Четан Бхагат - Ночь исполнения желаний

Она стояла и плакала. На душе у меня было муторно, но разум оставался твердым и ясным.

— Пока, Приянка! — Я дружески похлопал ее по плечу и ушел.

— Какого черта ты там застрял? — спросил Врум, сидящий на мотоцикле у главного входа. Он показал мне на часы — 6:59.

— Прости, друг. Когда я пил воду, ко мне подошла Приянка, — ответил я, устраиваясь на заднем сиденье.

— И? — спросил Врум.

— Ничего. Просто попрощались, и все. Она сказала, что хочет вернуться ко мне и выйти за меня замуж. Можешь поверить в это?

Врум повернулся ко мне:

— Правда? И что ты ответил?

— Я ответил «нет».

— Что? — В голосе Врума звучало недоверие.

Пока мы разговаривали, Радхика, Эша и Дядюшка-военный вышли из здания колл-центра на зимнее солнце.

— Эй, вы всё еще здесь? — удивилась Радхика.

— Шьям только что отказал Приянке. Она готова выйти за него, а он ответил «нет».

— Что? — в один голос воскликнули Радхика и Эша.

— Эй, ребята, остыньте. Я сделал то, что должен был сделать, если хочу добиться уважения к себе. Перестаньте меня доставать.

Тут появился «куалис», водитель погудел нам.

— Мы не собираемся доставать тебя — это твоя жизнь. Поехали, Эша. — Радхика одарила меня презрительным взглядом. И они с Эшей направились к «куалису».

— А где мадам Приянка? Мы опаздываем, — сказал водитель.

— Сейчас придет. Она разговаривает по телефону с матерью. Родители Ганеша придут к ним на завтрак, и ее мать готовит для них скумбрию. — Радхика говорила громко, чтобы мне были слышны ее слова. При упоминании скумбрии я почувствовал голод. Но я последний на свете человек, которого пригласят на это пиршество.

— Похоже на то, что члены их семейств собираются пережениться между собой, — заметил Врум. Он зажег сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, прежде чем отправиться в путь.

Эша и Радхика сели в «куалис», на заднем сиденье устроился Дядюшка-военный.

Тут из дверей быстро вышла Приянка и, не глядя на меня, забралась на переднее сиденье. Водитель развернул «куалис», так что его задняя часть оказалась рядом с нами.

Когда мы отъезжали, Дядюшка-военный выглянул из окна и что-то сказал. Судя по движению его губ, это было: «Ты, чертов идиот».

Не успел я прореагировать на его слова, как «куалис» уехал.

Врум докурил сигарету.

— О Боже! Я действительно чертов идиот. Позволил ей уйти.

— Э-эх, — вздохнул Врум, надевая шлем.

— Это надо понимать как «да»? Ты тоже думаешь, что я полный идиот?

— Ты сам себе судья. — Врум пожал плечами.

— Врум, что я натворил? Если она приедет домой и позавтракает с семьей Ганеша, все будет кончено. Я полный кретин, — говорил я, нетерпеливо ерзая на сиденье.

— Уймись. Пора ехать. — Врум поставил ногу на педаль.

— Врум, мы должны догнать «куалис». Ты можешь ехать быстро?

Врум надел шлем и рассмеялся.

— Хочешь обидеть меня? Сомневаешься, что я могу догнать эту развалину?

— Врум, поехали. Пожалуйста, — попросил я и толкнул его в плечо.

— Нет, сначала ты извинишься за то, что сомневался в моих возможностях.

— Мне ужасно жаль, босс, ужасно жаль, — сказал я и сложил руки на груди. — А теперь вперед, Шумахер.

Врум завел мотоцикл, и через несколько секунд мы выехали с территории колл-центра. С наступлением утра на дороге становилось все больше машин, но Врум по-прежнему мчался со скоростью девяносто километров в час. Мы обгоняли автомобили, мотороллеры, школьные автобусы, развозчиков газет…

Четыре минуты спустя я заметил белый «куалис», остановившийся на светофоре.

— Должно быть, это наш, — сказал я.

Врум рванул вперед, но козы — целое стадо — решили перейти дорогу и заблокировали проезд.

— Черт возьми! И откуда только они взялись? — разнервничался я.

— Городские джунгли Гургаона совсем недавно были деревней; козы, наверное, тоже хотят знать, откуда взялись мы. — Врум барабанил пальцами по рулю.

— Заткнись и сделай что-нибудь.

Врум поехал вперед, но тут же уперся в козьи рога. Тогда он попытался объехать стадо по встречной полосе, но она была забита грузовиками.

— У нас остается единственный выход, — сказал Врум и улыбнулся мне.

— Что… — начал было я, но тут Врум рванул вперед по разделительной полосе. — Ты сошел с ума! — крикнул я.

— Нет, это ты сошел с ума, потому что позволил ей уйти. — Козы и водители смотрели на нас с безмерным удивлением. Врум лавировал между фонарными столбами до тех пор, пока мы не миновали стадо, и, вновь оказавшись на дороге, увеличил скорость до ста километров в час. Через минуту мотоцикл нагнал «куалис» на очередном светофоре. Я слез с него и постучал в переднее окно. Приянка смотрела в сторону, и я ударил по стеклу ладонью.

Она открыла окно.

— В чем дело? Мы не собираемся ничего покупать, — холодно заявила Приянка, словно я был разносчиком неких товаров.

— Я идиот, — сказал я.

— И? — насторожилась Приянка.

Все в «куалисе» смотрели на меня.

— Полный кретин. Тупой, безумный и чокнутый. Пожалуйста, я хочу, чтобы мы опять были вместе.

— Неужели? — отозвалась Приянка. — А как насчет нового человека, который нуждается в уважении?

— Я не понимал, что говорю. На что годится это самое уважение? Его нельзя засунуть себе в карман.

— Значит, ты хочешь хранить меня у себя в кармане? — съязвила Приянка.

— Ты и так уже во всех моих карманах — в моей жизни, в моем сердце, в моем разуме, в моей душе… Пожалуйста, вернись. Ты вернешься? — Красный свет светофора сменился желтым.

— Х-м-м. Надо подумать, — тянула время Приянка.

— Приянка, пожалуйста, отвечай быстрее!

— Не знаю. Говорю же, мне надо подумать. Встретимся у следующего светофора, договорились? Поехали, водитель-джи, — сказала она, когда загорелся зеленый свет. Водитель рванул вперед на полной скорости.

— Что она сказала? — поинтересовался Врум, когда я снова сел на мотоцикл.

— Даст ответ, когда мы остановимся у следующего светофора.

На ближайшем перекрестке скопилось не слишком много машин. Поэтому я слез с мотоцикла и подбежал к «куалису». Постучал по стеклу, но Приянки в машине не было.

— Где она? — спросил я у водителя, но тот в ответ только пожал плечами.

Я заглянул в «куалис». Радхика и Эша тоже пожимали плечами; Приянка куда-то подевалась. Вдруг кто-то подошел ко мне сзади и обнял меня.

— Я же сказала, мы не собираемся ничего покупать. Зачем вы беспокоите нас?

Я обернулся и посмотрел на Приянку.

— Сам не понимаю, как я мог наболтать тебе такое у кулера, — пробормотал я.

— Заткнись, лучше обними меня, — сказала Приянка, открывая мне свои объятия.

Наши взгляды встретились, и хотя мне хотелось сказать ей очень многое, это сделали мои глаза. Я обнял Приянку, и она поцеловала меня. Я ответил ей тем же, а все водители окружавших нас машин наслаждались неожиданным утренним спектаклем. Мне было неудобно целоваться на людях, но я не мог сдержаться — я слишком долго подавлял свои чувства. Нас окружили Врум и все пассажиры «куалиса», они хлопали и свистели. К ним присоединились другие стоящие на светофоре и гудящие во всю мощь автомобили. Но я не видел и не слышал их. Я видел одну только Приянку и слышал только свой внутренний голос, который говорил мне: «Поцелуй ее, целуй еще и еще».