Борис Виан - Сколопендр и планктон

— Как? — удивился Антиох. — Уже?

— Да… — скромно вздохнул Майор. — Сам не знаю, как все получилось. Это произошло во сне.

— Ну ты гигант! — восхитился Антиох.

— Спасибо, старик, — поблагодарил Майор, — а теперь скажи, могу я на тебя положиться?

— Наверное, я должен попросить ее руки у отца?

— У дяди.

— И где эта птица гнездится?

— У себя в конторе, среди собранных им ценнейших документов, касающихся самых скучных областей человеческой деятельности.

— Лады! — согласился Антиох. — Завтра схожу.

— Прямо сейчас! — заупрямился Майор. — Ты только посмотри на ее живот.

— Живот? — переспросил Антиох и приоткрыл дверь сексодрома, чтобы взглянуть на Зизани. — А что живот?

Зизани и впрямь была стройна как березка, в чем, в свою очередь, мог убедиться и Майор.

— Надо же! — воскликнул он. — Так надуть диафрагму… и меня!

К этому приему, в котором Майор упражнялся годами, прибегали факиры. Он заключался в умении невероятным образом выпячивать свой живот.

— Может, тебе просто померещилось? — предположил Антиох. — Понимаешь, встретив такую девушку…

— Наверняка померещилось, — согласился Майор. — Мои нервы на пределе. Думаю, с дядей можно подождать до завтра.

В зале, где по-прежнему топтались танцоры, Майор снова заграбастал Зизани, а вот Антиох Жаклин не обнаружил. Он вышел в парк и неподалеку от квадратного дерева заметил торчащую ногу… идя вдоль ноги, он увидел обессилевшего, не подающего признаков жизни гостя… чуть дальше — другого в таком же состоянии… затем еще пятерых, сваленных в кучу, и наконец, еще двоих — поодиночке.

Антиох нашел рыжую красотку в огороде: вооружившись побегом лука, она развлекалась по-македонски.

Он ее издалека окликнул. Красотка опустила юбку и с готовностью направилась к нему.

— Ну что, хотите поразвлекаться? — спросил Антиох.

— Ну да, а вы?

— Если самую малость…

— Бедняга… — поднимаясь на цыпочки, чтобы его обнять, нежно прошептала Жаклин.

Тут, однако, раздался ужасный треск, и Антиох, поочередно засунув правую руку в каждую из штанин, извлек две половинки жутко изодранных трусов.

— Выхожу из игры, — заключил он. — Может, кто-нибудь другой сумеет вас удовлетворить.

Удерживая ее за руку на почтительном расстоянии, он дошел до лаврового куста, под которым Провансаль в чем мать родила совокуплялся, казалось, прямо с землей. Провансаль отдавался своему занятию с таким рвением, что, напирая раз за разом, постепенно втер свою даму в густой слой жирного чернозема — та совсем в нем утонула.

Антиох вызволил ее из столь неудобного положения и, дав ей слегка отдышаться на свежей травке, представил гостей друг другу.

На сто четырнадцатом заходе Провансаль, сдавшись, рухнул на благоухающее тело Жаклин, которая в сомнении понюхивала веточку лавра.

Вечеринка подходила к концу. Жанин удалось запихать в лифчик двадцать девять тщательно отобранных за день пластинок. Корнель, давно уже отправившийся поесть каши, вроде бы вернулся, но потом как сквозь землю провалился. Его встревоженные родичи носились по залу, и все думали, что они исполняют какой-то необычный танец.

Антиох поднялся наверх. Он извлек две пары из кровати Майора, две другие — с педерастом в придачу — из своей, три — из чулана с половыми щетками и одну (совсем маленькую пару) — из шкафчика для обуви. В подвале с углем он обнаружил семь девиц и парня — голых и в сиреневой блевотине. Одну брюнеточку он вытащил из отопительного котла, который, к счастью, не совсем остыл, иначе бы она схватила воспаление легких. Затем, тряхнув люстру, где двое пьяных неопределенного пола с пяти часов вечера резались в бридж — никто их так и не заметил, — подобрал десять франков сорок пять сантимов мелочью. Потом собрал с пола осколки семисот шестидесяти двух хрустальных граненых стаканов. Остатки же пирогов где только не валялись — даже в тарелках! В крышке ящичка с туалетной бумагой Антиох обнаружил пудреницу, а в электрической печи — два разрозненных шерстяных носка в клетку. Кроме того, из кладовой он выпустил на волю чью-то охотничью собаку, которую первый раз видел, и загасил шесть небольших пожаров, вспыхнувших из-за оставленных окурков. В танцевальном зале три дивана из четырех были изгвазданы портвейном, четвертый — майонезом. Проигрыватель лишился мотора и звукоснимателя. Уцелел только выключатель.

В зал Антиох вернулся, когда гости уже отбывали. Осталось лишь три невостребованных плаща.

Попрощавшись со всеми, он поспешил к ворогам, где удовлетворил свою месть, укокошивая из пулемета каждого четвертого из уходивших, после чего двинулся по аллее мимо лавровой рощицы.

Макинтош, оседлав потерявшую сознание Жаклин, повизгивал от удовольствия. Антиох погладил его рукой, одел все еще неподвижного Провансаля и его первую партнершу, дремавшую в траве, и разбудил обоих энергичными пинками в зад.

— Где моя машина? — придя в себя, спросил Провансаль.

— Там.

Антиох махнул рукой на кучу железяк, из которой торчал перекрученный руль.

Провансаль сел за руль и посадил рядом девушку.

— «Какделак» заводится всегда с четверти оборота, — заявил он.

Он потянул за рычаг, и руль тронулся с места, унося его с собой.

Блондиночка побежала следом.

Первый заместитель главного инженера Леон Шарль Полквост вместе с шестью своими помощниками проводил еженедельное совещание в своем вонючем кабинете на последнем этаже современного каменного здания.

Обставлена комната была со вкусом: картотечный шкаф из разморенного дуба с шестнадцатью отделениями, покрытый буро-красным лаком, отливающим томной какашкой, стальные шкафы с выдвижными ящиками, куда складывали особо конфиденциальные бумаги, столы, заваленные документами, график размером три метра на два с усовершенствованной системой разноцветных расставленных невпопад фишек. Десяток таблиц отражал плоды интенсивной деятельности отдела, более подробно изложенные в тетрадочках мышиного цвета, в которых делались попытки свести в единую форму все виды работ. Эти документы назывались спецификциями. Они предназначались ни много ни мало для организации производства и защиты потребителя.

В иерархии учреждения Первый заместитель главного инженера Полквост следовал сразу за главным инженером Волопастом. Оба они занимались техническими вопросами.

Административные обязанности возлагались, естественно, на административного директора Жозефа Бриньоля и в какой-то степени на управляющего делами.

Генеральный директор (он же Президент) Эмиль Галопен координировал деятельность своих подчиненных. Десяток самых разномастных заведующих отделами дополняли единое целое, называвшееся НАЦИОНАЛЬНЫМ КОНСОРЦИУМОМ ПО УНИФИКАЦИИ, или сокращенно НКУ.