Матс Валь - Невидимый

— Какой у Хильмера велосипед?

— Красный горный велосипед. Совсем новый. Я сейчас покажу гарантийный талон.

Фру Эриксон поднялась и исчезла в холле. Форс услышал, как она поднимается по лестнице на второй этаж. Он подошел к окну и выглянул па улицу. Около дома тоже все было в полном порядке — листья с газона убраны, яблони недавно подрезаны.

Форс подумал о своей вилле на Троллбекене к югу от Стокгольма. Там тоже были яблони, которые никогда не плодоносили, несмотря на то, что он их регулярно обрезал.

Фру Эриксон вернулась с коричневым конвертом и протянула его Форсу. В конверте была брошюра с цветными картинками, гарантийный талон и квитанция. На квитанции стояла дата: двенадцатое апреля.

— Он так радовался велосипеду, — сказала фру Эриксон.

Форс кивнул, сделал пометку и отложил блокнот.

— У Хильмера есть враги?

— Не думаю.

— Он не рассказывал о драках или ссорах в школе?

— Нет

— Если у него возникают какие-то неприятности, он рассказывает вам о них?

— Только если случается что-то серьезное. А в обычных случаях… подростки ведь предпочитают самостоятельно решать свои проблемы.

— Есть ли у него друзья, от которых, как вам кажется, ему следует держаться подальше?

— Плохие товарищи?

— Да.

— Нет, не думаю. Он много лет был скаутом, сейчас вот увлекся футболом и шахматами, ну и компьютер, конечно. Он много времени проводит за компьютером.

— Кто его лучшие друзья?

— Ближе всех ему Эллен. Они познакомились еще в начальной школе и с тех пор дружат. Прошлым летом они вместе ездили на языковые курсы. А с зимы начали встречаться серьезно. Еще Даниэль, хороший мальчишка. Они вместе ходят в шахматный клуб.

— Кто-нибудь в школе надоедал Хильмеру?

— У них там есть Хенрик и его приятель Бультерман. Они держат в страхе весь класс, от них даже учителя стонут.

Форс сделал заметку.

— Могу я взглянуть на комнату Хильмера?

— Пожалуйста. Она на втором этаже.

Оба поднялись и вышли в холл. Форс последовал за фру Эриксон наверх по лестнице. Под мышкой он нес портфель и блокнот.

В комнате Хильмера была совершенно обычная мебель: кровать, стол с компьютером, два стула, книжная полка, заставленная мальчишескими книгами. На бюро лежали две книжки о шахматах и шахматная доска без фигур. На одном из стульев валялись два свитера. К стене были приколоты три фотографии футбольной команды. Форс отыскал Хильмера на всех трех. На подоконнике стояли несколько больших серебряных бокалов. У дверей лежал футбольный ботинок, второй обнаружился в углу. Окно комнаты выходило на юг.

Фру Эриксон выглядела совершенно измученной.

— Вообще-то он довольно аккуратен, только вот прибираться не любит.

Форс кивнул.

— Могу я заглянуть в ящики?

— Пожалуйста.

Форс подошел к бюро и выдвинул ящики. Нижнее белье, рубашки, свитера. Ничего примечательного.

Затем он подошел к компьютеру.

— Мне бы хотелось просмотреть электронную почту Хильмера, если это возможно.

Фру Эриксон заколебалась.

— Не знаю… Это же очень личное. Там, наверное, много писем от Эллен.

— Я понимаю.

— Кроме того, у него там стоит пароль. Если не знать пароля, войти в систему невозможно.

Форс кивнул и подошел к окну.

— Хильмер получает почту?

— Обычную?

— Да.

— Получал раньше. На Пасху прислали что-то из шахматного клуба. В последнее время ничего.

— С кем он разговаривает по телефону?

— Ну во-первых, с Эллен, с Даниэлем. Он пользуется телефоном не так часто. В его комнате нет аппарата, приходится разговаривать либо в холле, либо в нашей спальне.

— Как он был одет, когда поехал к Эллен?

Фру Эриксон заколебалась. Не потому, что она не знала, как одет Хильмер, нет. Вопросы Форса пробуждали страх — тягучий, сосущий страх, который появляется всегда, когда пропадает кто-то из близких. Страх, что исчезнувший никогда не вернется.

Собравшись с силами, фру Эриксон рассказала, что Хильмер был в брюках, свитере, куртке и носках с красными полосками.

Форс записал и бросил взгляд в окно. По газону прыгала сорока.

— Благодарю вас, фру Эриксон. Моего коллегу зовут Седерстрем. Он приедет через несколько часов и будет держать вас в курсе. Могу я взять с собой фотографии?

— Пожалуйста. Но я попрошу вас вернуть их.

— Конечно. Спасибо за кофе. Разрешите позвонить?

— Да, пожалуйста, телефон в холле.

— У вас есть номер школы Люгнета?

Фру Эриксон взяла телефонную книгу в светло-голубой велюровой обложке, открыла ее и положила перед Форсом.

Форс набрал номер школы и попросил соединить его с ректором.

- Говорит Форс. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы будете на месте через четверть часа?

Свен Хумблеберг заверил, что в течение ближайшего часа будет в своем кабинете. Форс повесил трубку и набрал номер Нильсона.

— Я еду в школу Люгнета. Если Седерстрем обнаружит что-нибудь, пусть немедленно позвонит мне туда.

Форс еще раз поблагодарил фру Эриксон за кофе, забрал фотографии и вышел на улицу. Сев в машину и включив радио, он тронулся с места. На пассажирском сиденье рядом с Форсом лежала фотография Хильмера, и сам Хильмер тоже находился в машине. Он заполонил собой пространство, и Форсу было трудно дышать. По радио передавали Моцарта. В школе Люгнета Форс первым делом направился к ученическим шкафам. На одном из них круглым девчоночьим почерком было написано: « Кристина Полленшерна ».

Над именем были прочерчены две двойные десяти-сантиметровые молнии. Форс внимательно осмотрел остальные шкафы. Поблизости никого не было, за исключением одной девочки. Форс отправился в дирекцию и постучал к Хумблебергу.

Ректор как раз вешал куртку на спинку стула. Свен Хумблеберг считал, что на службе ректор должен быть в галстуке. Сегодня галстук был сочного голубого цвета с серой окантовкой. Он был куплен год назад в Лондоне и стоил девять фунтов.

Форс записал время в своем блокноте и положил его перед собой на заваленный папками стол Хумблеберга.

Форс откашлялся.

— Говорят, быть ректором — нелегкая работа.

— Сейчас уже не то, что раньше. Теперь в школе много администрации. Но все равно свое дело нужно знать от начала до конца.

Хумблеберг умолк. Форс с интересом изучал своего собеседника. Он подумал, что они, должно быть, одного возраста.

— А что здесь за место, собственно? — спросил он наконец.

Хумблеберг ответил не сразу, казалось, он думал, каким образом лучше выразить свои мысли.

— Здесь все точно так же, как в других маленьких коммунах. Школа абсолютно обыкновенная. Подростки делится на две группы: те, кто стараются учиться, и те, которые на учебу плевать хотели, причем вторая группа явно превосходит первую. А я слежу за тем, чтобы все делалось по правилам.