Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story

— Повнимательнее, господа, — гудит Император.

— Случай наградил нас бессонницей, давайте же сполна используем представившуюся нам возможность, пристально изучим город (он сейчас не столь безумен, как днем) и выясним, где могут понадобиться наши услуги.

Император свято убежден, что забота о слабых — первейшая обязанность правителя, вот и вертит головой во все стороны: вдруг кто-то попал в беду. Фигляр, что возьмешь.

— Спокойно, ребятки, — успокаивает свиту Император.

Только какое уж тут спокойствие, когда так воняет кошками. Нищеброд гавкает разок и кидается вдоль по улице, его пучеглазый собрат мчится за ним. Посреди Баттери-стрит на островке безопасности рядом с бронзовым памятником лежит темная скрюченная фигура, неподалеку валяется картонка с какой-то надписью. Композиция памятника — четыре исторических персонажа у печатного станка — всегда казалась Императору комической сценкой. Словно четверо неумех пытаются сладить с дыроколом.

Вот уже Ханыга с Нищебродом тщательно обнюхивают лежащего на земле человека в полной уверенности, что где-то в лохмотьях у него спрятан кот. От прикосновения холодного носа человек шевелится — и Император вздыхает с облегчением.

Подойдя поближе, Император опознает в лежащем Уильяма-С-Большим-Котом. Они давно знакомы и даже раскланиваются при встрече, но расовые противоречия между их спутниками — котом и собаками — помешали им сблизиться.

Император опускается на колени, придавив картонку с надписью, и встряхивает бесчувственное тело:

— Уильям, проснись.

Уильям стонет. Откуда-то из-под его лохмотьев выкатывается пустая бутылка из-под виски «Джонни Уокер».

— Слава богу, живой, — рокочет Император.

— Набрался только в дым.

Ханыга издает хныкающий звук. А кот-то где?

Император прислоняет Уильяма к гранитному постаменту памятника. Уильям мычит:

— Он пропал. Пропал. Пропал. Пропал.

Император подбирает пустую бутылку, нюхает горлышко. Точно, шотландское виски.

— Бутылка была полная, Уильям?

Разоренный котовладелец поднимает с земли картонку и машет ею в воздухе.

— Пропал, — горько тянет он.

На картонке написано: « Я БЕДНЫЙ, И КТО-ТО СПЕР МОЕГО БОЛЬШОГО КОТА ».

— Приношу свои глубочайшие соболезнования, — с достоинством произносит Император и уже собирается спросить Уильяма, где это он раздобыл столько дорогущего виски, но тут по улице разносится протяжный кошачий вой.

По проезжей части к ним мчится огромный бритый кот в красном свитере. Император успевает ухватить Ханыгу и Нищеброда за ошейники и оттаскивает собак от Уильяма. Кот и попрошайка кидаются друг другу в объятия. Поток телячьих нежностей и дурацкого сюсюканья заставляет Императора шмыгнуть носом.

Даже королевская свора отворачивается, инстинктивно понимая, что размякший бритый тридцатипятифунтовый котяра в красном свитере им не по зубам. Никаких конкретных действий в данном случае собачьим протоколом не предусмотрено, и оба придворных начинают вертеться на месте, как бы собираясь лечь и отойти ко сну.

— Уильям, похоже, кто-то обрил твоего кота, — басит Император.

— Уж не я ли?

Слова звучат до того неожиданно, что все вздрагивают. По тротуару к памятнику приближается Томми Флад. Но тут из темноты выныривает нежная бледная рука, хватает Томми сзади за шиворот и изо всех сил дергает. Легко, точно тряпичная кукла, молодой человек улетает за угол.

— Томми? — окликает Император, тихонько подкрадываясь к тому месту, где только что был юноша.

Ханыга и Нищеброд тянут его назад, туда, где улица упирается в океан, словно у близлежащей пивной валяется особо ароматный кусок мяса, достойный тщательного изучения, но Император заглядывает за угол.

Вампирша Джоди Страут плотно притиснула к стене его приятеля Си Томаса Флада. Одной рукой Джоди зажимает Томасу Фладу рот, а другой, сжатой в кулак, методично лупит его по животу, — звук как из пустой бочки. Томми сдавленно мычит.

— А ну-ка отпусти молодого человека, Джоди, — велит Император.

— Очень прошу.

Джоди послушно следует указаниям государя.

— Ой-ей, — потирает Томми голову.

— Извини, — говорит Джоди.

— Погорячилась.

— Ты ведь вроде собиралась уехать из города вместе со старым кровопийцей? — недоумевает Император.

(Когда Томми с приятелями из магазина давали бой старому вампиру в яхт-клубе Святого Франциска, Император присутствовал.)

— Да, конечно. Он уже отбыл, скоро и я за ним, — отвечает Джоди.

— Как и обещала инспектору Ривера. Вот только улажу кое-какие дела, чтобы Томми не пропал тут без меня.

Императору нравится Джоди, и он даже слегка расстроился, когда оказалось, что она — гнусный кровосос. Но все равно она хорошенькая девочка, и такая щедрая. Хоть Ханыга и впадает в безумие, завидев ее. Так растявкается, хоть святых выноси.

— Полагаю, это легко решить, — рокочет Император.

— Молодому писателю не повредит опека старших, пока он не освоится как следует в Городе.

— Да я и сам… — заикается Томми.

— Ты обрил кота, — сурово констатирует Император, поднимая мохнатую бровь.

— Э-э-э… мы хотели проверить, смогу ли я жить на пару с ним, чтобы не оставаться одному после отъезда Джоди.

Томми смотрит на Джоди, а та энергично кивает. Глаза у нее искренние-правдивые.

— И… и… — тянет Томми, — я как раз жевал резинку, из которой получаются такие большие, знаете ли, пузыри. Короче, не успел я оглянуться, как Чет набросился на пузырь, тот лопнул, и кот оказался весь облеплен резинкой.

Джоди кивает (уже менее энергично) и не сводит глаз с юноши.

— И ты побрил его, — добавляет Император.

Давай, Томми, кивни, подбавь правдивости.

— К моему прискорбию.

— …прискорбию, — эхом вторит Джоди.

— Ясно, — произносит Император. Вроде не врут.

— И свитер оказался кстати.

— Это я придумала, — хвастается Джоди.

— А то еще простудится. Вообще-то это мой свитер. Томми постирал его и положил в сушилку. И свитер сел.

— Вы не подумайте, затолкать такую громадину в свитер вовсе не так просто, — разъясняет Томми.

— Все равно что зачехлить спираль Бруно. Этот кот из меня ремни нарезал. — Томми закатывает рукава и демонстрирует руки.

Особых повреждений не видно. Бледноваты что-то, больше ничего.

— Ясно, — повторяет Император и отступает на пару шагов.

— Ну что же. Мне с моей свитой пора двигаться дальше.

— Особые пожелания, ваше величество? — интересуется Джоди.

— Нет, нет, у нас сегодня удачный вечер. Весьма, весьма удачный.

— Берегите себя, — желает Джоди на прощанье.

Но Император уже свернул за угол и шествует вдоль по улице.

«Очень, очень милая для посланца зла, — думает Император. — Как жалко, что все это обман».