Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

– Объясни, наконец, что случилось, – обратился я к Сергею, когда тот закончил разговор.

Развезя нас с Денисом по домам, Толик, будучи на взводе, отправился в сауну. К счастью, за главного в ту смену был Косматый. Увидев своего друга, он понял, что с Толиком не все в порядке, и потому старался не терять его из виду в эту роковую ночь.

– Я как сердцем чуял, что-то произойдет.

Видимо, девушки так и не помогли Толику окончательно расслабиться, потому что, покидая заведение…

– … он сильно ругался.

– На кого? – спросил я.

– Не знаю. Он не уточнял.

Сергей решил не отпускать Толика одного в таком взведенном состоянии. Попросив парней подменить его, он отправился вместе со своим другом до его дома. Косматый поехал на Тойоте, Толик – на своей девятке.

– До меня не сразу дошло, что мы едем не к нему домой.

– Куда же вы тогда ехали?

– Об этом знал только он.

– А что потом?

– Потом… Думаю, Толян расслабился за рулем. Втопил газ на полную и погнал, я едва поспевал за ним.

Если Сергей так спокойно вел машину на скорости, с которой он ехал сейчас, то могу себе представить, как быстро несся тот.

Толику не повезло – этой ночью им так и не попался наряд ГИБДД, который бы остановил его и, тем самым, уберег бы от трагедии. Зато им попались…

– Уроды! Постоянно разроют что-нибудь и хрен знаки поставят. Короче, прямо посреди Фрунзе (это на центральной-то улице!) весь асфальт расковыряли, кучу ям оставили за собой. Ночью дальше нескольких метров ни черта не видать. Вот Толян и заметил их слишком поздно, ударил по тормозам, да куда там… На полной скорости влетел прямо в одну из ям. Не знаю, как еще машина не перевернулась.

Девятка Толика бешено заскакала по асфальту, и, потеряв управление, вылетела на встречную полосу. По ней как некстати двигалась Газель, тоже на приличной скорости.

– Удар был страшным. Оглохнуть можно было.

К счастью, столкновение не было лобовым – Газель, успев сманеврировать в последний момент, врезалась в правый бок развернувшейся девятки, и это спасло обоих водителей. Машины еще несколько метров, сцепившись, летели вперед и вскоре, остановившись, замерли.

– Когда я подъехал, он был весь в крови. Вдавленный в сиденье, зажатый со всех сторон останками своей же машины. Сначала я подумал, что он точно копыта откинул.

Но Толик дышал. Водитель Газели пострадал не так серьезно, отделавшись ушибами и кровоподтеками, и смог выйти самостоятельно. Сергей, не теряя времени, вызвал скорую и спасателей на место аварии. Прибывшие специалисты извлекли Толика из груды металлолома, еще недавно являвшейся машиной, а врачи, оказав первую помощь, сообщили, что у них в больнице нет третьей группы крови. Сергей тут же набрал по мобильнику станцию переливания крови, но по какому-то роковому стечению обстоятельств и у них почти не осталось третьей группы.

– Они посоветовали мне привезти всех, у кого третья группа, на станцию. Ну, я и поднял наших пацанов.

– А почему ты ко мне обратился?

Сергей повернулся ко мне, его бритая голова была залита лучами восходящего солнца:

– Тебе крови, что ли, жалко?

– Нет, что ты! Но я же не «пацан» по твоим понятиям. С таким же успехом ты мог Дениса попросить.

– Да чё ты про понятия знаешь! А Денис… Лучше не вспоминай этого урода, – процедил Косматый. – С тех пор, как он появился, Толяна будто подменили. Как неродной стал, ей Богу. Ну, твоего Дениса в жопу!

– Но почему я?

– До приезда скорой он все твое имя повторял, – глухо ответил он.

Мне показалось, что какой-то невидимый кулак ударил меня в солнечное сплетение. Из меня вышел весь воздух и не желал поступать обратно. Я никак не мог переварить мысль о том, что Толик звал меня, находясь при смерти. Почему меня? Что я для него значил? Я почти свыкся с мыслью, что готов потерять Веру, но никак не думал, что бояться надо за Толика. На душе стало настолько тяжело, что, не будь рядом Сергея, я бы расплакался.

Остаток пути мы проехали молча.

На станции переливания крови нас встретили еще двенадцать парней с короткими стрижками. Двоих из них я без труда признал – с ними я уже сталкивался в кафе, когда появился Толик и спас меня от подосланных Верой бандитов. Снова Толик…

Будь здесь Вера, она бы, наверняка, отпустила шутку о «конгрессе братков». Но ее здесь не было, были лишь я да эта дюжина мордоворотов. Чертова дюжина, если считать и Сергея.

У троих оказалась нужная группа крови (к счастью, с тем же резус-фактором, что у Толика), и, уже успев сдать ее, они сейчас сидели на лавке. Остальные ждали приезда Косматого и дальнейших распоряжений. Видимо, Сергей стал их негласным лидером. Пока он о чем-то говорил с парнями, я подошел к окошку, за которым сидела рыжеволосая женщина средних лет, и протянул ей свой паспорт. Она записала мои данные и задала несколько вопросов, на которые я старался поскорее ответить.

– Порядок, – Косматый оперся о стену рядом со мной. – Я звонил в больницу, там наши сейчас дежурят. Врач сказал, что Толяну нужно два литра крови. Пацаны уже сдали по триста, да здесь был еще литр. Наши увезли кровь в больницу, она уже там. Ты еще на всякий случай сдай свою порцию, и тогда все будет путем.

Через двадцать минут я сидел на лавочке и отрешенно смотрел в потолок. Держа руку согнутой в локте, я пытался придти в себя – голова казалась совсем легкой, и меня немного подташнивало. Процедура взятия крови прошла безболезненно, хотя я готовился к худшему. Совсем недавно, когда втыкали иглу или когда я наблюдал за медленно набухающим пакетиком с кровью, похожим на вынутый человеческий орган, мне стало не по себе. Одно дело смотреть на мертвые тела в анатомке, другое – наблюдать за тем, как кровь покидает еще живое тело, к тому же твое собственное. Хорошо, что я на хирурга не собираюсь учиться.

Друзей Толика и Сергея явно поубавилось. Остались лишь те, кто сдал кровь до меня, еще трое парней и Косматый. За окном вовсю светило утреннее солнце, доносилась радостная птичья трель. День только начинался, а я чувствовал себя так, будто тяжелые сутки уже позади. Ощущение нереальности происходящего прочно завладело мной. Мою порцию крови недавно увезли в больницу, и теперь я отдыхал.

Возле меня стояли двое – тихий сгорбленный старик с авоськой в руке и девица, видимо, его внучка. Последняя больше смахивала на молодую деревенскую бабу. Без косметики и в плохонькой одежде, ее можно было бы причислить к разряду тех, на ком мужской взгляд не задерживается, если бы не одно обстоятельство. Эта девушка буквально источала некую силу жизненной радости, на которую невозможно было смотреть равнодушно.

Возможно, сдача крови немного помутила мой рассудок, и в моей голове все перемешалось, но в тот момент мне почему-то казалось, что она олицетворяет собой все самое здоровое и естественное на свете. Эти длинные русые волосы, эти большие чистые глаза и этот громкий дивный смех, который мог принадлежать только по-настоящему свободному человеку.