Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story

Клинт вешает трубку и с размаху плюхается в кресло босса. Нет, командовать людьми — это не для него. Ответственность — рехнуться можно.

От собачьего лая голова раскалывается еще сильнее.

— Главный вход, — кричит временный ночной уборщик через перегородку.

Клинт привстает. За стеклянной дверью маячит Император с псинами. Клинт вставляет ключ в гнездо, отключает сигнализацию и открывает дверь. Бостонский терьер так и кидается к сверкающей витрине мясного отдела, Клинт еле успевает его перехватить.

— Ваше величество, — почтительно произносит Клинт.

— Да вы задыхаетесь!

Гигант сопит и держится за грудь.

— Труби общий сбор, юноша. Си Томаса Флада превратили в кровопийцу. Опять нам выпал почетный долг разделаться с несправедливостью.

— На месте только я и никчемушники. — Клинт растерян.

— Эй, я не ослышался? Томми стал вампиром?

— Святая истинная правда. Я его видел, и двух часов не прошло. Бледный как смерть.

— Ай, нехорошо.

— У вас, юноша, удивительный дар объявлять об очевидном.

— Входите. — Клинт сторонится, пропуская Императора.

— Помолимся за правое дело.

— Лиха беда начало, — гудит Император.

— А потом я позвоню Томми и скажу, что он может не приходить на работу.

— Чудесно. — В голосе Императора нет и намека на сарказм.

— Возьмемся за дело по-новому.

— Ты такой душка, — лепечет Джоди.

— Стараюсь, — скромничает Томми.

Он поднимается по узкой лестнице к себе на чердак. Под мышкой у него Джоди, голова ее болтается, ухо позвякивает о пряжку его ремня. Джоди такая легкая, Томми никак не привыкнет к своей новообретенной силе. Он нес девушку по улице целых десять кварталов, и хоть бы хны. Конечно, ее болтовня слегка утомила его, но физически он как огурчик.

— Я иногда такая стерва.

— Неправда, — возражает Томми.

Вот уж дудки. Истина на все сто.

— Правда-правда-правда. Ну ужас какая стерва.

Томми останавливается на верхней площадке и лезет в карман за ключами.

— Ну разве что чуть-чуть, только…

— Значит, я стерва? Ты сказал, что я стерва?

— О господи, это паршивое солнце когда-нибудь взойдет?

— Тебе повезло, что у тебя есть я, ты, слабак.

— Да, — отвечает Томми.

— Так ты слабак?

Томми ставит Джоди на ноги, прислоняет к стене и придерживает, чтобы не сползла на пол. На лице у Джоди широкая дурацкая ухмылка, блузка запачкана кровью, кровь запеклась и в уголке рта. Ей словно только что задали небольшую взбучку. Томми пытается пальцем стереть кровь у нее с губ. Джоди выдыхает, и его облаком окутывает перегар. Брр, гадость.

— Я люблю тебя, Томми. — Она валится ему на руки.

— И я тебя.

— Прости, что я тебе вмазала. Не умею еще силу рассчитывать.

— Ничего.

— И еще обозвала тебя слабаком.

— Да ладно.

Джоди лижет Томми шею и слегка покусывает.

— Давай займемся любовью, пока солнце не взошло.

Томми глядит на недавние разрушения в квартире и произносит слова, которых сам от себя не ожидал:

— Хватит на сегодня. Пора в отключку.

— Я что, толстая уродка, да?

— Ты в самый раз.

— Ну да, я толстая. — Джоди отталкивает Томми, неверными шагами бредет в спальню, спотыкается и падает на растерзанную кровать лицом вниз.

— И старая. — Секрет этот поверяется разодранному матрасу, но у Томми изощренный вампирский слух.

«Толстая и старая», — доносится до него.

— Рыжик, что-то настроение у тебя скачет, — тихонько шепчет Томми и прямо в одежде забирается в постель.

Какое-то время он лежит рядом с Джоди, молчит и думает о том, что им предстоит сделать в первую очередь.

Самое главное — надо переехать. А как? День-то из суток выпадает. Кроме того, как вообще жить и где прятаться? Император растрезвонит всем — это Томми сразу понял. Ничего хорошего это не сулит, пусть даже Император — мужик что надо. Сплошные обломы. Да еще любимая девушка расклеилась. В общем, наверное, Си Томас Флад — первый вампир за всю историю, который ждет рассвета с таким нетерпением.

Что ж, не проходит и нескольких минут, как его мольбы услышаны и смертный сон настигает влюбленных.

Заделавшись вампиром, Джоди всегда ненавидела ту минуту, когда к ней в сумерки возвращалось сознание. Будто уличные фонари зажглись, щелк — и готово, никакого шаткого перехода между сном и пробуждением. Вот тебе ночь, вот тебе список дел, жри.

Но сегодня все не так. Наступивший вечер подарил ей и шаткий переход, и головную боль в придачу. Попытавшись сесть, Джоди чуть не свалилась на пол, потом голова перевесила, и Джоди рухнула на спину с такой силой, что подушка лопнула.

В воздух взметнулось целое облако перьев.

На стоны примчался Томми.

— Привет.

— Ой-ой-ой, — мычит в ответ Джоди, прижимая пальцы к вискам.

Мозгам в черепушке явно тесно.

— Что-то новенькое, а? Вампирское похмелье? — Томми ловит парочку перьев.

— Мне плохо. Сейчас сдохну, — выдает нелепость Джоди.

— Круто. Кофейку бы тебе сейчас.

— И аспирина. Я ведь питалась тобой, когда ты был подшофе. Почему на меня сейчас так подействовало?

— Наверное, в крови у хозяина кота алкоголя было побольше. У меня даже есть теория насчет этого. Потом проверим, когда тебе полегчает. А сейчас у нас масса дел. Надо как следует продумать переезд. Вчера ночью мне звонил Клинт из магазина, звал поработать. А потом перезвонил, весь перепуганный, и сказал, что мне не обязательно приходить.

И Томми проиграл ей сообщение на автоответчике. Дважды.

— Он знает, — заключает Джоди.

— Но откуда?

— Неважно. Знает.

— Твою мать!

— Тише ты, — хватается за голову Джоди.

— А что, громко?

Джоди, сморщившись, кивает.

— Намотай себе на ус, Томми. При похмелье вампирские обостренные чувства только во вред.

— Правда? До того хреново?

— У меня заложило нос от запаха твоего дыхания, не успел ты войти.

— Да, зубная паста не помешает.

— Там внизу у дверей кто-то есть?

Джоди навостряет уши. Внизу и впрямь кто-то топчется, шаркает ногами по тротуару.

— Ну да.

В дверь звонят.

Томми подскакивает к окну и выглядывает на улицу.

— Внизу лимузин длиной с пол-улицы.

— Лучше ответь, — советует Джоди.

— А может, лучше спрятаться? Притворимся, что нас нет дома.

— Ответь! — чеканит Джоди.

Снизу доносится звук шагов, из лимузина плывет рок-н-ролл (правда, отдельные ноты смазаны), позвякивает колокольчик, и мужской голос бубнит, словно мантру, одну и ту же фразу: «Сладенькие синие сиськи». Джоди берет уцелевшую подушку и накрывается с головой.

— Подай голос, Томми. Это твое гребаное Зверье.

— Чувачок. — Леш Джефферсон, жилистый бритоголовый негр в зеркальных темных очках, крепко обнимает Томми.

Вытащил-таки Томми на улицу, зараза.