Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story

— Да уж пригодилось бы. Особенно сегодня.

— Ты в курсе, что Зверье тебя продало?

— Представить себе не могу. Она их, наверное, шантажировала или что-то в этом духе.

— Да тут еще Клинт рассказал про тебя копам. Ривера и Кавуто следили за нашим домом.

— Клинт не в счет. Он собирается жить вечно и на мораль ему плевать.

— Удивительно, как ужасно начинают вести себя люди, стоит их поманить бессмертием.

— Других людей не ставят ни во что, — подтверждает Томми.

— Готово!

Джоди наконец отмыкает правый наручник, снимает его с руки Томми и принимается за левый. Ну и тяжеленные же! Только теперь Джоди осознает, зачем синей понадобились кандалы. А чтоб не вырвался, кроватная рама-то вон какая хилая!

— Стряхни веревки с руки. Сила есть?

— Постараюсь. — Томми истово чешет нос.

— Тело прятать будем?

— Еще чего. Пусть послужит уроком твоим корешам.

— Пожалуй. А как насчет копов?

— Не наше дело. — Джоди поворачивает ключ в наручнике и снимает путы с левой руки любимого.

— Мы не держим в нашей квартире дохлых синих шлюх.

— Замечательно. — Томми потирает запястье.

— Благодарю за спасение. Да, кстати, я тебя люблю. — Томми обнимает девушку, притягивает к себе и чуть не грохается лицом вниз: ноги-то еще не развязаны.

— Я тоже тебя люблю. — Толчок в лоб — и юный вампир вновь обретает равновесие.

— Только ты весь перемазался в шлюхинои бурде — не запачкай мою новую курточку.

В такси Эбби всю дорогу дуется. При этом нижняя губа у нее до того оттопыривается, что за полосой черной помады виден естественный розовый цвет.

— Выбросьте меня у моего дома.

Сидящий между двумя девушками Томми (в Лешевых золотоискательских трикотажных штанах и Лешевом свитере) обнимает ее за плечи.

— Все прекрасно, девочка. Ты молодец. Мы очень тобою довольны.

Эбби шмыгает носом, неотрывно глядя в окно.

В плечо Томми впиваются ногти Джоди:

— Замолчи, толку от тебя все равно никакого. Джоди шепчет тихо-тихо, чтобы один Томми мог ее слышать, а потом говорит нормальным голосом:

— Знаешь, Эбби, быстро и сразу все происходит только в кино. Иногда приходится годами питаться жуками, прежде чем попадешь в избранные.

— Я прошел через это, — подхватывает Томми.

— Жуки, тараканы, мыши, крысы, змеи, мартышки. Брр! Хватит об этом, меня сегодня уже пытали.

— Вам-то что. Вы слились в одно целое, и вам на всех плевать, — бурчит Эбби.

— Мы для вас типа дойное стадо.

Таксист-индус смотрит в зеркало заднего вида.

— Ты это к чему? — осведомляется Джоди.

Томми толкает ее в бок.

— Шутка. Эбби, ты нам очень дорога. Мы во всем тебе доверяем. Может, ты сегодня жизнь мне спасла.

Томми переводит взгляд на Джоди.

— Долгая история, — негромко произносит рыжеволосая и обращается к Эбби:

— Отдохни и приходи в мансарду завтра, когда опустятся сумерки. Поговорим о будущем.

Эбби разводит руками:

— Рождество. Я в крепких объятиях семейства.

— Точно, — припоминает Томми, — ведь завтра Рождество.

— Ну, — подтверждает Джоди.

— И что с того?

— У Зверья выходной. Надо бы с ними разобраться.

— Ты про месть?

— Да, в общем.

Джоди похлопывает по дорожной сумке. В ней все деньги, которые Зверье выплатило Сини. Почти шестьсот тысяч долларов.

— Думаю, это может покрыть твои издержки. Томми хмурится:

— Мне начинает казаться, что моральные устои у тебя довольно-таки шаткие.

— И он мне говорит о нравственности! А кто дал привязать себя к кровати и провел ночь с синей шлюхой-садисткой, а потом прокусил ей глотку?

— Ты всегда все опошлишь.

Эбби засовывает пальцы в рот и пронзительно свистит. В замкнутом пространстве получается и вовсе оглушительно.

— Эй, вы. Таксист же рядом. Застегните, на хрен, зубы.

— Ау, — говорит Джоди.

— Ау, — отвечает Томми.

— Ау, замарашка, — встревает таксист, — хорош свистеть в мой машине. А то враз уздечку надену.

— Извините, — лепечет Эбби.

— Извините, — хором произносят Томми и Джоди.

Мертвые шлюхи мало кому нравятся. Ну разве что серийным убийцам, да еще торговцам автомобилями, которые обожают измерять объем салона/кузова в шлюхах. («Пять, блядь, шесть тел в малышку влезет свободно».)

— Как живая, — сокрушается Трой Ли, глядя на Синь сверху вниз.

— Только вот рука как-то повернута… и этот хлыст… и кровищи-то, кровищи!

— Такая же синяя, — подтверждает Леш.

Обступившее их Зверье сокрушенно кивает.

Веселенькое утречко выдалось у мужиков: навести порядок в магазине после погрома, учиненного Джоди, отправить Дрю в травмопункт, где ему зашили рану на лбу от удара бутылкой (прописанные Дрю болеутоляющие немедленно пошли по рукам и свое действие оказали), объясниться с менеджером по поводу вдрызг расколоченного фасадного стекла, а теперь еще и это…

— Ты у нас почти что с дипломом, — говорит лысеющий коротышка Барри Лешу.

— Ну-ка, скажи: что нам теперь делать?

— Мертвые шлюхи в программу не входят, — отпирается Леш.

— Наверное, это из другого курса. Думаю, из политологии.

Несмотря на общее отупение, вызванное сочетанием болеутоляющего и пива (ящик был изничтожен прямо на стоянке напротив универсама), всех проняло. Грусть приправлена страхом.

— Густаво ведь уборщик, — раздумчиво произносит Клинт.

— Вот пусть и приберется в помещении.

— О-о-о-о, — стонет высоченный Джефф, бывший баскетболист, и стучит Клинту по лбу костяшкой пальца.

Справедливо полагая, что одними костяшками тут не обойтись, Джефф снимает с Клинта очки в роговой оправе и передает Трою Ли. Китаец аккуратно разламывает очки на четыре части и возвращает Клинту.

— Все из-за тебя, — сердится Леш.

— Если бы ты не настучал копам на Томми, ничего бы не было.

— Я только сказал им, что Томми — вампир — хнычет Клинт.

— Я им не говорил, что он здесь. Я ничего им не сказал про вавилонскую блудницу.

— Ты ее совсем не знал, — укоряет Барри.

— Она была особенная.

— Дорогая, — уточняет Дрю.

— Si, дорогая, — подтверждает Густаво.

— Вот валила бы себе в Вавилон, — грустит Леш.

— Прости им, ибо не ведают, что творят, — гнет свою линию Клинт.

Трой Ли нагибается и осматривает Синь, стараясь не касаться мертвого тела.

— Под синей краской травм не видать, но у нее, похоже, свернута шея. Кровь, наверное, Флада. На теле-то ни ранки.

— Никаких следов укуса, ты хочешь сказать, — уточняет Клинт.

— Что хочу, то и сказал, ты, умник. Это все Фладова подружка.

— Ты-то откуда знаешь? — спрашивает Леш.

— Может, это дело рук самого Флада.

— Не думаю, — возражает Трой Ли.

— Томми был связан — видишь, все веревки перемазаны в чем-то оранжевом. И они развязаны, не порваны.