Лев Александров - Две жизни

— Все понимаю, Николай Васильевич. Спасибо.

— Благодарить меня нечего. Рекомендовал, потому что считаю достойным. В нашем деле главное не военное образование (у меня, между прочим, у самого его нет), а преданность делу. Конечно, кое-что уметь нужно. Ты хоть выстрелить из своего нагана сможешь?

— Я же, Николай Васильевич, курсы военной подготовки для комсомольского актива МГУ прошел. Ворошиловский стрелок.

— Знаю, знаю. Это я так спросил, для подначки. Когда мы с тобой кончим, тебя Русанов отведет в канцелярию, получишь аттестат, командировочное предписание, деньги, сколько положено. Сегодня же вечером отбудешь к месту назначения. Мы тебя направляем в распоряжение Особого Отдела 37- й Армии. К начальнику Особого Отдела капитану государственной безопасности Денисову я тебе личное письмо дам, чтобы хорошо принял и правильно использовал.

Денисов мой человек, я его, как тебя, только на пяток лет раньше, из сопливого мальчишки настоящим чекистом сделал. Дислоцируется сейчас эта Армия к северу от Киева. Армия новая, организованная месяц назад. Командует генерал Власов. Говорят, генерал толковый, но полного доверия ему нет. Впрочем полного доверия у нас ни к кому быть не может, на то мы и госбезопасность.

Помолчали.

— Теперь слушай, Сергей. Вытащи свое удостоверение. Прочти, что там написано.

— Сержант Государственной Безопасности Лютиков Сергей Иванович. Выдано…

— Дальше не надо. Что главное? Не просто «сержант», а "сержант государственной безопасности". А это, брат, повыше, чем капитан обычных войск, хоть ты только два кубаря носишь. Твердо усвой: ты подчиняешься только своему начальству. Никакой полковник тебе ничего приказать не может. То есть в обычных условиях, на фронте, тот же комдив, или даже комполка, если ты окажешься в полку, тебе приказывать будут, но ты сам должен решать, исполнять эти приказы или нет. Боевые приказы, если не видишь предательства, исполнять обязан. А в своих делах, делах Особого Отдела, никакие командиры тебе не указ. Только показывать, демонстрировать этого не надо. Зря обижать людей — последнее дело. Люди должны к нам со всем доверием подходить. Бояться, конечно, должны, но обиженными себя чувствовать — ни в коем случае… Да ты парень умный, быстро разберешься. Ладно, Сергей, времени у меня больше нет, и так полдня на тебя ушло. Вот тебе конверт, передашь Денисову. В случае чего пиши. По нашей почте пиши, чтобы без цензуры.

Нажал кнопку. Вошел Русанов.

— Проводи сержанта. Оформи все, что надо, объясни, как билет получить. Чемодан ему выдали?

— Выдали, товарищ майор государственной безопасности. Мы в чемодан все его гражданское пока положили.

— Ну что ж, сержант Лютиков, можете быть свободным.

— Есть быть свободным, товарищ майор государственной безопасности.

Откозырял, три шага строевым, как положено, вышел. Русанов сказал:

— Присядь, сержант, я тебе насчет билета объясню, времени мало, надо к военному коменданту за два часа до отхода поезда подойти.

— А если опоздаю?

— Он тебе штампик в командировке поставит, что на сутки задерживаешься. Сутки — это не страшно. А что, хочешь до завтра остаться?

— Дело в Москве есть.

— Баба, небось? Ну, погуляй напоследок. А что, Лютиков, майор тебе родня? Что он о тебе так хлопочет?

— Этого я, товарищ капитан, говорить не могу. Раз сам Николай Васильевич не сказал, значит и мне нельзя.

Вот ты и военный, Сергей Иванович! И не просто, а в органах. А Дремин бодрится. Хорошо держится, хотя, конечно, понимает, что дело дрянь. Значит, Киев. Посмотрим, посмотрим. Сейчас к Сонечке, может помочь надо, посидим, потолкуем. Потом на вокзал, отметиться. Домой забежать, матери денег оставить, половину подъемных — проживу как-нибудь. Барыне позвонить, успокоить. Ночевать на Стромынке, то-то комендантша ахнет, увидев его в форме.

Новый 1942 год встречали под Ржевом. Штаб Двадцатой Армии в поселке с точным названием Погорелое Городище. На окраине поселка изба Особого Отдела. Полковник Денисов пригласил всех сотрудников и особистов из дивизий и полков.

В большой жарко натопленной комнате вокруг длинного наспех сколоченного стола сидели и стояли человек тридцать. Рядом с Денисовым во главе стола сидела старшая машинистка Особого Отдела и официальная ППЖ Денисова. Без двадцати двенадцать Денисов встал:

— Товарищи чекисты, военные и вольнонаемные! Пришло время проводить сорок первый год. Тяжелым был этот год для нашей Родины, для нашего народа. Я не буду вспоминать сейчас начало войны, лето и осень, когда немецкие гады, вероломно напавшие на Советский Союз, воспользовались внезапностью своего нападения, некоторым преимуществом в живой силе и технике и одерживали временные успехи на отдельных участках фронта. Многие из вас, которые воевали в рядах славной тридцать седьмой, помнят нашу героическую оборону Киева. Теперь ясно, что взятие Киева было последним успехом фашистов. Под Москвой наша вновь созданная Двадцатая Армия вместе с другими войсками Западного фронта обломала зубы фашистскому зверю. За двенадцать дней мы совершили исторический марш-бросок от канала Москва-Волга до Ржева, разорвали кольцо окружения столицы и начали заключительный победный этап войны. Я не оговорился, товарищи. Хребет немецкого гада перебит. Под водительством гениальнейшего полководца всех времен и народов, нашего вождя и учителя, великого Сталина мы погоним подлого агрессора с нашей святой земли. Мы погоним немцев так, как сто тридцать лет назад Кутузов гнал врагов России, посягнувших на свободу и независимость нашей Родины.

Тут полковник немного помолчал.

— В этот исторический момент особенно велика наша роль, роль органов государственной безопасности. Не будем, товарищи, закрывать глаза. В рядах нашей доблестной армии еще встречаются паникеры, трусы, болтуны и даже прямые предатели. И что я вам хочу сказать, товарищи чекисты. Ваша главная задача очищать армию от сорняков. Паникер и предатель среди нас опаснее врага по ту сторону окопов. Будьте бдительны, товарищи! Мы встречаем сорок второй год с уверенностью в том, что он принесет нам скорую победу над коварным врагом. И всем ясно, кому мы обязаны этой уверенностью. Так выпьем, товарищи, за великого Сталина! За Родину! За Сталина! Ура, товарищи!

Сергей встал вместе со всеми, крикнул «ура» вместе со всеми, выпил вместе со всеми.

Интересно, верит ли сам Денисов своим словам о скорой победе. Разговоры об окончательном победном наступлении и изгнании немцев стали в последние дни обычными. Это шло сверху, по партийным каналам. Черт его знает, может и вправду погонят. Хотя очень сомнительно. Наступление захлебнулось. Думали Ржев сходу взять, но вроде застряли всерьез. Конечно, не исключено, что у Верховного опять сюрприз припасен, вроде сибирских дивизий два месяца назад. Посмотрим, наше дело маленькое, — бдить и донесения вовремя отправлять…