Георгий Фруменков - Декабристы на Севере

Обнародованные в недалеком прошлом следственные дела кавалергардов И. Ю. Поливанова (ВД, т. 13), 3.Г. Чернышева (ВД, т. 15), П.Н. Свистунова, И.А. Анненкова, А.М. Муравьева (ВД, т. 14), материалы вышедшего в 1984 году 18 тома “Восстания декабристов”, в который вошли следственные дела Д.А. Арцыбашева, А.Л. Кологривова, П.П. Свиньина, А.Н. Вяземского, Н.А. Васильчикова, Н.Н. Депрерадовича и особенно важное для нас дело А.С. Горожанского, публикации новых исследований движения декабристов, в частности по петербургской ячейке Южного общества, [60] Семенова А.В. Кавалергарды — члены тайного общества в день 14 декабря 1825 года — История СССР, 1979, № 1, с. 192–199. позволяют полнее выявить и точнее определить роль А.С. Горожанского в подготовке восстания и в событиях 14 декабря 1825 года.

Без обиняков скажем: А.С. Горожанский оказался самым радикально мыслящим кавалергардом. Он развил кипучую революционную деятельность. За короткое время Горожанский сумел принять в члены тайного общества полковника Кологривова и поручика Свиньина, а вместе с А.М. Муравьевым — ротмистра князя Чернышева и корнета князя Вяземского, совместно со Свистуновым у себя на квартире ввел в союз корнета Арцыбашева. [61] ВД, т. 18, с. 254, 258; ЦГАОР СССР ф. 48 оп. 1 д. 84, л. 1, 10, 24. Горожанский проводил в полку антиправительственную агитацию, побуждал однополчан к действиям.

И хотя Горожанский во время следствия уверял царских чиновников в том, что цель тайной организации ему известная — введение в России монархической конституции, от которой, как полагал, зависит “главное счастье для России”, из показаний его товарищей по союзу следовало, что он знал о республиканских планах Южного общества и разделял взгляды “южан”. Так, Свистунов показал, что в июле 1824 года открыл Горожанскому намерение Южного союза установить в России республику, а спустя некоторое время повторил ему слышанное от Вадковского, что “для введения республиканского правления можно бы воспользоваться большим балом в Белой зале Зимнего дворца, там истребить священных особ императорской фамилии и разгласить, что установляется республика”. [62] ЦГАОР СССР, ф. 48, оп. 1, д. 84, л. 23; ВД, т. 14, с. 350; т. 18, с. 264. Свидетельство Свистунова подтвердил Анненков. По его словам, северяне-республиканцы в присутствии Горожанского и с его участием обсуждали планы убийства Александра I и введения в стране республики. [63] ВД, т. 14, с. 363.

На очной ставке Свистунов подтвердил все сказанное им, но Горожанский “остался при своем показании”. [64] ЦГАОР СССР, ф. 48 оп. 1 д. 84 л. 17; ВД, т. 18, с. 264. Он отводил от себя обвинения в тех поступках, за которые строже всего наказывали, но это не должно вводить нас в заблуждение. А вот судьям так и не удалось выявить до конца подлинную роль Горожанского в движении декабристов.

Изучая следственные материалы, убеждаешься, что А.С. Горожанский хорошо знал содержание программных документов тайных союзов, особенно конституцию Никиты Муравьева. Сопоставляя программы организаций, он явно отдавал предпочтение “Русской Правде” П.И. Пестеля.

Конституция Н. Муравьева не нравилась Горожанскому своей умеренностью, и он ссылался на “Русскую Правду” Пестеля, которая “должна была быть гораздо либеральнее”. [65] ВД, т.14, с.388; т.18 с.259 Об этом часто вспоминал А.М. Муравьев, познакомивший Горожанского с конституционным проектом своего старшего брата. [66] ЦГАОР СССР, ф. 48, оп. 1 д. 84 л. 18об–19, 23об.; ВД, т. 18; с. 259.

Много раз спрашиваемый по этому вопросу, Горожанский пояснил следователям, что конституция Никиты Муравьева действительно ему не по вкусу, но вовсе не потому, что отличалась умеренностью, а в связи с тем, что “находил ее пустою”. Ссылки на “Русскую Правду” Пестеля, как и знакомство с ней, решительно отрицал. [67] ВД, т.18, с.265.

Следственный комитет видел в лице Горожанского (и не без оснований!) ревностного члена общества. [68] ВД, т. 14, с. 364, 393. Александр Михайлович Муравьев называл своего соратника “одним из горячих членов союза”, приводил убедительные доказательства: стоило только корнету охладеть к делам, как поручик начал упрекать его в бездеятельности и подстрекать к усердному труду. [69] Там же, с. 391–392.

В разговоре с А. Муравьевым Горожанский называл себя членом Южного общества, и собеседник считал его таковым по суждениям и поступкам. Хотя Горожанский оставил это заявление на совести А. Муравьева, но можно утверждать, что пылкий поручик примкнул к пестелевской группе кавалергардов и боролся за идеалы “южан” — за республику и полное освобождение крестьян от крепостной неволи.

Вследствие расхождения показаний А. Муравьева и Горожанского по принципиальным вопросам им дана была очная ставка. Горожанский ни в чем не сознался, кроме того, что разделял мнение товарищей о необходимости склонять на свою сторону преимущественно военнослужащих, чтобы войско было в руках конспиративного общества. От авторства этой идеи он отказался. [70] ВД, т. 18, с. 265–266.

Накануне восстания южный филиал в Петербурге установил тесную связь с рылеевской “отраслью” Северного общества и выполнял указания штаба по подготовке к восстанию: Константину — присягать, Николаю — сопротивляться.

А.С. Горожанский не только был посвящен во все секреты союза, но вместе со своими друзьями — А. Муравьевым, П. Свистуновым, И. Анненковым играл видную роль в разработке плана действий. Причем приятельские отношения он, как правило, приносил в жертву революционным убеждениям. К примеру, Горожанский безоговорочно одобрил первый вариант плана восстания, по которому предполагалось “вывесть несколько рот на площадь и требовать мнимое завещание, которое будто бы хранится в Сенате, объявить уменьшение лет службы и тем обольстить солдата”. А. Муравьев и Свистунов отвергали “сей проект”, смеялись над ним. [71] ВД, т. 14, с. 388, 390. Но Горожанский остался при своем мнении.

Через неделю или полторы, когда стало известно об отречении цесаревича, А. Муравьев передал товарищам второй план центра, полученный от Е.П. Оболенского, содержание которого можно выразить одним словом — выступать! Горожанский принял план, Свистунов отозвался о нем, как о пустой затее. [72] Там же.

В обоих планах восстания конечной целью декабристов было “установить конституционное правление”, средство достижения цели определено фразой: “вся надежда на войска”. [73] Там же, с. 388.

Вечером 11 декабря А. Муравьев был у Рылеева. От него узнал о подготовке выступления в столице, получил инструктаж и был ознакомлен с планом восстания. Организаторы вооруженного выступления полагали, что Финляндский, Измайловский, Лейбгренадерский, Московский полки и морской экипаж откажутся присягать Николаю, будут выведены на площадь и станут требовать введения конституции. Разгонять их не будут, ибо солдаты “не захотят стрелять по своим”, да и “место не позволит”. Тогда другие армейские части присоединятся к мятежному войску и правительство капитулирует. [74] ЦГАОР СССР, ф. 48, оп. 1, д. 84, л. 11; ВД, т. 14, с. 391.