Николай Гарин - Таежная богиня

— Виктор! — глядя в прокопченный, изрисованный и исписанный разными глупостями потолок, окликнул проводника Никита. — А ты так и не ответил мне тогда, какова цель твоих путешествий по Уралу? Зачем ты ходишь? Если это не секрет.

— Сходи-ка за водой, созерцатель, — угрюмо ответил Виктор и, вытащив из своего рюкзака два черных котелка, поставил перед Никитой.

— Значит, секрет? — продолжил Никита, вернувшись с водой. Времени оставалось мало, а он так и не разговорил Виктора на нужную тему.

— Да какой секрет! — после очередной паузы произнес тот. Он поставил на огонь оба котелка и, низко пригнувшись, добрался до своего топчана. — Вот ты любишь рисовать, писать картины, — продолжил он полулежа, — а я — бродить там, где мне нравится, где мне интересно.

— А что именно тебя влечет к этим краям? Должна же быть какая-то конкретная цель, — Никита не сдавался, хотя подозревал, что ответа не получит.

— Здесь я в своей стихии. Здесь я свой и все вокруг мое, — Виктор сел и стал стаскивать сапоги и портянки. — Я больше двадцати лет хожу, изучил Урал вдоль и поперек. И все пешком, от Басег и до Пай-Хоя.

— Неужто весь? — Никита решил подлить маслица.

— Нет, конечно, есть места, куда меня... Куда я не могу попасть, но это небольшие участки.

— Как это? — спросил Никита.

— Что как? — насупившись, переспросил Виктор.

— Ну что это за места, где ты еще не был? Военные объекты, что ли?

— Военные, военные, — облегченно подхватил Виктор. Он поднялся, взял выложенное Никитой из сумки сушеное мясо, крупу, чай и босиком нырнул в дым, откуда вовсю шипело и булькало. Через минуту по вагончику, перебивая нежилой дух и запах вареного мяса, поплыл аромат индийского чая.

Поужинав и помыв посуду, оба улеглись на свои места и закурили. Костер тушить не стали.

— Вообще-то Урал не такая уж и большая территории, только вытянулся на две тысячи километров, — чтобы возобновить нужный разговор, как можно равнодушнее произнес Никита и глубоко затянулся.

— Что? Небольшая?! — Виктор порывисто сел и, глотнув дыма, тут же пригнулся. — Вот смотри, Столица, — он расстелил рядом с собой портянку — приличный прямоугольник грязноватого цвета. Разровняв ткань, он положил ладони на края прямоугольника и начал их сводить к середине, морща портянку. Ткань стала сдвигаться и вскоре превратилась в узкую многоскладчатую тряпицу.

— Вот что такое Урал, — кивнул Виктор. — Да, относительно узкий, но весь в хребтах, отрогах, увалах. А теперь развернем эти складки. — И он растянул портянку, превратив ее снова в плоский прямоугольник. — Представь себе, Столица, если бы мы вот так же развернули наш Урал, что за территорию получили бы, а? Вот то-то и оно! Может, половина России получилась бы! Здесь не только красивые пейзажи и природные явления, в складках Уральских гор хранятся немыслимые сокровища. За все годы, что существует геология, и пятой части не открыли того, что лежит под ногами! Глаза у Виктора горели, было видно, что парень заговорил о хорошо ему знакомом. — Ты Урал не трогай, — продолжил он наставительно и даже угрожающе, — не трогай, если не понимаешь. Все ваше Подмосковье Малого Минисея или озера Балбанты не стоит, понял, нет, Столица?!

Никита вздрогнул всем телом:

— Балбанты! Ты сказал, Балбанты?

— Ну и что? — Виктор пристально посмотрел на Никиту.

— Интересно. Название какое-то странное.

— Ничего странного, — Виктор продолжал рассматривать Никиту. — Или это название тебе что-то говорит?

— Ты говоришь о сокровищах, которые лежат на поверхности. Что ты имеешь в виду? — Никита тоже сел, пригнулся от дыма и также не спускал глаз с Виктора. Он понял: что-то случилось. Из подозревающего он вдруг сам оказался подозреваемым.

— А это тебя не касается, — отрубил Виктор.

— Да ладно тебе тень на плетень наводить. Сокровища! Я понимаю — Южный Урал, ну, средний — еще куда ни шло. Там да, там малахит, изумруды, золото, платина, а здесь что — один камень! Сокровища! Где они? Если бы они были, эти сокровища, весь мир об этом давно бы знал.

— Слушай, Столица, что ты чирикаешь, не представляя, о чем вообще речь?! — Виктор стал строже и жестче. — Я знаю, где и что лежит! Но ты не ответил, откуда знаешь озеро Балбанты?

— Вот те раз, ты про него только что упомянул.

— Упомянул я, но, услышав о нем, ты растерялся, чем себя и выдал.

— Да брось ты! “Растерялся”, “выдал”... — Никита действительно утерял над собой контроль. Лицо полыхнуло огнем, хотелось отвести глаза от этого бугая, засмеяться звонко и непринужденно, но он не мог. А тот резал его своим холодным взглядом:

— Так откуда ты знаешь это место, Столица?

У Никиты перехватило горло, он вдруг подумал, что этот парень давно уже все знает.

— Хочешь, я сам тебе скажу? — неожиданно проговорил он.

Никита лишь моргнул.

— Так вот слушай. У меня идеальная память на лица. А когда ты проявил интерес к моим бумагам, в особенности к старой карте, — свирепо улыбаясь, Виктор продолжал своим взглядом вдавливать Никиту в стенку вагончика, — я понял, что ты оказался на моем пути не случайно. И Толян это подтвердил, а этот малый никогда не ошибается. Ну, что, Столица, все правильно пока? Продолжать? — Виктор перестал улыбаться. — Тебе нужна карта?

Никита был совершенно не готов к такому и не мог выговорить ни слова.

— Не ожидал, Столица? Думал, что Виктор-Шатун простак и лох?

— Но я... — Никита медленно приходил в себя, — мы, кажется, раньше не встречались.

— А я и не говорю, что мы с тобой встречались.

— Не понял!

— Я встречался с твоим отцом. Двадцать лет назад.

— Что? — с Никиты мгновенно слетело оцепенение и растерянность. — Ты встречался с моим отцом?!

Он вскочил и бросился к Виктору.

— Сидеть! — в руке Виктора тускло блеснул и уперся в Никитин подбородок длинный нож.

Но тот, точно не замечая и не чувствуя боли, продолжал напирать на Шатуна. — Ты видел моего отца перед смертью?!

— Какой смертью? — теперь удивился и немного растерялся сам Виктор.

— Так это ты... его убил?! — у Никиты аж скулы свело от неожиданной догадки.

— Что-о?! Ты не заговаривайся, пацан. Я не убивал и не мог убить твоего отца, — он так отшвырнул от себя Никиту, что тот отлетел к бочке-печке и больно ударился головой.

— Что значит — не мог убить?! — Никита вскочил, намереваясь снова кинуться на проводника.

— Да потому, что патроны были холостые, — кашляя от дыма, Виктор приготовился отразить новую атаку Столицы.

— Почему патроны?! При чем здесь холостые?! Он что, разве не подорвался? — Никита слегка обмяк и стал тереть рукой ушибленное место.

Неожиданно глаза Виктора побелели, лицо исказилось, а тело задергалось. Выпустив нож, он упал на пол и затрясся.