Стив Берри - Проклятие Янтарной комнаты

— Им всем сказали. И кстати, вы просто солнечный лучик в этой буре.

Рейчел не отступила:

— Вы должны услышать правду.

— Послушайте, половина из этих ста тысяч досталась Грумеру за его время и хлопоты. Это он получил разрешение от правительства. Без этого раскопок бы не было. Остальные я оставил себе. Эта поездка дорого мне встала. И я не брал свое вознаграждение до самого конца. Этими деньгами я оплатил нашу с Грумером работу, вместе с нашими расходами. Если бы я не собрал эти деньги, я был готов одолжить их, настолько я верил в исход этого предприятия.

— Когда сюда приезжают эти партнеры? — прервал его излияния Пол.

— Двадцать восемь человек с женами должны быть после обеда. Это все, кто принял наше приглашение приехать.

Катлер начал рассуждать как юрист, изучая каждое слово в письме, анализируя стиль и синтаксис. Было ли это предложение мошенническим? Возможно. Амбициозным? Определенно. Следует ли ему сказать Маккою о Грумере и показать ему бумажник? Рассказать о буквах на песке? Маккой все еще был темной лошадкой. Незнакомцем. Но разве такими не было большинство клиентов? Незнакомцы в первую минуту, задушевные друзья в следующую. Нет. Он решил промолчать, подождать и посмотреть, что произойдет.

Сюзанна вошла в «Гарни» и поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. Грумер позвонил десять минут назад и сообщил, что Маккой и Катлеры уехали на раскопки. Грумер поджидал ее в конце коридора второго этажа.

— Там, — сказал он. — Номер двадцать первый.

Она остановилась у входа в номер и осмотрела поле деятельности. Дубовая дверь окрашена в темный цвет, косяк потерт и изношен от времени. Замок является частью дверной ручки, кусок латуни с обычным ключом. Потайного засова не было. Ковыряние в замках никогда не было ее коньком. Она просунула в дверную щель нож для вскрытия писем, прихваченный ею со стойки консьержа, и постаралась легонько отодвинуть язычок щеколды замка.

Дверь открылась.

— Искать нужно аккуратнее. Не будем афишировать наш визит, — пробурчала она достаточно внятно, чтобы у Грумера не было сомнений.

Грумер начал с мебели. Она взялась за багаж и обнаружила только одну дорожную сумку. Она порылась в одежде — в основном мужской — и не нашла никаких писем. Проверила ванную. Туалетные принадлежности также были в основном мужскими. Потом стала искать в более подходящих местах. Под матрасами и кроватью, на шкафах, под ночными столиками.

— Писем здесь нет, — сказал Грумер.

— Обыщите еще раз.

Так они и сделали, на этот раз уже не беспокоясь об аккуратности. Когда они закончили, в комнате был хаос. Но писем не было. Ее терпение было на исходе.

— Отправляйтесь на раскопки, герр доктор, и найдите эти письма, иначе не получите ни евро. Понятно?

Грумер, казалось, почувствовал, что она была не в настроении, и только кивнул перед тем, как уйти.

Бург Херц, Германия

Вторник, 20 мая, 10.45

Кнолль вонзил свой восставший член глубже. Моника стояла на коленях, спиной к нему, ее крепкая попка была поднята высоко кверху, голова была зарыта в подушки с гусиным пухом.

— Давай, Кристиан. Покажи мне, чего лишилась эта сучка из Джорджии.

Он задвигался сильнее, пот каплями выступил у него на лбу. Она протянула назад руку и стала нежно массировать его яички. Она точно знала, как управлять им. И это не могло не беспокоить. Моника знала его слишком хорошо.

Он обхватил ее тонкую талию обеими руками и толкнул ее тело вперед. Она ответила на это движение и изогнулась, как кошка под ласковой рукой хозяина. Он почувствовал ее оргазм спустя момент, ее глубокий стон говорил об удовольствии. Он сделал еще несколько толчков и выстрелил семя. Она продолжала массировать яички, выдаивая из него каждую каплю удовольствия.

Неплохо, подумал он. Очень неплохо.

Она отпустила его. Он отстранился и упал на постель. Она легла на живот рядом с ним. Кристиан задержал дыхание и дал последним спазмам оргазма пройти сквозь него. Внешне он был неподвижен, не желая доставлять этой сучке удовольствие знать, что ему понравилось.

— Намного лучше, чем с какой-то серой мышкой адвокатшей, а?

Он пожал плечами:

— Не с чем было сравнить.

— А та итальянская шлюха, которую ты зарезал, была хороша?

Он поцеловал указательный и большой пальцы.

— Mullissemo. Она стоила своей цены.

— А Сюзанна Данцер?

— Твоя ревность просто неприлична.

— Не льсти себе.

Моника приподнялась на локте. Он прибыл полчаса назад. Она уже ждала в его комнате. Бург Херц всего в часе езды на запад от Штодта. Он вернулся на базу для дальнейших инструкций, решив, что разговор с глазу на глаз со своим работодателем был лучше телефонного.

— Я не понимаю, Кристиан. Что ты нашел в Данцер? Тебе ведь нравится все самое лучшее, а не какая-то приживалка, из милости воспитанная Лорингом.

— Эта приживалка, как ты говоришь, с отличием окончила парижский университет. Говорит на дюжине языков, из тех, что я знаю. Она прекрасно разбирается в искусстве и может определить подлинник с точностью эксперта. Она также привлекательна и великолепный сексуальный партнер. Я бы сказал, что у Сюзанны есть некоторые восхитительные достоинства.

— Одно из них в том, чтобы обойти тебя?

Он усмехнулся:

— Дьявол тому свидетель. Но расплата для нее будет настоящим адом.

— Не делай из этого личную месть, Кристиан. Насилие привлекает слишком много внимания. Мир — не твоя собственная площадка для игр.

— Я прекрасно осведомлен о своих обязанностях и о правилах игры.

Кривая ухмылка Моники ему не понравилась. Она, казалось, была настроена все усложнить, насколько это возможно. Было гораздо проще, когда всем заправлял Фелльнер. Бизнес не смешивался с удовольствием. Наверное, это все же была не слишком хорошая мысль.

— Отец будет присутствовать на этой встрече. Он велел нам прийти к нему в кабинет.

Он поднялся с постели:

— Тогда не будем заставлять его ждать.

Он вошел за Моникой в кабинет ее отца. Старик сидел за столом орехового дерева восемнадцатого века, который он купил в Берлине два десятка лет назад. Он посасывал трубку из слоновой кости с янтарным мундштуком, еще один редкий экземпляр, принадлежавший когда-то Александру II, российскому царю. Эту трубку буквально вырвали из рук одного вора в Румынии.

Фелльнер выглядел уставшим, и Кнолль с сожалением подумал, не будет ли время, отпущенное для их сотрудничества, слишком кратким. Это было бы печально. Он будет скучать по добродушным подшучиваниям над классической литературой и искусством, по спорам о политике. Он многое узнал за годы, проведенные в Бург Херце, — практическое образование, полученное во время розыска пропавших сокровищ по всему миру. Он ценил предоставленную ему возможность, был благодарен жизни и был готов выполнять желания старика до конца.