Иржи Грошек - Большая реставрация обеда

Помня об удачном эксперименте Гайд-парка, я возле каждой клумбы стал устанавливать предупредительные таблички, дескать – «тропинка для ослов». Но Йиржи Геллер, в отличие от разборчивых британских джентльменов, продолжал разгуливать по саду как придется. Только однажды спросил, не задумал ли я заняться разведением вьючных животных?

– Я совершенно не против, – пояснил Йиржи Геллер. – Только вряд ли они умеют читать…

Однажды он решил украсить свое жилище и притащил из города несколько картин современных художников, развесил их в вестибюле и стал выпытывать, что я по этому поводу думаю.

– Ограбили преисподнюю? – осведомился я, глядя на новые интерьеры.

– Вы ничего не понимаете! – усмехнулся Йиржи Геллер с видом хранителя и куратора выставки садомитов.

– Может быть, – согласился я. – Но сцена расчленения мотоцикла бензопилой не очень-то мне близка…

Художник думает, что творчество – это синтез божественного и болезненного. Только не может определить – что у него от Бога, а что развивается вследствие перенесенного в детстве менингита…

– Когда выздоравливает художник, его искусство становится скучным, – возразил Йиржи Геллер в ответ на мои замечания, что подобные картины скорее диагноз, чем украшение интерьера. – Вдобавок сегодня вечером у меня соберутся аналогичные гости.

Йиржи Геллер всегда выражался несколько замысловато.

– Я не успеваю за вашими смысловыми ассоциациями! – возмущался я.

– Догоняйте! – пожимал плечами Йиржи Геллер.

Если ко мне иногда забредают на стопку кагора только две благообразные старушки, чтобы поделиться своими философскими воззрениями, то к Йиржи Геллеру съезжаются мракобесы со всей округи и буйствуют до утра. Эти оргии озвучиваются какофонией для подтверждения смерти Иоганна Баха и Людвига ван Бетховена. Не в силах смириться или заснуть, я на втором этаже топаю и приговариваю: «Йоган – жив! Йоган – жив! Йоган – жив!» Тогда Йиржи Геллер поднимается ко мне и предлагает: «Присоединяйтесь к нам! Хватит плясать в одиночестве!»

– А вместо модной «Металлоконструкции» мы можем послушать Вагнера, – говорит он. – Ну например, оперу «Нюрнбергские мейстерзингеры» или «Валькирию». Сядем на метлы и будем летать по саду…

Хуже, когда они сидят тихо. Я начинаю нервничать и вздрагивать от каждого шороха. Мне кажется, что Йиржи Геллер с компанией замышляет новый вселенский потоп или готовится ко второму пришествию антихриста. Промучившись в неведении час-полтора, я набираю номер мобильного телефона Йиржи Геллера и спрашиваю о какой-нибудь ерунде.

– Соль у меня, конечно, есть, – отзывается Йиржи Геллер. – А что вы задумали в три часа ночи? Если бифштекс – мы тоже будем!

– А если – нет? – интересуюсь я.

– Тогда предложите какое-нибудь безобразие, – говорит Йиржи Геллер. – Нам что-то в голову ничего не идет… Постойте-постойте! А какая вам нужна соль – поваренная или бертолетова?!

И через секунду я слышу, как Йиржи Геллер радостно сообщает гостям:

– Друзья! Нам предлагают устроить в саду фейерверки!

Еще к Йиржи Геллеру приезжает из Праги племянница по имени Вендулка. Не реже чем раз в неделю. И днем, когда нет гостей, она загорает в одной бейсболке под моими окнами. Мне кажется, кроме шапочки, на Вендулке еще что-то есть, но я из дурацкого принципа не вникаю в такие подробности. То есть рассматриваю Вендулку в целом как племянницу Йиржи Геллера…

Вендулка знает, что у нее не получаются женские образы: кукольные, романтичные и жеманные. Там, где надо сказать «Ах!», она произносит «Рррр!». Поэтому мужчины ее избегают. Еще у Вендулкиной бабушки выходило картинно падать в обморок при виде мышки или лягушки, а затем эти семейные способности были утрачены. Вендулка уже не умеет закатывать глазки и корчить из себя дуру. Поэтому мужчины ее избегают. А Вендулка считает, что всякий мужчина создан по Образу и Подобию фонарного столба и надо подвести к нему электричество.

Очередные гости стали съезжаться к Йиржи Геллеру на обед, когда Вендулка сидела у зеркала и пыталась изобразить радушную хозяйку дома. Она улыбалась на разный манер и говорила:

– Добро пожаловать, черт побери! Как доехали, чтоб вам пусто было! Здравия желаю, гости дорогие, равняйсь, смирно!

В зеркале отражалось все что угодно – от убийцы малолетних детей до сержанта морской пехоты, но только не дама, которая говорит: «Ах, как я рада!»

– Бейсболку сними, – посоветовал я. – И выплюнь жевательную резинку.

Но Вендулка только отмахнулась.

– Пусть гостей встречает Йиржи Геллер, – заявила она. – Если хочет, чтобы гости остались живы.

Тут Вендулка запустила в зеркало воздушным поцелуем, и странно, что оно не разбилось.

– А где Йиржи Геллер? – спросил я.

– Заперся в своем кабинете, – пояснила Вендулка, – и не желает оттуда выходить до самого обеда. Мне кажется, он что-то замышляет…

Ничего хорошего Йиржи Геллер замышлять не мог.

– А может быть, – предложила Вендулка, – лично вы встретите и развлечете гостей, покуда я приготовлю какое-нибудь снадобье, чтобы всех отравить?

– Тогда, – усмехнулся я, – мне лучше не есть и не пить на вашем обеде. Я буду присутствовать незримо, в виде авторских ремарок.

– Как знаете, – пожала плечами Вендулка. – Да что там, черт побери, гудит?!

Из дебрей нашего сада выполз «фольксваген-жук» и остановился, продолжая отчаянно сигналить.

– Начинается, – выругалась Вендулка. – Пойду наводить порядок!

Я, в свою очередь, высунулся из окна и стал с интересом наблюдать, как Вендулка выбежала из дома, подобрала длинную жердь и пошла в штыковую атаку на «фольксваген». И если гости рассчитывали на радушный прием, то я помахал рукой, думая, что они поймут меня правильно и не будут ближайшие пять минут покидать своей машины. Покуда Вендулка не расправится с автомобильным гудком. Но гости рассудили иначе. Из «фольксвагена», словно черт из коробочки, выпрыгнула стройная женщина, обежала вокруг машины, открыла дверцу и принялась выволакивать какого-то мужчину с пассажирского места. Гудки тотчас же прекратились. А Вендулка и женщина быстро нашли друг друга и стали совещаться над телом, что лежало теперь на траве возле «фольксвагена». Вендулка, по всей вероятности, хотела его треснуть жердью, а женщина настаивала, что сделает это сама. Во всяком случае, жердь переходила из рук в руки, а мужчина продолжал валяться на траве, явно смирившись со своей незавидной участью.

– Я за хозяйку дома! – кричала Вендулка. – Дайте мне треснуть гостя, как полагается!

– А я его привезла! – возражала женщина. – И поэтому имею право врезать ему без очереди!

– Да меня попросту убаюкало! – вякнул в конце концов мужчина. – В автомобильном транспорте!