Ирвин Уоллес - Чудо

— Расскажи им, Наталия. Тебе позволено раскрыть правду шестерым. Первым был я. Твои мать и отец будут вторым и третьим из посвященных. Тетя Эльза — четвертая. А Лиз и Аманда, получается,— пятая и шестая. Но после этого — больше никому.

Глядя то на Лиз, то на Аманду, Наталия заговорила торжественно и тихо:

— Прошлой ночью я видела Деву Марию. Впереди была лишь тьма, но потом вспыхнул яркий свет и передо мной предстала Пречистая Дева. Она вернула мне зрение — я смогла увидеть Ее и все остальное. Дева пришла. Она явилась вновь, как и обещала Бернадетте. Пришла и вернула мне способность видеть.

От этих слов Аманда пошатнулась, словно от удара. У нее отвисла челюсть. Она замотала головой.

Лиз тоже была окончательно сбита с толку. Замигав еще яростнее, она нахмурила брови.

— Минутку, минутку,— пробормотала журналистка.— Вы уверены, что это произошло на самом деле?

Ответ Наталии был прост:

— Посмотрите на меня.

Лиз молча смотрела на нее, стараясь подобрать правильные слова.

— Наталия, если все действительно так и вы сможете это подтвердить, то речь идет об одной из самых громких сенсаций, которые когда-либо рождались здесь, в Лурде, за полтора столетия со времен Бернадетты. Вы… вы должны сообщить мне все подробности, все до единой.

Наталия медленно покачала головой:

— Если вы собираетесь напечатать это, я не могу. Мне не позволено давать сведения о моем чуде в печать.

Уртадо сделал шаг вперед, словно намереваясь заслонить собой Наталию.

— Она хочет сказать, что это одно из обещаний, которые взяла с нее прошлой ночью Дева Мария. Пресвятая Дева сказала Наталии: «Твое чудо и то, как оно свершилось,— только для тебя и еще шестерых человек, которым ты пожелаешь рассказать об этом. Мое явление перед тобой, о котором когда-то давным-давно я возвестила в тайне, тайной должно и остаться. Я доверяю тебе и надеюсь, что ты никогда не разгласишь правду о случившемся с тобой чуде. Оправдай же Мое доверие, и обещаю тебе счастье в этом мире, а потом и в мире небесном».

Слушая Уртадо, Наталия кивала, подтверждая каждое его слово. Открытым взором она посмотрела на Лиз и Аманду.

— Я дала обет Пресвятой Богородице, и Она может мне верить.

— Но…

Лиз была слишком ошеломлена услышанным, чтобы закончить фразу.

— Вы обе должны дать мне слово,— продолжила Наталия.— Вы никогда не будете говорить или писать об этом. Услышанное должно остаться лишь в ваших сердцах. Я рассказала вам о случившемся как своим друзьям, с единственной целью открыть ту истину, что верить стоит, а чудеса не иссякают никогда. Мы только что побывали в базилике, где вознесли благодарственную молитву за дарованное нам счастье. А сегодня днем уезжаем в Италию. Так что до свидания. И пусть вам обеим сопутствует удача.

Взявшись за руки еще крепче, Наталия и Уртадо обошли Лиз и Аманду, утративших дар речи. Парочка вошла в лифт и исчезла из виду.

Лиз и Аманда будто приросли к месту. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем они смогли шевельнуться или сказать хоть слово.

Наконец женщины посмотрели друг на друга.

Слова все еще застревали у Лиз в горле, и ей стоило определенных трудов выразить свою мысль:

— Слушай, Аманда, а вдруг… А если она все выдумала?

Аманда решительно затрясла головой:

— Нет, Лиз, нет. Она действительно видит.

Лиз машинально качала головой в другом направлении — вверх-вниз:

— Да, ты права.— И добавила как бы для самой себя: — Господи Иисусе, она видит. Я больше ничего не понимаю. Не знаю даже, что и думать.

— Может, нам обеим стоит перестать думать. Наверное, Шекспир был прав…

— Ага, помню этот отрывок. Привет, старина Горацио. «Гораций, в мире много кой-чего, что вашей философии не снилось» [40] Шекспир У. Гамлет. Акт первый, сцена пятая. Перевод Б. Пастернака. .

— В такие вещи лучше верить, Лиз. И я… я начинаю верить.

— Да, может быть, действительно Бернадетта видела Иисуса и Деву Марию в Бартре. Может, она действительно видела Деву восемнадцать раз здесь, в Лурде. И может, Дева действительно сказала ей, что вернется в Лурд на этой неделе в этом году. Может быть, Наталия в самом деле видела явление Девы на бис.

— Может быть,— согласилась Аманда.

— Что-то здесь произошло прошлой ночью — это уж точно.— Лиз огляделась вокруг.— Ты тут нигде поблизости не видишь мусорной корзины?

— Корзины?

Лиз подняла вверх желтый конверт с частью дневника Бернадетты:

— Для этого. Не могу я писать об этом после того, что только что увидела и услышала. Не скажу, что восприняла религию в один момент и всем сердцем. Но могу определенно заявить, что только что перешла из класса атеистов в класс новоиспеченных агностиков. Неплохо для начала.— Она поцеловала конверт.— Прощай, крупная тема.— Затем послала воздушный поцелуй в сторону лифта.— И другая большая история — тоже прощай. Бедная старушка Лиз. Вот пойдет она сейчас и напьется вдрызг.

Идя по больничному коридору к отдельной палате Кена, Аманда замедлила шаг.

Ей хотелось как можно скорее увидеть своего ненаглядного Кена, но необходимо было сначала привести в порядок лихорадочные мысли и занять какую-то определенную позицию по поводу его будущего. Бог свидетель, результаты чуда, свершившегося с Наталией, потрясли до глубины души не только. Аманду, но и Лиз. Подумать только, сама Лиз, скептик по натуре и закоренелый циник, взращенный журналистикой, в конечном счете (хотя и в присущей ей манере) признала, что воздерживается от однозначных суждений по поводу видений Бернадетты, а также Наталии. Однако Аманда, хотя и находилась под более сильным впечатлением от последствий повторного явления Девы Марии и была более готова к пересмотру своих рациональных воззрений, все же продолжала цепляться за последние остатки логики и реальности. Она сознавала, что сопротивление перевороту в образе мыслей объясняется приверженностью психологии, которой она посвятила всю свою карьеру.

Ведь психолог, черт побери, доподлинно знает, что происходит в реальном мире. Любому отклонению в поведении всегда находится исчерпывающее объяснение. Конечно, попадаются иногда отдельные необъяснимые тайны, но и они когда-нибудь обязательно будут раскрыты. Разве не напоминал нам Гете: «Таинственные вещи еще нельзя называть чудесами»?

Между тем события, произошедшие в 1858 году или минувшей ночью, не представляют собой никакой тайны, если исходить из веры в то, что и отдельный человек-марионетка, и весь мир пляшут на ниточках, за которые дергает Великий Создатель. Несомненно, все официальные религии были придуманы человеком, чтобы с помощью обещания блаженства в загробном мире сделать более приемлемыми тяготы земного существования и ужас смерти. И все же знание этого не отменяет того факта, что человеческие существа на нашу планету, представляющую собой вертящийся комочек грязи, не забросил случай, а целенаправленно поместил Некто, являющийся источником самой жизни. И если бы нашлись свидетельства такого вмешательства и контроля свыше, то это означало бы, что с людьми вполне могут происходить вещи, недоступные человеческому Пониманию.