Тацухико Такимото - Добро пожаловать в NHK!

― М–может быть.

― Ладно, следующий вопрос. «Микка Тороро [44] Трехдневный Тороро — это блюдо из тертого японского батата (тороро, похож на сладкий картофель), которое готовят на третий день после Нового Года, поэтому его так и назвали. был вкусным» .

Тут я знал ответ.

― Предсмертная записка марафонца Кокичи Цубурая.

― Пинг–понг, пинг–понг [45] Пинг понг! — это традиционная японская ономатопея (слово, обозначающее какой–либо звук), обозначающеая звук дверного звонка или правильный ответ в викторине. ! В яблочко! Удивительно, что ты это знаешь.

Я не могу похвастаться знанием последних слов знаменитостей, но Мисаки всё равно меня похвалила. Её, похоже, странно заинтересовало содержимое предсмертной записки.

― Микка тороро… словно какая–то шутка, как думаешь?

― Возможно, как раз поэтому людей и поражает эта записка.

― Ясно. Да, теперь мне всё понятно, ―- сказала она, кивая, ― Тут говорится, что Цубурая, этот бегун, прямо перед смертью отправился в родную деревню. Там, с матерью и отцом, он ел растёртый батат.

― Хм.

― Наверное, всё–таки, каждому хочется вернуться в родной городок перед смертью.

― Да, кстати, Мисаки, а из какого ты города― не из этого?

― Нет, не из этого. Северная звезда там… значит, я примерно оттуда,― Мисаки показала на северо–северо–запад.

Она произнесла название города, которое я никогда не слышал, и рассказала, что это маленький городок на берегу Японского моря с населением в пять тысяч человек. По её словам, там должен был быть очень красивый мыс, который почему–то стал довольно популярным местом для совершения самоубийств.

― С тех самых пор, как какой–то именитый человек спрыгнул с утёса в эпоху Мейдзи, мыс стал Меккой для самоубийц. Говорят, каждый год оттуда намеренно прыгало или случайно падало, поскользнувшись, столько людей, что пришлось построить барьер для предотвращения новых трагедий. В детстве я ничего не знала об этом и часто играла на том откосе. Однажды я увидела там странную девушку.

Мисаки продолжала:

― Она стояла на краю обрыва, на самом верху мыса. Был прекрасный ранний вечер, небо было ярко красным. Женщина тоже была очень красива.

― И?

― Я отвела от неё взгляд на секунду, и она исчезла. Даже сейчас она мне иногда снится. Хотя возможно всё это с самого начала мне лишь померещилось. Ну то есть, у неё была такая радостная улыбка на здоровом лице. Совсем одна, она смотрела в океан на заходящее солнце. А затем, в одно короткое мгновение, я отвернулась и она исчезла. Странная история, да?

Да, странная история.

― Что же с ней могло случиться? Мне кажется, она должна была оставить хотя бы предсмертную записку, может, о тёртых бататах, или чём–то таком, ― пошутил я, стараясь развеять обстановку.

― Я бы сейчас не отказалась от тёртых бататов.

― От них чесотка.

― Ага,― кивнула она.

― Но зато вкусно, да?

Беседа понемногу уходила в сторону. Я, всё–таки, тоже выбился из сил. Но Мисаки смеялась:

― Как здорово, как весело. Тебе тоже весело, Сато?

― Конечно.

― Наши занятия подходят к концу. Приближается последний день проекта,― Мисаки убрала книгу обратно в сумку,― Я рассказала тебе столько всего полезного, Сато, что ты должен уже быть в состоянии стать образцовым взрослым. Так?

Поднявшись со скамейки, она произнесла:

― Теперь тебе ясно? Почему ты стал никчёмным человеком? Почему стал хикикомори? К этому моменту ты уже должен был понять.

Я не отвечал.

― Если ты хорошенько задумаешься, то обязательно поймёшь.

Всё ещё сидя на скамье, я взглянул на неё. В парке было так темно, что виден был лишь её силуэт. Я не мог разглядеть выражение её лица.

― Время почти вышло. Я не хочу доставлять лишние хлопоты тёте с дядей, так что мне придётся уехать из города.

Она говорила совершенно обыкновенным тоном, так что я спокойно слушал её.

― И куда ты едешь?

― В другой город… Туда, где много людей. Туда, где никто меня не знает. Туда, где я никого не знаю. Так что до тех пор, пока я не уехала, Сато… Я должна сделать из тебя  выдающегося человека.

Я не понимал, к чему она ведёт; но опять же, просто такой она была девушкой ― любила говорить совершенно неразумные вещи.

В изумлении я потряс головой из стороны в сторону.

―Это ничего не изменит,― сказала Мисаки.

― Ладно, я понял. Я уже излечился, ― всё, что мне сейчас оставалось, это попытаться убедить её в успехе её предприятия, ― Благодаря тебе, я просто родился заново. Можешь забыть обо мне и жить собственной жизнью в новом городе.

Кажется, она всё равно была чем–то недовольна.

Оптимистичным тоном я заявил:

― Спасибо! Я навеки у тебя в долгу! Да, точно: хочешь взять с собой мой магнитофон? Это предмет первой необходимости, если живёшь в одиночестве. Если хочешь, я могу тебе его подарить…

― Я не об этом.

― Не об этом?

Я терпеливо ждал, что она скажет дальше, но Мисаки отвернулась от меня, больше не сказав ни слова.

Тогда я тоже поднялся.

― Ну ладно, пока.

Я зашагал по направлению к своему дому, но тут Мисаки окликнула меня:

― Стой! Погоди секунду!

― Чего?

― Давай пойдём на свидание. Это будет твой выпускной экзамен. Проверка, что ты действительно превратился в полноценного члена общества, Сато. Встретимся у станции, в воскресенье в полдень. Идём обязательно, даже в дождь!

Сделав это не терпящее споров заявление, Мисаки ушла быстрым шагом.

Тем временем Ямазаки действительно делал бомбу. Он раскопал в интернете инструкцию и на полном серьёзе собирал взрывное устройство.

Сначала ему понадобилось получить чёрный порох. История использования чёрного пороха уходила в далёкое прошлое. К примеру, его применяли в период Генко монгольских нашествий [46] 1274–1281 до н. э. , да и оружие тецушо [47] Слово «тецушо», позднее превратившееся в «теппо», означает пистолет, ружье, ракету и т.п. оружие. , потрясшее самураев, тоже работало на нём. Будучи простой смесью нитрата калия, серы и угля, чёрный порох обладал огромной разрушительной силой. Говорят, если его использовать в закрытом пространстве, взрыв чёрного пороха будет достаточно мощным, чтобы разбить вдребезги все окна в автомобиле и мгновенно убить всех пассажиров.

― Ну и зачем тебе бомба?

― Ясно, зачем! Чтобы что–нибудь взорвать!

Ну да, конечно. Это, разумеется, и так ясно. Зачем ещё может понадобиться бомба?

― Я про другое: что ты собираешься взорвать? Вот о чём я тебя спрашивал.

― Врагов.

― Кто у тебя враги?

― Злодеи. Я уничтожу злодеев своей Бомбой Революционера.

― Понятно. Так, а кто злодеи?

― Политики какие–нибудь, наверное.

― Слушай, ты хотя бы имя нынешнего премьер–министра знаешь?