Шань Са - Императрица

В ту ночь мне снился выбеленный временем лошадиный череп. Черные дыры глазниц, подобные алчным женским лонам, казалось, не отрывают от меня взгляда. Я пробудилась от собственного крика. Ложе мое было испятнано-у меня впервые начались месячные кровотечения.

Прелестнейшая Супруга почувствовала во мне приближение этой скверны. Она купалась в моей невинности, а как только я стала нечистой, предала. На следующий день распорядительница устроила праздник, дабы отметить мое вступление в зрелый возраст. Спалив измазанный кусок ткани, она попросила меня выпить этот пепел с подогретым вином. Женщины Бокового двора осыпали меня подарками и лестными замечаниями. А моя родственница, пришедшая в себя, но пока не встававшая с ложа, велела доставить эмалевую шкатулку с ниткой жемчуга и стихами:

Белизна и чистота,

Да расцвет моя любовь

В твоей Пурпурной Долине.

Я отослала жемчуг обратно, вкупе со строками собственного сочинения:

Сокровищу океана

Должно вернуться в ночь

Яростных волн.

Я перестала видеться с Янь.

Прелестнейшая Супруга развила во мне вкус к утонченному изяществу и умению смотреть на женщину многоопытным взглядом. При этом Дворе, с его толпой изумительных красавиц, я решила выработать собственный стиль. Моя позолоченная солнцем кожа и стройная фигура, твердые, как бронза, мышцы бросали вызов бледным личикам и разжиревшим телам. Двигалась я решительным шагом, смеясь над семенящими с болезненным видом девицами. Изобилию драгоценностей, кисеи и вышитым туфелькам с приподнятым носком я противопоставляла прилегающие к телу куртки из тяжелой ткани и крепкие запястья лучницы без всяких украшений. Для других женщин искусство одеваться было невинным средством выставить себя в наиболее выгодном свете, своего рода соблазнительным бесстыдством. Для меня одежда являла собой доспехи, и я облачалась в них, чтобы выиграть в битве с жизнью.

Многие оценили мой тонкий вкус и здоровый цвет лица. Я утешалась со временными подружками, каковые в отличие от Прелестнейшей Супруги умели доставить мне некоторое удовольствие. Воспоминания о павильоне Сумерек сжигали мне нутро, поэтому я научилось использовать свое очарование, как оружие, научилась играть сердцами и укрощать собственные желания.

Падал снег. Бессолнечные дни пролетали быстро. В ночь Новогоднего праздника я видела, как моя родственница танцует среди огней фейерверка на помосте, установленном на макушках плясунов-силачей. Тонкая фигурка проступала сквозь искры и, казалось, это птица порхает в усыпанной драгоценными каменьями клетке.

Как-то весной пополудни конюхи доверили мне тюркского жеребца, и, едва я вскочила в седло, он с диким ржанием галопом понесся по внешнему кругу. Но, как бы конь ни взбрыкивал, как бы ни менял направление — все было тщетно: я, точно приклеенная, оставалась у него на спине. А когда, исчерпав запас хитрости, жеребец замедлил бег, я взялась за кнут и стала учить слушаться приказов.

Мне и в голову не приходило, что поднятый нами шум привлек внимание многочисленных зрителей. Но не успела я спрыгнуть на землю, как подбежал один из евнухов-конюших и предупредил, что мне желают выразить одобрение Солнечная принцесса Чжинь и князь Чжинь.

По ту сторону загородки я увидела девочку-подростка, одетую, как мальчик, и юного князя в затканном львами халате цвета листьев ивы, надетом поверх светло-желтой шелковой рубахи. Глаза принцессы блестели, и она едва могла скрыть восхищение. Князь принял мой поклон, густо покраснев. Этот юноша с красивыми раскосыми глазами был робок, как девочка.

Принцесса радостно и возбужденно обрушила на меня поток слов. Она хотела знать, в чем секрет моей отваги, а затем пожелала узнать обо мне все: мое имя, сколько мне лет и каковы мои обязанности. Узнав, что я родилась в провинции Бинь, юноша тоже наконец отверз уста и объявил, что государь назначил его Верховным правителем этого славного удела.

— Будучи лишь военачальником, мой достойный дед, Император-Прародитель, поощрял сыновей совершенствоваться в ратных искусствах, — торжественным тоном начал он. — Поэтому, когда он восстал против бесчестной династии Суй, мой почтенный отец государь, мои дяди и тетка, Солнечная принцесса Тинь, с мечом в руке мчались во главе армий. А я, потомок неустрашимых воинов, готовлюсь к завоеванию мира. Достигнув надлежащего возраста, я покорю варваров Сумеречных царств и возвеличу Поднебесную во всех пределах!

Честолюбивым помыслам князя никак не соответствовали ни его хрупкое сложение, ни оставленные, как у всех детей, волосы на лбу. Но я с завистью смотрела на мечтательное выражение его лица. Я бы тоже предпочла смерть на поле боя медленному угасанию в Боковом дворе.

— А можно нам звать тебя Светом? — спросила принцесса. — Меня Отец называет Бычком, а брата — Маленьким Фазаном. — Она повернулась к князю: — И Свет могла бы обращаться к нам так. Ты не против?

— Да, Одаренная, я даю вам такое соизволение. Но никому не говорите об этом. Пусть у нас будет своя тайна.

В Женском покое у Императора появились на свет четырнадцать мальчиков и двадцать одна девочка (две умерли в младенчестве). Поскольку Двор опасался возможных претендентов на трон, обычно юные отпрыски Сына Неба покидали Внутренний дворец, едва получив княжескую печать, и отправлялись жить в собственные роскошные обиталища столичного квартала знати. Но Маленького Фазана и Бычка родила Императрица Просвещения и Добродетели. Безвременная кончина матери лишила обоих существенного покровительства, возможного в «Запретном дворце». Горе объединило детей, и они стали неразлучны. Император, преисполнясь сочувствия к их положению, особым указом разрешил юному князю и далее жить во Внутреннем дворце.

Я не знала, кто из этих детей привел другого ко мне, и не сумею объяснить, что стало истоком нашей дружбы, впоследствии превратившейся в союз тех, кто готов стоять вместе не на жизнь, а на смерть. Принцессе было девять лет, князю — одиннадцать, а мне — четырнадцать. Зачарованные моей силой, оба видели во мне образец для подражания и защитницу. А я сострадала их печали, так похожей на мою собственную. Мне не хватало Младшей Сестры. Пытаясь заполнить эту пустоту, я отдавала время и сокровища терпения принцессе.

Маленький Фазан разделял мою страсть к лошадям и стрельбе из лука. И мы пролагали на географических картах пути его будущих походов. Благодаря ему я хотя бы отчасти могла воплотить свою мечту быть свободным и сильным мужчиной. Со временем этот бледный, худой, но удивительно гордый мальчик открылся мне, рассказав, как ему страшно и одиноко. Все братья уже покинули «Запретный дворец», а самый старший, сын той же матери, как Наследник, жил в Восточном дворце и вел себя крайне заносчиво, не допуская даже намека на неповиновение младших. Любимые наложницы государя пытались отдалить Маленького Фазана от родителя, а тот, слишком занятый государственными делами, иногда по месяцу, если не больше, не говорил сыну ни единого слова. Незаметный и робкий, Маленький Фазан довольствовался существованием в воображаемом мире, где я отныне стала постоянной спутницей великих побед за морями.