Алексей Мальцев - Призрачно всё...

— Так почему мы до сих пор здесь?

— Как почему? — обиделся Кедрач. — Чтобы спокойно доесть ассотри и допить текилу. Думаешь, не твои деньги, так и наплевать на них?

Через полчаса они мчались в такси по направлению к «АВАКС-банку». Кедрач ерзал на сиденье и теребил себя за нос. Ему не давал покоя факт, что не он додумался до этой поездки. В голове вертелось нечто жуткое, что еще несколько часов назад он бы однозначно принял за проявление шизофрении. Сейчас же, в свете открывшихся фактов, все казалось достаточно приемлемым.

Если бы Изместьеву что-то удалось исправить в этих пресловутых восьмидесятых, то изменилось бы все. Про Аленевскую-банкиршу им бы с Вениамином (последнему-то уж точно ничего) сейчас было известно не больше, чем какому-нибудь докеру в Неапольском порту.

Если они знают до сих пор, что Жанет — банкирша, значит, есть шансы, что ничего не изменилось, и Изместьева в прошлом … нет. Или у него ничего не получилось. Бедняга! Ну, а если его там нет, где тогда он? Где Аркашка? Куда его дел Ворзоня? Этот самовлюбленный павиан.

И совсем необязательно, кстати, лететь сломя голову в банк. Достаточно встретиться с Ольгой, или с сыном Изместьева Савелием. Сам факт того, что с ними все в порядке, будет доказательством статуса кво…

— Ладно, к Аленевской, так к Аленевской… — Егор не заметил, как высказал свою последнюю мысль вслух. — Какая разница, как будет доказана истина.

— Ты о чем это? — слегка ткнул его в плечо Поплевко. — О какой истине речь? Я никак не врублюсь.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Кедрач и принялся смотреть в окно.

Кому-кому, а ему, как другу Изместьева, давно были известны семейные «неурядицы» одноклассника. Тысячи людей живут годами с этими проблемами, «не вынося сора из избы». И у любого человека есть моменты в жизни, когда он хочет начать все сначала. Когда появляется желание не совершать ошибок, что-то переиграть. Вполне естественная мечта, если к тому же учесть пертурбацию и переоценку ценностей 90-х годов. Но у всех это так и остается на уровне мечты, не более.

Каким-то образом про мечту Изместьева узнал психиатр Ворзонин. Как это произошло, — о том история умалчивает, но факт остается фактом: как-то узнал.

Абсолютно случайно данная информация совпала, «состыковалась» с его научными изысканиями. Так возник проект, не имеющий равных по дерзкости и масштабу. В медицине пока никто на подобное не решался, не замахивался.

Но, к сожалению, у Ворзонина сей научный эксперимент очень скоро перетек в совершенно иную плоскость. Будучи влюбленным в Ольгу, супругу Изместьева, которая наверняка поведала ему, как своему доктору, все проблемы. А он не нашел в себе силы дистанцироваться от всего личного. Сделать так, чтобы после эскперимента Аркадий либо вернулся со стертыми воспоминаниями, либо не вернулся вообще, для Павла — проще простого.

Теперь у Егора не было ни капли сомнения, что все обстоит именно так.

Ни одно другое ожидание не отражалось на здоровье Изместьева так, как ожидание себя самого на заброшенной стройке восьмидесятых. Сердце колотилось во всех местах, грудь тянуло — наступило время кормления. Красноречие Акулины не пропало втуне, — Аркаша был нимало заинтригован услышанным, даже не стал заходить домой после школы, сразу же направился на стройку.

Видя, как парень перепрыгивает через ямы и всякий строительный мусор, Акулина разнервничалась так, что долго не могла начать разговор. Когда, наконец, совладала с собой и изложила основные причины своего пребывания в таком виде, Аркадий не поверил. Пришлось посвятить парня в кое-какие нюансы его глубоко «законспирированных» личных переживаний, от которых десятикласснику стало не по себе.

— И не каждый день вовсе, — обиженно уточнил он, когда незнакомая колхозница вдруг заикнулась про его мастурбацию. — Изредка, может, раз в месяц… Так это все… в моем возрасте.

— Я могу сказать гораздо больше… — горячо убеждала его Акулина. — Но не для этого я здесь. Пойми, я хочу тебя предостеречь от скоропалительных решений. Через много лет Жанна Аленевская станет крупным банкиром. Она будет ворочать миллионами. Не упусти эту возможность! Через пару лет начнется перестройка, потом заварится такая катавасия, что мало не покажется. Про коммунистические идеалы забудь, даже не отвлекайся на них. Поступишь в мединститут, распределяйся на хирургический поток. Потом специализируйся на косметологии. Такие бабки засеребрятся в перспективе — пальчики оближешь. Не упусти Аленевскую, умоляю! Это очень важно…

— Хватит меня разыгрывать. — твердо заявил Изместьев-84 Изместьеву-08 в женском обличье. — Вы, кажись, сами себе не верите. Настолько сумасбродно все выглядит.

Сзади неожиданно послышался хруст снега, оба Изместьева оглянулись. Тот, что был постарше, едва не свалился в сугроб. К ним быстро приближалась Жанна Аленевская. Она была настолько обворожительна, что доктор зажмурился. Даже в простеньком пальто точеная фигурка смотрелась потрясающе.

Ничего женская внешность не смогла сделать с нормальной мужской сутью: хоть сейчас он готов был сграбастать девушку и нести на край света. Отдал бы все на свете, чтобы поменяться в этот миг внешностью со своим молодым предшественником. Но реальность была настолько неумолима, что Жанна, окинув Акулину презрительным взглядом с ног до головы, прыснула в кулачок:

— Здрасьте! К тебе приехала родственница с Камчатки?

— Ну, что-то вроде того… — замялся десятиклассник. — Жанет, это совсем не то, что ты подумала. Выбрось из головы… Ну, подумай! Посуди сама.

— Да уж вижу… — раздумчиво протянула девушка. — А я было Сережке Чикиреву поверила. И что, больше вам, неприкаянным грешникам, встретиться-то негде? Ты ее прячешь от всех? Я тебя понимаю… Я-то думала… соперница появилась. Теперь вижу, что не права, извини.

Что произошло дальше, Акулина поняла не сразу. Кажется, Аркадий притянул ее к себе за рукав:

— Откуда ты все знаешь? Быстро говори и проваливай отсюда. Видишь, какие дела? Мне эти сложности ни к чему.

— Я из будущего, — незатейливо, по-колхозному, выразилась Акулина.

— Что??? — Протянул Аркадий, застыв напротив нее.

Летящий в парня жилистый кулак просвистел у нее над ухом подобно падающей бомбе. Клацнули молодые зубы. Закатив глаза, Изместьев — 84 медленно повалился на бок.

— Ах вы, суки! — хрипотца Федунка ворвалась в ее уши подобно расплавленному свинцу. — Че, мразь, на молодых потянуло? Я т-те покажу Леневскую… — Звездневскую! Корячина! В роддоме с этим голубенком спелась. Признавайся, тварь! Губчека, твою мать!

Кое-как вырвавшись из цепких рук невесть откуда взявшегося Федунка, Акулина склонилась над Аркадием. Парень был без сознания. Пульс на сонных артериях прощупывался слабо.