Ирвин Уоллес - Чудо

То, что человек по слабости своей сбрасывает со счета, записывая в разряд чудес, может на деле быть логическим вмешательством высшей силы, не поддающейся определению.

Это могло бы объяснить и феномен Бернадетты. Объяснить мгновенные исцеления у святынь. Это определенно объяснило бы то, почему Наталия Ринальди вновь стала полноценным человеком. Все, по сути, сводилось к принятию безграничных возможностей веры, а не тех ограничений, которые диктует нам разум. Это было новое царство, где уму человеческому открывалась мудрость более высокого порядка. Лучше всего об этом сказал Паскаль: «Бога воспринимает сердце, а не разум».

Кен инстинктивно понял это. К быстрому осмыслению этой истины его, возможно, подтолкнуло отчаяние. А она, движимая своим невежественным разумом, пыталась подорвать в нем эту веру.

На глаза Аманде попался большой контейнер, стоявший у комнаты медсестры. Приняв его за бачок для мусора, она подошла к нему, вытащила из желтого конверта копию дневника Бернадетты, тщательно порвала ее на мелкие кусочки и бросила в бачок. Туда же последовал и конверт. Хватит навешивать на все таинственные явления ярлык с надписью «истерия». До этого момента она боролась с Кеном, но теперь была готова примкнуть к нему.

Такой вот разворот на сто восемьдесят градусов. Переход в иную веру. В общем, называйте как угодно. В безраздельной вере была энергетическая сила, и, пытаясь достичь ее, Аманда крепко сожмет руки Кена в своих руках.

Отойдя от бачка в поисках палаты Кена, Аманда увидела тощую сестру Эстер, которой придавал необычайно деловой вид длинный накрахмаленный халат. Эстер, направлявшаяся к посту медсестер, в тот же миг заметила Аманду.

— А, вот и вы,— проговорила медсестра.— А я уж думаю, куда вы запропастились. Вот иду вам звонить.

— Я… я проспала,— сказала Аманда.— Измоталась вконец и не услышала звонок будильника. Как он себя чувствует?

— В целом мистеру Клейтону чуть-чуть лучше. Вот уже несколько часов, как он не спит, и настроение у него, кажется, немного поднялось. Все это время с ним был доктор Клейнберг. Он и сейчас здесь, вас дожидается.— Подведя Аманду к палате Кена, Эстер открыла дверь.— Входите. Они оба хотят видеть вас.

Аманда несмело вошла внутрь. В белой, стерильной больничной палате пахло дезинфицирующими средствами и спиртом. Но эта палата была не такой, как другие. Здесь был Кен, ее Кен, ее жизнь. Он лежал в постели — исхудалый, но по-прежнему красивый — и безотчетно улыбался. Мужчина более солидного возраста в очках и белой куртке, сидевший рядом с постелью, быстро поднялся на ноги.

— Миссис Клейтон, я Поль Клейнберг. Рад видеть вас.

— Здравствуйте, доктор,— пробормотала Аманда и, почти не обращая на него внимания, подбежала к койке. Она склонилась над Кеном и неловко попыталась обнять его, так чтобы не причинить ему боли, а затем покрыла поцелуями его лицо.— Милый мой, любимый. Я так волновалась за тебя. Но у тебя все будет хорошо. Я знаю, знаю…

Кен делал слабую попытку обнять ее в ответ.

— Я сам надеюсь, что мне будет лучше. Да…

Забыв о присутствии врача, Аманда упала на колени и сжала обе руки Кена.

— Кен,— торопливо произнесла она,— я хочу, чтобы ты знал, что я на твоей стороне. Теперь я с тобой полностью и безраздельно. Больше я ничему не буду противиться и молю простить меня за то, что раньше пыталась воспрепятствовать тебе. Я всецело с тобой и не отойду от тебя ни на шаг. Мы будем бороться и победим. Я… я не знаю, как это объяснить, но попытаюсь, как только ты будешь готов выслушать меня. Только знай: со мной произошло нечто важное. Может, это прозвучит пошло, но, знаешь, я… я прозрела. Да, я увидела свет. Я пойду с тобой к гроту, как только ты наберешься сил. И мы вместе будем молиться за твое выздоровление. Мы будем молиться за твое исцеление, и ты увидишь, оно придет. Теперь у меня есть вера!

— А у меня ее нет,— подал голос Кен.

Аманда, только что произнесшая горячую исповедь, не могла поверить собственным ушам. Ей показалось, что она ослышалась.

— Чего у тебя нет? — переспросила она.

— Я сказал, что у меня больше нет веры,— спокойно повторил Кен.— Я больше не надеюсь на то, что вера спасет меня. Возможно, она и способна помочь, но надеяться только на это слишком рискованно. Мне нужно нечто большее.

Для Аманды это был день непрерывных потрясений. Ошеломленная, она непонимающе уставилась на любимого.

— О чем ты?

Ей захотелось рассказать о Наталии Ринальди, но она вовремя вспомнила о своем обещании и сдержалась. Вместо этого она ухватилась за другой довод:

— Но ты же… ты сам видел. Ты несколько раз беседовал с Эдит Мур, видел ее, слышал. Эдит страдала от той же болезни, что и ты, но чудесным образом исцелилась. Молилась Деве, верила — и ей воздалось за ее веру.

— Эдит Мур,— повторил за ней Кен, не отрывая головы от подушки.— Вот-вот. Она-то и привела меня в чувство. Послушай, Аманда, может быть, вера и хороша. Может быть, она кому-то и помогает. Но мне требуется более верное средство.— Он перевел взгляд с изумленной Аманды на врача.— Расскажите ей, доктор Клейнберг. Расскажите…

Все еще не в силах прийти в себя, Аманда медленно поднялась с пола и нащупала опору, прежде чем заговорить с врачом.

— Что произошло, доктор?

Лицо доктора Клейнберга было серьезным, но вместе с тем каким-то умиротворенным.

— Думаю, что могу вам все разъяснить, миссис Клейтон. Постараюсь сделать это в нескольких словах. Будьте добры, присядьте.

Мир, только что заново приведенный в порядок, вновь летел вверх тормашками. С негнущейся спиной, будто автомат, Аманда опустилась на стул. Доктор Клейнберг пододвинул свой стул ближе и сел рядом.

Он заговорил с ней тоном профессионала, ровным, без каких-либо эмоций:

— Сегодня утром я смог поговорить с Кеном. Учитывая то, насколько серьезным является его состояние, я предложил ему подвергнуться немедленной хирургической операции по поводу саркомы.

— Но я, как н прежде, отказался,— вмешался Кен.— Я сказал доктору, что меня не устраивают слишком малые шансы на успешный исход. А вот шансы на чудесное исцеление меня устраивали. На такое, какое случилось с Эдит Мур. Я сказал доктору то же самое, что всегда твердил тебе: если у Эдит Мур получилось, то и у меня все может получиться.— Он перевел взгляд на врача.— А теперь расскажите ей, доктор.

Доктор Клейнберг коротко пожал плечами чисто галльским жестом.

— Дело в том, миссис Клейтон, что у Эдит Мур ничего не получилось.

Аманда вновь не поверила своим ушам.

— Не получилось? — с сомнением переспросила она.— Вы говорите, не получилось? Никакого чудесного исцеления не было? Но все врачи…

Доктор Клейнберг кивнул: