Татьяна Алексеева - Выход где вход

— Вер, мы, компьютерщики, — тупенькие, — насмешливо теребил её Костя. — Я в вымышленных мирах не секу. Мне эти зыбкие образы…

— Ничего себе — зыбкие, — почти обиделась Вера. — Да образы у нас в головах всю реальную жизнь определяют! Я это как риелтор говорю.

Марина, утонув по локоть в ярко-желтых резиновых перчатках, деловито принялась оттирать плиту. Перед этим она сняла с пальцев все свои многочисленные колечки. Теперь, легонько позвякивая, они дрожали на краю стола. Полусогнутая спина в клетчатом жилете смотрелась шахматной доской, на которой Вера с Костей никак не могли закончить свой упрямый поединок.

— Моих клиентов даже не квадратные метры волнуют, а собственные мечты и представления о том, как всё должно быть, — настаивала Вера.

Общаться с одним Костей без поддержки Марины ей было намного труднее. Она терялась, путалась, не могла подобрать слова. А те, что находила, казались ей пафосными, картонными.

— Чтобы найти человеку подходящий дом, нужно отыскать его главную мечту или главный страх, — продиралась сквозь смущение Вера.

— По-твоему, каждый из твоих клиентов живет, как в мыльном пузыре, внутри собственных фантазий? Всемирный слет шизиков, — посмеиваясь, сердил Веру Костя. — А до реальности, стало быть, вообще дело не доходит? Я думал — в твоей работе всё намного конкретнее.

— У нас и то, и другое — реальность, — насупилась Вера. — Квадратные метры и их цена — реальность. Но желания и надежды — такая же реальность, даже более весомая. Постоянно приходится людям объяснять, что Кремль не изо всех окон виден.

— Ну и как? Получается? — поддразнивал Костя. — Вот уж не ожидал, что ты имеешь дело, в основном, с кандидатами в Наполеоны. Прямо филиал палаты номер шесть.

— Они не психи! — заступилась за своих Вера. — Но их бесполезно разубеждать. Им просто нужно этот Кремль нарисовать, как Ольга Леонардовна предлагала Чехову в Ялте на холсте Москву нарисовать и под окно выставить.

Костя скептически сдвинул брови, хотя в глазах зажглось нечто вроде любопытства. Марина успокаивающе поглаживала его по руке.

— Кремль для нашего человека — символ исключительности, выделенности среди смертных. Главное — в нужном районе отыскать клиенту его маленький личный Кремль. Какой-нибудь Дворец спорта или уникальный гипермаркет, куда вся Москва съезжается. Или пусть даже береза в три обхвата под окном — лишь бы ни у кого больше такого не было. Никита в таких вещах — мастер!

Вера разволновалась, вспомнив, как Кит бывает хорош в деле.

— А Никита-то тут причем? — с женской проницательностью заинтересовалась Марина.

— Да просто он умеет эти 'кремли' на холсте людям рисовать, — порозовела от смущения Вера. — Раскапывает из ничего. В любом районе способен найти какую-нибудь любопытную загогулину и объяснить человеку её уникальность. Потрясающе, как он чувствует людей! Видит человека и сразу понимает, как с ним нужно разговаривать. Одному требуется угождение, а другому важнее чувствовать в риелторе решительность и твёрдую руку. Он ко всем подходы находит…

Внимательный Маринин взгляд ей совсем не понравился. Не хватало, чтобы та догадалась о недавнем происшествии. Вера в свои чувства к Киту и сама не хотела вникать, но ещё меньше была готова, чтобы в них вникал кто-то другой. Особенно — подруга, несомненно, превосходящая её в женственности. Тогда вся Верина нескладность и ущербность ещё ярче наружу вылезет.

На кухне возникла Аля с застенчивой улыбкой:

— Пап, тебя к телефону.

— Спасибо, малыш! Мы тут разболтались, ничего не слышим.

Костя устремился в глубину квартиры.

Марина немедленно скользнула со стула и тихонько подошла к Вере.

— Верушик, что с тобой? — ласково прикоснулась она. — Ты какая-то дерганная и скрытная одновременно. Молчишь, ни о чем не рассказываешь. Что-нибудь случилось?

На Верино лицо легла тень. Покрасневшие глаза захлопали мокрыми ресницами.

— Ничего страшного, — испуганно залопотала она. — Всё как обычно.

Немедленно взять себя в руки и держаться. Нельзя позволить себя разоблачить. Но тут на кухню вернулся Костя, азартно потирающий руки.

— Так, маленький мой, — обратился он к Марине. — Назрела важная деловая встреча. Где-то через полчасика надо будет отъехать.

— Как раз успеешь чайку попить, — грустно улыбнулась Марина.

— Как там дети? — изобразила любезность Вера. — Ты к ним заглянул?

— Режутся на компьютере, — весело отчитался Костя, плюхаясь на стул. — Петя великодушно учит Альбину во что-то играть, и она его почти понимает.

— Зачем так высокомерно? — немедленно возмутилась Вера. — Она — умная девочка, по-своему проницательная.

— Увы, она, прежде всего, — девочка! — сокрушенно вздохнул Костя. — А голова у большинства девочек с перебоями работает. Лишь бы математика у неё в колледже пошла. Мечтать под рояль естественно в девятнадцатом веке, но непростительно для двадцать первого.

На столе тем временем появилось варенье в вазочке, конфеты, изящный маленький тортик. При виде тортика Вера закатила глаза к потолку, давая понять, что подруге изменило чувство меры. Хотя, глядя на Маринин безупречный облик и отточенные манеры, трудно было поверить, что оно может с ней разлучиться. Вера позвала детей, и все сгрудились вокруг сладостей, позвякивая ложками.

Ширящимися ноздрями Вера втягивала незнакомый аромат.

— Какой интересный запах! Похоже на что-то цветочное, но не могу угадать. Не шиповник, не розы, не мальвы…

— Проще, — улыбнулась Марина. — И к нам ближе. Тут календула, подсолнечник, соцветия васильков. Такой чай 'Сказкой странствий' называется. Навевает образы, связанные с дорогой, — степные, луговые, травяные. Чуть-чуть отдает сухой смолой.

— А-а-а-а, 'Сказка странствий', - протянула Вера. — А соцветия васильков в чае уже можно считать приступом ностальгии? 'Поле, русское поле'…

— Перестань, — обиделась Марина. — Хватит превращать мой отъезд в предательство родины и национальных интересов. Петя, Аля, Костя, давайте сюда свои чашки, а то я не дотянусь.

- 'А Дуня разливает чай', - не без ехидства процитировала Вера — Как видишь, Кость, кое-что с веками не меняется. Например, женские мечты.

Предполагаемая деловая встреча взбодрила Костю, наполнила новой энергией. Он любил быть в эпицентре дел и решений. Желательно — важных, но можно — и хоть каких-нибудь. В благодушном настроении он лишь ответил:

— Эх, Веруня… Жаль, трогательные фантазии твоих клиентов так далеки от жизни. Кремль там какой-то…

Вера, уже почти расслабившаяся за чаем, подтянулась как солдат на плацу при появлении генерала.

— Как это мечты далеки от жизни? Да они зачастую наш выбор и определяют. Человек всегда ищет что-то похожее на свой заветный образ. И как завидит хотя бы смутное подобие, сразу за это хватается. Ну, если его, конечно, грамотно подтолкнуть. Я сама как риелтор много раз… Главное — угадать невысказанное. Потому что задушевные представления люди обычно скрывают. Как в литературе.