Акилле Кампаниле - В августе жену знать не желаю

– И он мне говорил, чтобы я пришел к нему домой?

На калитке была прибита вывеска, на которой было написано: ФАНТОМАС.

Потом, когда горничная, впустив его в дом, оставила дожидаться в гостиной, ему пришла в голову неожиданная мысль: а может, Мистерьё и знаменитый преступник – одно и то же лицо? Но он тут же отмел это предположение: Мистерьё, судя по внешности, был еще нестарым человеком, в то время как Фантомасу должно быть, по меньшей мере, лет семьдесят. Да, столько времени заставил о себе говорить этот неуловимый преступник!

В небольшом шкафу выстроилось полное собрание похождений Рокамболя. На столиках там и сям валялись томики детективов.

Старик Мальпьери, чтобы скоротать ожидание, стал разглядывать многочисленные фотографии, развешенные на стенах. На многих в характерном черном трико был изображен Фантомас в различные моменты своей жизни, судя по последовательному процессу старения изображенного. Была там и одна фотография статного мужчины, стоящего рядом с вазой с цветами. Надпись гласила:

– Вор-джентльмен, – пробормотал Джедеоне.

Он прислушался. В соседней комнате раздался звонок будильника. Затем послышался женский голос:

– Вставай, Фантомас, уже восемь. Жюв тебя ждет. Он уже вышел на охоту за тобой. Или ты хочешь, чтобы он провел тебя, как в тот раз на кладбище Пер-Лашез в Париже?

Очевидно, Фантомас не слушался, поскольку женский голос продолжал:

– Ну же, Фантомасик! Хватит нежиться! Вспомни, что сегодня тебе предстоит совершить убийство китайца, она же тайна желтого квартала.

Тем временем стали слышны детские вопли в других комнатах. Дом просыпался.

По воле божьей открылась дверь гостиной, и появилась дама с ребенком на шее.

– Мой сын, – сказала она Джедеоне, – сейчас выйдет. Он одевается.

Джедеоне поклонился.

– Скажите, пожалуйста, – спросил он, – ваш сын – Фантомас?

Дама улыбнулась.

– Фантомас, – объяснила она, – это мой муж, а Мистерьё – это наш старший сын.

– А, – сказал гость, – теперь понимаю. Я увидел на двери табличку с именем Фантомас и подумал…

– Эту ошибку совершают многие, – не дала закончить ему дама.

В этот момент дверь открылась, и появился мужчина в трусах, с черной майкой в руке и с крайне недовольным выражением на заспанном лице.

Повинуясь безотчетному порыву, Джедеоне встал, проникнутый восхищением и уважением.

– Фантомас? – сказал он вошедшему.

Тот поклонился.

– Я не должен бы говорить это так просто, – сказал он, – но это именно я. – И добавил: – Впервые меня узнают с первого взгляда.

– Я знаю вас по многочисленным сообщениям в прессе на ваш счет, – продолжал Джедеоне, – и позвольте мне это сказать, я – ваш поклонник.

Фантомас, все еще не до конца проснувшийся, кивком головы поблагодарил. Затем обратился к даме:

– Что за обращение! Посмотри, в каком я виде! – Он бросил ей черную майку, которую дама поймала на лету, и продолжал: – Сзади разорвано.

– Я не заметила, – ответила супруга, перебирая в руках знаменитую черную майку Фантомаса, заплатанную в разных местах, – сейчас заштопаю.

Дама нацепила очки и сейчас же села штопать.

Тем временем горничная принесла кофе с молоком Фантомасу, который, отхлебывая мелкими глотками, сказал Джедеоне:

– Вы ищете моего сына, не так ли?

– Так точно, – ответил старик, – а откуда вы знаете?

– Фантомас знает все, – ответил тот. И продолжил, намазывая хлеб маслом: – Парень меня беспокоит. Я хотел, чтобы он пошел на юриспруденцию, но вижу, что он пошел по моим стопам.

– Сын в отца, – заметил Джедеоне.

– А я не хочу! – воскликнул Фантомас, вычищая ложечкой дно выпитой чашки. – Поверьте, так жить ужасно. – Он закурил сигарету и добавил: – Более того, я категорически запретил ему идти по этой дорожке, но гадкий мальчишка слушать ничего не желает и совершает подвиги, не стоящие и выеденного яйца.

Джедеоне добродушно улыбнулся.

– Выправится, вот посмотрите, – сказал он.

– Надеюсь, – воскликнул Фантомас, ожидавший, пока заштопают черную майку, – но пока что он меня позорит! Вы знаете, чем он с некоторых пор занимается в гостиницах?

– Знаю, знаю, – улыбнулся Джедеоне. – Надо пожалеть его, он же молод.

Фантомас ответил:

– Но разве это хорошо? Он говорит: «Хочу поупражняться на этих мелочах, прежде чем переходить к крупным делам». И не стыдно ему! – Он наклонился к гостю и доверительным тоном спросил: – Скажите, скажите же, чего еще натворил этот сорвиголова, раз вы пришли сюда?

– Да ничего особенного, – ответил Джедеоне, – я пришел только затем, чтобы попросить его оказать мне одну небольшую услугу.

– С ним я все время как на иголках, – проворчал Фантомас. – Все время чего-нибудь боюсь. Уж я-то знаю, каково это – иметь дело с собаками из полиции. Притом у нас столько врагов! Ничего не стоит получить пулю в лоб или кинжал в спину. Не всегда имеешь в запасе спасительный люк или тайны парижских подземелий.

Тем временем вбежала стайка детворы.

– Все ваши? – спросил Джедеоне.

– Мои, все мои, – ответил знаменитый преступник, сажая себе на колени двоих или троих. – В этих я не сомневаюсь. Когда-то я работал и с детьми, но мало навару. И я их всегда возвращал.

– И таким образом, – сказал, помолчав, Джедеоне, – вы купили себе домик в С***!

Один малыш, взобравшись на стул, снял фотографию и принес ее отцу.

– Папа, кто этот дядя?

– Жюв, золотко, – ответил Фантомас. И возобновил разговор с гостем: – Да, вот тут я и устроился…

– А кто такой Жюв? – не отставал малыш.

– Мой смертельный враг, – проговорил Фантомас. – Не перебивай, когда я разговариваю. – Он повернулся к Джедеоне и снова начал: – Да, я приобрел этот домик. Тут как в раю.

– Я думаю!

– Здесь живет и Максим Горький. Был проездом Бернард Шоу.

Вошла горничная.

– Звонит кто-то непонятный, – сказала она Фантомасу.

– Хорошо, – ответил тот, – скажите, что сейчас приду.

Он вышел; послышался его голос, который спокойно говорил по телефону:

– Алло? Жюв, я узнаю тебя. Снова ты с носом. – (Пауза.) – Я не достанусь тебе живым. – (Пауза.) – Наш смертельный поединок… алло, алло… Ты слышишь меня, проклятый?… Наш смертельный поединок близится к концу, но в моем пистолете всегда найдется пуля для тебя.

Фантомас вернулся в гостиную.

– Ни минуты покоя, – сказал он, начиная разбирать корреспонденцию; на каждом письме дьявольская усмешка кривила ему губы.

– Анонимки? – спросила жена, не поднимая головы от штопки.

– Да, – ответил Фантомас, аккуратно складывая письма. – Отвечу завтра.

– Но как же?… – воскликнул гость.

Фантомас предвосхитил вопрос.

– Я знаю, от кого они, – сказал он. – Это проклятый Жюв, хитрый комиссар, он пишет мне каждый день.