Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Всё потому, что у вас "слово к делу не подшивается". Забываешь!

Глава 68.

Пьяные мысли от беса.

В любом предательстве всегда просматриваются три составляющие: "кого предать, кому предать и за какие блага низко пасть самому". За какую сумму, то есть, "продать"? Этим и займусь:

во времена "созревшего социализма", когда он только собирался "свалиться с ветки непонятным плодом", но расшибиться понятным куриным помётом, пили мы на производстве алкоголь. Любой. В основном баловались самогоном по причине его дешевизны. У всего, что мы пили, было одно отвратительное свойство: пьёшь его тайно, а он, скотина, вылезает из тебя явной вонью! Получалось, как в "писании": "и нет ничего тайного, чтобы оно не стало явным". Мало кто из пьющих знал эти слова, а если и знал, то на время "потребления" отключал память на предупреждающий стих из "писания"

С пьющими на производстве гражданами администрация боролась всеми способами, но безуспешно. Изгнанный "за распитие спиртных напитков" из одного "трудового коллектива", пьяница с порочащей статьёй в трудовой книжке принимался в другой, точно такой "трудовой коллектив". В итоге общее число пьющих граждан "страны советов" на производствах оставалось на одном и том же статистическом уровне.

Высшим проявлением "индивидуальности" была способность хорошо "принять на грудь", и, пребывая в подпитии, не "засветиться" перед начальством:

— Пьянство на производстве — гибель производства. Рано ли, поздно — но гибель!

— Пьяницы были необходимы "социалистическому" производству. Как мог начальник дисциплинированного, трезвого, знающего своё дело работника заставить выполнять тяжёлую, опасную для здоровья, работу?

— Почти как "штрафной батальон" в войну… Куда вам без них, как в войну, так и в "мирное время"! Хватало "штрафных" работ на производствах?

— Хватало! Лишние были. Вот забулдыгами бесталанными начальство и затыкало дыры:

— Вы вчера соизволили провиниться, "нарушить трудовую дисциплину путём распития спиртных напитков", так на сегодня за вами должок имеется! Во-о-он, видите бочку с говном? Будьте любезны, откатите её в во-о-о-н тот угол цеха! Катите аккуратно, не расплескайте содержимое! И быстро! — кепочку на глаза пониже натягивай — "и вперёд на свершение трудового подвига"! Потому, что грешен я вчера был! Грешник вчерашний сегодня должен "искупить вину трудом". Как всегда у вас. И тут, и там, но грешник всегда обязан искупать грехи! Назначение всех грешников!

Выпить под носом у начальства не вменялось в грех, деяние считалось за доблесть. И тосты на производстве произносили такие:

— Хороша!… - выпивающий делал паузу, отправлял содержимое посудины по назначению и заканчивал славословие:

— "советская власть!" — если пьющий употребляя самогон, то мог родную "самоделку" назвать как угодно: и "крепка", и "хороша". Что мы и делали.

Потребление "самопального" алкоголя на производстве я бы не относил к "нарушению трудовой дисциплины", мы дегустировали. Никто из нарушителей трудовой дисциплины эпитет "крепка" к власти не адресовал, слабоумные, веровавшие в "крепость" не осталось…

— Дано англичанину, французу, или немцу выразить тремя словами всю глубину любви к властям!? Нет! А вот мне — дано! И я горд этим!

Какое отношение к предательству имели распития спиртных напитков на производстве? Прямое! Только полное отсутствие совести позволяло нам сравнивать "советскую власть" со стопкой, пусть и хорошего, самогона! Власть призывала нас "уперёт, на свершение "трудовых подвигов", а мы, предательские рожи наши, все призывы наглым образом топили в самогоне! Почему и отчего у советской власти не хватило ума объявить пьянство на производстве "предательством интересов рабочего класса"!? Да сообрази она такое сделать — мы бы в миг стали самой трезвой нацией в мире!

— И всё потому, что страшнее клейма "предатель" ничего другого для вас не найти! Вам страшнее "предать", чем спиться! Беда прошлой власти в том, что она не смогла правильно "расставить приоритеты"

Помянем её!

Глава 69.

Долгие прогулки по оккупированным временам.

Линия фронта ушла на восток, оставив в качестве "утешительного приза" лозунг: "Враг будет разбит, победа будет за нами"!

Лозунг правильный, верный, хороший, несомненный, "вселяющий веру и надежду в сердца оставленных советских граждан". Лозунг правильный, без замечаний… если бы к лозунгу убегавшие на восток оставили и рецепт, как прокормиться оккупированным советским гражданам. Лозунги были чьи-то, а заботы о хлебе насущном — наши, личные, собственные. В этом и заключалась разница. Надвигалась зима, а что приходит вместе с зимой для жителя средней полосы и до сего дня — об этом нет нужды говорить. Что может нести зима людям на выжженной земле? Не совсем, дотла была выжжена земля, но всё же изрядно потрёпана. Где и как найти прокорм? Чем обогреть старые, монастырские кельи возрастом за сто лет? Не было среди убегавших в сторону восхода солнца таких, кто, оставляя обитателей монастыря на неизвестность, вместо пустых призывов "к мужеству с героизмом" в придачу, прямо и честно сказал:

— Мужики, мы бежим, а вы выживайте, как сможете! Делайте на занятой врагами земле всё, чтобы не сдохнуть! Но не изводите взаимно "друг друга" так, как вы такое делали в "мирное время". Все ваши поступки в грех вам не зачтутся! — так нет, вот вам идеология! "Советская утешительная, ободряющая, призывающая, вечная и непобедимая" идеология! Какая ещё?

— Не "гнилая", зарубежная. Что "тормозишь"!?

С другой стороны: сытый патриот — не патриот. Только голодный может быть настоящим патриотом. За шесть десятков прожитых лет встретил только одного "патриота", но не узнал бы, что он таковой без объявлений:

— Я — патриот! — не виноват он бы, это советские фильмы так его изуродовали. Насмотрелся дурных фильмов, "глотал" их не думая, вот и отравился, как грибами. Ясно что в своём "патриотизме" он убеждал себя, но не окружающую публику. Пёрла из него единственная фраза любимого фильма: "всё остаётся людям". От взятой на "вооружение" фразы из киноподелки сам себе казался необыкновенно "умным, добрым, гуманным, человечным". Он не был коммунистом, и почему такая "беда" с ним не случилась — помалкивал.

Наблюдалось интересное несоответствие: фразой "всё остаётся людям!" пользовался часто, походя, но в действительности был редкостным и отменным жлобом! Его не любили потому, что такое, как он, любить невозможно. Ко всему был талантливым провокатором, и дар проявлял так:

— Вчера "голос" слушал — обычно начинал и что-нибудь, самую малость, не главное, говорил из сообщений "вражеского голоса". И внимательно следил за реакцией слушателя. Ждал реакции. Если таковая начиналась, то внимательно, не перебивая, слушал "выступающего товарища". Когда я, по простоте душевной, однажды при скоплении народа, вопросил его: