Виктория Токарева - Дерево на крыше

Александр упирался какое-то время, а потом решил, что Бог дает ему еще один шанс. И он будет дурак, если упустит этот шанс.

— Может, мне жениться? — спросил Александр у Алика Пахомова.

— Хорошее дело — молодое тело, — неопределенно ответил Алик.

— Если не сейчас, то когда?

Этот вопрос был задан не столько Алику, сколько самому себе.

Прошлая жизнь отделилась, как ракетоноситель. Отношения с Леной походили на перекипевший бульон, когда со дна поднимаются бурые пленки и непонятно, что варишь.

Вера — камень к ногам. И на дно. Над тобой толща воды, и нечем дышать. Хочется скинуть груз — и вверх! К воздуху, к свету, к самому началу. Переписать жизнь заново…

Александр решил свою проблему за двадцать четыре часа. Ему хотелось мужского поступка. Он буквально упивался своей решимостью.

Александр вошел к Вере в комнату и сказал:

— Я влюбился.

Вера не подозревала опасности. Легко прокомментировала:

— Ну так это же хорошо. Приятно ходить влюбленным. Совсем другое настроение.

— Я женюсь, — коротко сообщил Александр.

— А я? — не поняла Вера.

— А ты пойдешь к себе в свою квартиру.

— А шкаф?

Вера цеплялась за любую мелочь. Все это было похоже, как если бы она стояла на вершине горы, любовалась закатом (или восходом) и вдруг неожиданно, ни с того ни с сего, ее толкнули в спину, и она полетела в пропасть, пытаясь уцепиться и понимая, что впереди удар — и башка вдребезги.

— А шкаф? — повторила Вера.

Шкаф был неподъемный, и Вера думала, что его нельзя выволочь из дома. А она — приложение к шкафу. Где шкаф — там и Вера.

Александр позвонил Алику Пахомову и дал задание: вывезти из квартиры шкаф.

Был выходной. Алик Пахомов смотрел телевизор. Жена пекла пирожки. Запах ванили плавал по квартире. Это был запах покоя и уюта.

Получив задание, Алик стал собираться.

— Ты куда? — спросила жена.

— Велено вывезти из квартиры шкаф, — ответил Алик.

— Какой шкаф?

— Трехстворчатый, дубовый, полтонны весом.

— Ты второй режиссер или мальчик на побегушках? — обиделась жена.

— А второй режиссер кто по-твоему? Он и есть мальчик на побегушках.

Алик ушел из дома под дождь со снегом. Задача была ясна. Он нанял возле магазина четверых работяг, остановил грузовик и подъехал к дому Александра.

Здоровые парни разбирали и выносили шкаф.

Вере казалось, что это разбирают и выносят ее жизнь. Она даже говорить не могла, хотя могла бы многое сказать. Например, что она двадцать пять лет пахала на эту семью, что в шестьдесят лет женщину не выгоняют, что она любит его, любит…

Но Вера молчала. Она онемела. У нее не было сил произносить слова.

Так случилось, что Вера видела накануне свою соперницу.

Неделю назад в дверь позвонили, Вера открыла. На пороге стояли две бабы. Одна — в возрасте, другая — помоложе.

Они сказали, что пришли из газовой службы, хотят проверить работу газовой плиты. Нет ли утечки газа.

Вера их впустила.

Парочка твердой поступью зашагала в кухню, оттуда прошлась по всем комнатам, потрогала батарею. И быстро ушла. Никаких тебе квитанций, никаких документов.

Через неделю выяснилось, что газовщица помоложе — это и есть предмет любви Александра.

Находчивая и без комплексов, Танька Дабижа сама придумала этот спектакль с газом. Захотела заранее посмотреть жилищные условия. А чего ждать?

Жилищные условия ей понравились: четырехкомнатная квартира в центре. У Татьяны была своя однушка в Бибиреве. Туда они отправят сына Александра, очкарика и архивариуса. Пусть живет самостоятельно. Вера уйдет к себе. А Татьяна переедет в центр. Все сложилось.

У Татьяны будет знаменитый муж, интересное общение и положение в обществе. Это тебе не медсестра с капельницей.

Вера — уже старая, с точки зрения Татьяны. В шестьдесят лет — что надо человеку?

С высоты своего возраста или, наоборот, с низины своего возраста, 60 лет — это где-то совсем далеко, неразличимо и необязательно.

Шкаф был вынесен. Вещи из шкафа сложили в отдельный узел. Узел получился большой, как будто завернули перину. За двадцать лет накопилось много барахла.

Узел тоже стащили в грузовик. Сумку с деньгами и документами Вера взяла в руку.

Настала минута прощания.

Вера вошла в кухню.

Алексей Иванович ел лапшу. Он любил молочную лапшу.

Александр ничего не ел. Смотрел в стол, набычившись. Ему была неприятна эта процедура прощания. Может быть, ему было стыдно перед Верой, все-таки двадцать пять лет вместе.

Татьяна Дабижа стояла на улице под окнами, переминаясь от холода. Караулила место. Татьяна не ожидала, что ей так легко и просто удастся заполучить такого престижного мужика. Она практически без усилий вытащила его, как расшатанный зуб из гнезда. Р-раз! И вот он, Александр. Танька не верила своему счастью. Из Бибирева — в центр. Из медсестры — в первую леди. Буквально сказка про Золушку.

Вера подошла к Александру, чтобы поцеловать на прощание. У православных людей принято прощаться. Александр опустил голову ниже, и Вере досталась его макушка. Она поцеловала в макушку.

— Оставь ключи, — проговорил Александр.

Вера положила на стол тяжелую связку ключей. Это была точка.

Через час Вера вошла в свою квартиру.

Обрушилась на диван и взвыла, как волчица.

Люди внизу останавливались и смотрели вверх. Не понимали: кто может так выть? Человек или собака…

Лена вернулась из-за границы на другой день после свадьбы.

Вечером к ней заехал Алик Пахомов и сообщил о случившемся. Это было поручение Александра: сообщить не по телефону, а лично. Так ему казалось более вежливо и уважительно.

Лена выслушала известие и, воспользовавшись случаем, передала для Александра джинсы.

Алик удивился спокойствию Лены. В ее лице ничего не изменилось.

Может быть, ей все равно. Как говорит его дочка: «до фонаря».

Лена предложила кофе. И когда подносила чашку, у нее дрожали руки.

— Руки дрожат! — громко удивился Алик.

Лена ничего не сказала. Не подтвердила и не опровергла. Руки действительно дрожали. Но это — все.

К часу ночи дом затих. Девочка и няня спали в детской. Сергей — в большой комнате на раскладном диване.

Лена осталась у себя в кабинете. Впереди предстояла долгая ночь, заполненная до краев. Чем? Его предательством. Ее страданием.

Звонить Александру Лена не стала. Свадьба — свершившийся факт. Что звонить? Спрашивать: «Как тебе не стыдно»? Значит, не стыдно. Но надо как-то ответить на его поступок. И Лена знает, как ответить. Она выбросится с пятого этажа. Ее сердце оторвется от аорты, как у принцессы Дианы в тоннеле. Разбитое сердце — вот ответ.

Лена подошла к балкону, отомкнула шпингалеты, дернула на себя балконную дверь. Дверь открылась с треском. Повисла пыльная вата, полоски бумаги.