Andrew Лебедев - ТВари

– Все будет тип-топ, нихт волнирен!

Удача сгоняет своих подружек в стайки.

А беды ходят косяками.

У Людмилы в последнее время все шло как-то наперекосяк.

То сын, несмотря на жару, болел сильнейшим ОРВИ, то в фитнес-салоне у нее деньги пропали, причем сумма немаленькая, то вот теперь авария приключилась.

Людмила то смеялась, то плакала в трубку.

– Валера, приезжай, я тут на «Текстильщиков». Машина разбита, эти ребята, которые в меня въехали, своих страховщиков вызвали, а у меня даже документа по КАСКО с собой, как назло, нет, не знаю кому и звонить…

Дюрыгин сперва дал отбой, а потом уже начал ругаться.

– Аура, дура, сколько раз ей говорил, что ездит неаккуратно! Всегда под мигающий зеленый, всегда шьет из ряда в ряд, всегда подрезает, вот и нарвалась!

Но надо было ехать выручать подругу. Вот главному — тому хорошо, у него в прошлом году жена в аварию попала, так он сам на разборку не поехал, у него на такой случай помощник по безопасности имеется.

А вот Дюрыгин еще до такого уровня не дорос.

– Ничего, вот шоу свое убойное запущу, тогда посмотрим, как карьера пойдет, — утешал себя Дюрыгин.

Но чтобы шоу запустилось, надо как минимум — найти ведущую.

Когда, вдоволь настоявшись в пробках, «Хонда» с Дюрыгиным доехала-таки до названного Людмилой перекрестка, ни ребят, что въехали в Людмилу, ни гаишников, ни аварийных страховых комиссаров уже не было.

Была только отодвинутая в сторону покореженная Людмилина «пежуха» да сама владелица в ней.

– Ну что? Где все? — спросил хмурый Дюрыгин, подойдя к обессиленной подруге.

– Ты чего так долго ехал?

– Так пробки же.

– Все равно долго.

– А где виновники? Где ГАИ?

– Уже разъехались. Протоколы составили и уехали. У меня еще и права забрали.

– А та машина?

– А там такой джип, ты бы его видал, на нем ни царапины.

– Понятно.

Дюрыгин, морщась, обозрел машину Людмилы.

Ехать на ней нельзя.

Смятое крыло прижало правое колесо, лишая его возможности функционировать.

– Ремонту тысяч на пять, — пробормотал Дюрыгин.

– Ты думаешь?

– Мне так кажется, хотя я расценок на «Пежо» точно не знаю.

– А сейчас-то что делать?

– Что делать? Звонить в эвакуатор, грузить и везти прямо на станцию.

– У меня вон их карточка есть, — сказала воспрянувшая Людмила, вынимая из сумочки визитку, — давай позвоним.

На станции ее долго соединяли с мастером, наконец, тот записал адрес и сказал, что эвакуатор приедет через час.

– Ну, что делать будем? — спросила Людмила.

– А пойдем вон в кафе посидим, что ли, подкрепимся, — Дюрыгин махнул в сторону вывески с веселым названием «Авария».

Заперли машины, пошли в «Аварию».

Внутри оказалось так себе, но выбирать не приходилось. Сели возле окна, чтобы наблюдать за перекрестком.

Заказали кофе и фруктовый салат для Людмилы и зеленый чай для Дюрыгина. Салат выглядел не очень аппетитно.

– Что-то официантка наша на тебя так странно смотрит, — заметила Люда.

– Правда? — удивился Дюрыгин и покрутил головой. — А я и внимания не обратил.

– Она кто? Знакомая твоя?

– Да по телевизору, наверное, видела, теперь пытается вспомнить, в какой программе.

Дюрыгин поглядел в сторону бара, где стояла теперь их официантка, прищурил дальнозоркий глаз. Хорошенькая…

– Впрочем, а где-то и я ее определенно видел, — равнодушно сказал он.

– Ну я же говорю, она любовница твоя, — хмыкнула Людмила, — поматросил девушку и бросил.

– Да ну тебя, — отмахнулся Дюрыгин. Через пять минут Людмиле стало плохо. В туалете ее вытошнило. Она сидела страшно бледная.

– Да у тебя сотрясение мозга, дорогуша, — определил Дюрыгин. — Тебе срочно «скорую» надо.

Оказалось, при ударе раскрывшаяся перед ней подушка сильно ударила ее.

– Такое впечатление, Валера, что мне подушкой этой все мозги вышибло, — шептала Людмила.

Вызвали «скорую».

Хорошенькая официантка предложила до приезда бригады положить Людмилу в комнате администратора и при этом все время исподволь поглядывала на Дюрыгина.

«Скорая» приехала одновременно с эвакуатором.

– Ты со мной в больницу не езжай, — прошептала Людмила, — ты машину отправь, я за машину беспокоюсь.

Вот глупая!

Уехала «скорая».

Эвакуаторщики тросом втащили на платформу битую «Пежо».

Дюрыгину вручили квитанцию, и вскоре на перекрестке он остался один.

И уже собирался садиться в свою машину, но его кто-то окликнул.

– Извините… Вы забыли.

Официантка из кафе протягивала Дюрыгину забытую Людмилой сумочку. Она явно очень смущалась, даже щеки порозовели у нее.

– Спасибо.

Дюрыгин ждал.

– Это ваша жена? — спросила официантка, краснея еще сильнее.

– Нет, знакомая, вот попросила приехать помочь.

Глаза у нее были зеленого цвета.

– А я вас вчера утром на радио в Останкино видела с Ирмой Вальберс, — быстро сказала официантка.

– Ааа, то-то я думаю, что ваше лицо мне знакомо…

– Вы там кофе пили.

– А вас как туда занесло? — поинтересовался Дюрыгин.

– А я за призом приехала на радио «Москва-сити FM».

– Ага, это вас объявляли, я слышал, две кружки в виде задниц.

Дюрыгин и сам не понимал, зачем так грубо с ней разговаривает.

– Точно…

Возникла неловкая пауза.

Надо было вроде как и уезжать, но что-то недосказанное, недоделанное удерживало Дюрыгина.

Он ни с того ни с сего почувствовал себя мальчишкой. Как будто ему было снова четырнадцать лет.

– А знаете… — сам не зная для чего вдруг сказал он. — А знаете, не хотите со мной встретиться еще разок?

– Как?.. — спросила девушка, подняв на Дюрыгина полные удивления глаза.

– А приезжайте завтра на телевидение, попьем кофе, я вам студии покажу, а потом пообедаем вместе.

Она долго молчала. Дюрыгин терпеливо ждал.

– Вы не шутите?

– Нет, не шучу, — сказал Дюрыгин, — даже вот что, вы не приезжайте, я сам за вами заеду, давайте адресок… И номер мобильного.

– Да вам неудобно будет, я в Новогиреево квартиру снимаю с подругой…

– Ничего, вполне удобно.

Глаза ее расширились еще больше, но она уже доставала из кармашка форменного фартучка дешевую шариковую ручку.

– Где написать?..

Дюрыгин достал портмоне, вынул визитку. Она положила ее на ладошку и на обороте аккуратно вывела номер.

– Агаша, — прочитал Дюрыгин. — Странное имя какое… И редкое.

– Так родители назвали, в честь Агаты Кристи.

– Хорошее имя могло бы быть для ведущей телешоу, — словно про себя заметил Дюрыгин.

Сейчас он уже был прежним Дюрыгиным, успешным продюсером и режиссером.

– Шутить изволите…

– Я сказал только то, что сказал.

Агаша в смятении души смотрела, как отъезжает «Хонда».