные падали вокруг меня один за другим. Всех, кого не расстреляли, тех захватили, а потом бросили в озеро. Меня варвары привязали к фонтану с бронзовым журавлем. Они рассекали наши свертки и с восторгом хватали спрятанные там сокровища. Чтобы все унести, карманов им явно не хватало, и они принялись делать мешки из платьев Вашего Величества. Они набивали их добром до отказа и утаскивали на своих плечах. То, что они не могли утащить, они ломали. И дрались между собой за награбленное.

Потом прибыли новые варвары и начали добирать то, что осталось. Они захватили бронзовых астрологических животных Вашего Величества, а вот гигантскую золотую чашу не смогли захватить, потому что она была слишком тяжелой, и они не смогли сдвинуть ее с места Под конец они начали сдирать ножами золотую обшивку с колонн и карнизов. Грабеж длился два дня. Варвары даже перекопали землю в саду.

— Что они нашли? — с ужасом спросила я.

— Все, моя госпожа. Я видел, как мимо фонтана прошел варвар с вашим церемониальным платьем.

Евнух продолжал дальше описывать погром Большого круглого сада, но я старалась не слушать. В голове моей ясно проплывали картины, как варвары последовательно громят Абрикосовый домик, Павильон пионов, Лотосовый чайный домик. Мне даже показалось, что я вижу их алчные лица, когда они врываются в главный дворец и дикой толпой несутся по его богато украшенным залам. Вот они в моей комнате, роются в ящиках комодов, ломают перегородку в кладовую, где я спрятала свои нефритовые украшения, серебро и эмали, картины, вышивание и другие безделушки.

— ...Всего унести они явно не могли, и поэтому содрали жемчуг с платья императрицы Нюгуру и опустошили бриллиантовые ларцы Вашего Величества..

— А где в это время был принц Гун? — спросил Его Величество, тихо сползая со стула и беспомощно пытаясь на нем удержаться.

— Принц Гун был за пределами Пекина. Он попытался задобрить варваров, обещая освободить захваченных офицеров. Но остановить мародерство уже было невозможно. Чтобы покрыть свое преступление, эти иностранные дьяволы... Ваше Величество... я просто не могу выговорить, что они придумали... — Тут евнух повалился на пол, словно из него вынули спинной хребет.