Николай Гарин - Таежная богиня

Решение пришло неожиданно. Взяв котелок, Никита бросился из вагончика. Черпая ладонями снег и бросая его в котелок, он ускорил остывание “чая”. Заставил Шатуна пить, сколько тот сможет.

Виктор пил с трудом. Потом, свесив голову между лавкой и столом, он совал в рот два пальца и, мыча, с ревом раз за разом обрушивал на пол многоцветные потоки жидкости со съеденной накануне пищей. Когда целый котелок прошел через желудок Виктора и вода стала выходить из него чистой, Никита укрыл своего проводника всем, что было теплого из одежды, и лег сам. Не хотелось ни спать, ни думать. Он долго лежал с открытыми глазами, слушая за стеной непогоду. Затих и Шатун.

Виктор Мальцев родился в старом рабочем районе Перми, Мотовилихе. Мать с отцом работали на заводе. Сестра Алла была старше Виктора на три года. Сколько Виктор помнил себя, в их семье постоянно ощущалось скрытое напряжение. Это напряжение он чувствовал с раннего детства. Чувствовал, как временами атмосфера в их доме начинала звенеть и становилась невыносимой. Маленький Витя пытался понять, почему все, в том числе и сестра, что-то скрывают от него, пока однажды не узнал причину.

Очередной праздник Октября родители отгуляли в компании заводских друзей и приятелей. Напились и наелись, насмеялись и напелись, в конце вечера мужчины, как принято, разругались и даже подрались. В одной из таких потасовок Витин отец вдруг повалился и давай дергаться на полу, крутиться. Гости соскочили, заголосили, стали его держать... Витя подумал, что его отца бьют, и с визгом бросился ему на помощь, расталкивая взрослых, щипая их за ноги, кусая, пока не увидел искаженное лицо отца в луже пены. “Папа болен!” — тихо сказала ему тогда мать и увела в другую комнату.

А в третьем классе у него самого случился эпилептический припадок. Виктор хорошо запомнил, как все потемнело в глазах, как задергались его руки, голова, ноги, щеки. Очнулся в медкабинете. Рядом почему-то оказалась мама, которая и увела его домой.

После этого ребята сначала осторожно, но потом все чаще и смелее дразнили его припадочным. Сначала Виктор кидался на обидчиков с кулаками. Он был рослый и сильный, бил нещадно и зло. Но за них заступались ребята из старших классов, и тогда уже доставалось самому Виктору. Недолго заставил себя ждать и второй приступ. Вскоре умер отец. Когда уже вся школа дразнила его припадочным, Витя отказался ходить на уроки.

Как раз в это время подошла очередь на жилье, и они переехали в новый дом в другом районе города. Виктор получил отдельную комнату. Это был интересный район, в старину он считался центром Перми. Здесь возводили панельные и крупноблочные пятиэтажки. А сносили зачастую интересные с точки зрения архитектуры здания. В основном это были небогатые купеческие особнячки с каменным цоколем и деревянным оштукатуренным спальным этажом. Были дома и побогаче, с барочным декором фронтонов, карнизов, оконных проемов, как кирпичных, так и гипсовых. Из окна новой квартиры Витя наблюдал, как могучие бульдозеры и экскаваторы рушат эти пыльные домики, роют на их местах длинные и глубокие котлованы и возводят пятиэтажки.

Выходя погулять, Витя неизменно забредал в район этих опустевших, ожидающих своей очереди на разлом домов. С пустыми оконными провалами они походили на покойников, и было страшновато ходить мимо них даже днем. Однако Витя быстро освоился и привык к ним. Стал заглядывать внутрь, копаться в бесконечном мусоре, находя что-нибудь старинное, забавное. Однажды на месте снятых досок пола он нашел несколько монет царской чеканки. После этого им овладела страсть к кладоискательству. Он залезал на чердаки, нырял в подвалы. Приобрел фонарик и лопату.

В один из вечеров, когда Витя уже собрался домой, он наткнулся на дыру в земле. Эту дыру сделал бульдозер, продавивший в этом месте сводчатое кирпичное перекрытие подвала. Дыра была едва заметной. Витя посветил фонариком. Глубина подвального помещения оказалась значительной. Тогда он расширил пролом, выбив с помощью булыжника в арочной кладке еще несколько кирпичей, и опустил в нее длинную доску, по которой и спустился в подвал.

Помещение оказалось длинным и довольно чистым. В обоих его торцах были железные двери. Небольшие двери были и посередине коридора, к ним надо было спускаться еще на несколько ступенек. Витя догадался, что одна из больших дверей входная, раз была закрыта снаружи, а на остальных висели огромные ржавые замки, стало быть, они вели куда-то еще. Замаскировав мятыми кровельными листами дыру в подвал, Витя отправился домой в размышлениях о находке.

На следующий день он уже пилил дужку одного из замков. Разбив руки в кровь, он только к вечеру отворил массивную дверь и переступил высокий порог. Это было что-то вроде кладовки. Пахло влажной бумагой, кожей, мышами и старостью. Витя заглянул в несколько ящиков и, кроме пожелтевших бланков, ничего не нашел.

Со второй дверью пришлось повозиться долго. На ней только снаружи висело два замка, да еще посредине зияла скважина внутреннего запорного устройства. Мальчик со свойственным ему упрямством почти до ночи пилил дужки замков. Когда оба замка были сняты, дверь сама начала открываться, точно приглашая маленького гостя войти в забытое всеми пространство.

Витя посветил в темноту, и сердце его забилось. Луч фонарика выхватывал из черноты длинные плоские ящики, треноги, сундуки, обитые металлом, дырявые мешки, из которых высыпались какие-то камни. На полках, покрытые зеленой патиной, стояли приборы. Их было много, и они были гораздо интереснее, чем в школьных лабораториях. Повсюду стояли перевязанные шпагатом стопки книг, пухлые папки с бумагами, коробки с документами... В длинных плоских ящиках оказались каменные цилиндры, уложенные в желоба. А в одном из них Виктор обнаружил два карабина и ружье, три большущих бинокля и несколько компасов. Виктор добрый час просидел в подвале, не зная, что делать. И лишь когда на улице стемнело, решил перетаскать в свою комнату все, кроме камней.

Утром, едва открылись магазины, Виктор сходил и купил замок с петлями, который и повесил на дверь в свою комнату. Прибил и крючок изнутри. Ни мать, ни сестра никак не прореагировали на действия Вити.

Через день строители завалили подвал битым кирпичом, поставили забор и в вагончик посадили сторожа. А у Виктора началась интересная и таинственная жизнь. Одинокий и по натуре, и по обстоятельствам, он на целые сутки запирался в своей комнатке. Оружие он далеко запрятал, поскольку понимал, что это взрослые игрушки. А вот старинные приборы его привлекали гораздо больше. Он мог часами натирать латунные и медные детали до зеркального блеска. Глядя на трепещущую стрелку компаса, определял части света в любом месте квартиры. Рассматривал в микроскоп все, что попадалось под руку: комара или муху, волос или нитку... Играл и другими приборами, назначения которых пока не знал. Потом раскрывал очередную книгу. К его немалому огорчению, многие из книг оказались справочниками, пособиями и инструкциями по геодезии, геологии, химии, минералогии. В коробке, которую он прихватил, оказалась целая кипа очень старых географических карт. Карты были красивые, с множеством рисунков, значков, пометок на непонятном языке. Витя их не понял и отложил на время. Но это время вскоре пришло.